Читать книгу "Пламя и кровь. Кровь драконов - Джордж Мартин"

Начало визита было зловещим: лорд Старк сразу же повел короля в крипту показать ему гробницу своего брата. «За то, что Уолтон лежит здесь, благодарить следует и ваше величество. Что за дело было северянам до Звезд и Мечей, огрызков ваших семи богов? Но вы слали их на Стену сотнями и тысячами, так что Дозор не знал уже, чем их кормить. Затем эти клятвопреступники восстали, и победа над ними стоила моему брату жизни».

«Жестокая цена, – согласился король, – но всё это случилось вопреки нашим намерениям. Примите мои соболезнования и мою благодарность, милорд».

«Я предпочел бы живого брата», – проворчал Старк.

Друзьями эти двое так и не стали: тень Уолтона Старка до конца стояла меж ними. Лишь старания королевы помогали им как-то ладить. Первым делом она обсудила с мужем Брандонов Дар – полоску земли южнее Стены, которую пожаловал Ночному Дозору Брандон Строитель. «Им этого мало, – говорила она. – Почва там скудная, дичи в холмах почти нет. Дозор нуждается в деньгах, а с приходом зимы будет нуждаться и в пище». Алисанна предлагала отдать братству еще один надел, южнее того, и назвать его Новым Даром.

Лорду Старку это предложение не понравилось. Он всегда был другом Дозора, но знал, что нынешние владельцы этих земель возмутятся, если дар будет сделан без их согласия. «Но вы, конечно же, сумеете их убедить, лорд Аларик», – сказала королева. Перед ней он, как и прежде, не мог устоять, и Дар таким образом увеличился вдвое.

Больше о пребывании короля и королевы на Севере сказать почти нечего. Погостив в Винтерфелле еще две недели, они проследовали в Торрхенов Удел и Барроутон, где лорд Дастин устроил в их честь нечто вроде турнира – зрелище небогатое по сравнению с южными состязаниями. Оттуда Таргариены отправились на драконах в обратный путь.

Свита еще не успела доехать до Белой Гавани, а в Красном Замке по просьбе королевы уже созвали совет. Алисанна поведала лордам о том, что видела и слышала на Стене и в Кротовом городке.

«Есть там моя ровесница, все еще красивая, несмотря на все испытания. В четырнадцать лет отец ее, который был кузнецом, выдал ее замуж за своего подмастерья. Девушка и юноша любили друг друга, но на их свадьбу явился лорд и по праву первой ночи увез невесту в свой замок. Насладившись ею, он наутро вернул ее мужу, который сразу разлюбил обесчещенную жену. Не смея под страхом смерти поднять руку на лорда, он выместил злобу на ней и выбил из нее зачатого в ту ночь ребенка. Звал он ее не иначе как шлюхой, и жена решила: раз меня так называют, такой я и стану. Судьба забросила ее в Кротовый городок, где она с тех пор и живет, но другие лорды в других деревнях продолжают пользоваться своим правом с другими невестами. Той женщине пришлось хуже всех, но она не единственная: мне рассказывали о таких случаях и в Барроутоне, и в Белой Гавани. Милорды, это стало для меня откровением. Я, конечно, знала об этой традиции: даже на Драконьем Камне мужчины моего дома, Таргариены, имели детей от служанок и дочерей рыбаков…»

«Драконье семя, – нехотя проронил Джейехерис. – Хвалиться тут нечем, но случалось это чаще, чем нам бы хотелось признать. Отцы, впрочем, не оставляли своих детей. Сам Орис Баратеон был драконьим семенем, побочным братом моего деда. Не знаю, был ли он зачат в первую ночь, но все знали, что родился он от лорда Эйериона. Тот щедро одарил мать…»

«Одарил?! – гневно прервала королева. – Скажи еще, что он оказал ей честь. Я знала, что в старину это происходило сплошь да рядом, но как-то не задумывалась над тем, что обычай этот дожил до наших дней… быть может, не хотела задумываться. Я закрывала на это глаза, но женщина из Кротового городка мне их открыла. Молю вас, государь и милорды, покончить наконец с этим так называемым правом».

В чертоге, пишет Бенифер, стало тихо. Советники ерзали и переглядывались. «Это будет непросто, – сказал наконец король. – Лорды не любят, когда верховная власть что-то у них отбирает: золото, земли, права…»

«И жен? – подхватила Алисанна. – Будь ты кузнецом, а я прачкой, что бы ты сделал, если б некий лорд захотел лишить меня невинности в ночь нашей свадьбы?»

«Убил бы его, – сказал Джейехерис, – но ведь я не кузнец».

«А разве кузнец не мужчина? Кто, кроме труса, потерпит надругательство над своей молодой женой? Не хотим же мы, чтобы кузнецы убивали лордов. Я знаю, как погиб Гаргон Квохорис, Свадебный Гость, – сказала королева великому мейстеру. – Сколько еще таких случаев вам известно?»

«Не перечесть, – ответил Бенифер. – Об этом избегают говорить, боясь, что другие мужья сделают то же самое, но…»

«Право первой ночи есть нарушение королевского мира, – горячо продолжала Алисанна. – Оно оскорбляет не только девушку, но и ее жениха… не забудем и о жене лорда. Что делает высокородная леди, пока ее муж бесчестит чужую невесту? Шьет, играет на лютне, молится? Я бы на ее месте молилась о том, чтобы мой лорд-муж по пути домой свалился с коня и сломал себе шею».

Король улыбнулся на это, но видно было, что ему не до смеха. «Это очень древний обычай, – произнес он, – почти такой же, как право заточать и казнить. Мне сказали, что к югу от Перешейка им редко пользуются, но отмена его разозлит некоторых не слишком покорных мне лордов. Не надо будить спящего дракона, любимая».

«Спящие драконы – это мы! – воскликнула Алисанна. – А любители чужих невест – обыкновенные кобели. Почему от их похоти должны страдать девушки, только что давшие брачную клятву другому мужчине? У них что, жен нет? Шлюх недостает в их владениях? Руки у них отсохли?»

«Это не просто похоть, ваше величество, – вмешался лорд Альвин Масси. – Обычай этот древнее андалов и Семерых; он восходит к самым Рассветным Векам. Первые Люди были свирепым племенем и уважали, подобно нынешним одичалым, одну лишь силу. Все их вожди были могучими воинами и требовали того же от своих сыновей. Если воевода желал возлечь с девой в ее первую брачную ночь, в этом видели нечто вроде благословения; если же от его семени рождался ребенок, муж с гордостью говорил, что в семье у него растет сын героя».

«Может быть, десять тысяч лет назад всё так и было, – не сдавалась королева, – но теперь лорды уже не те. Слышали бы вы, что говорят о них женщины! Старые, толстые, грубые, слюнявые, золотушные, все в чирьях, гнилые, полгода не мывшиеся, вшивые – вот вам ваши герои. Ни одна из женщин, с которыми я говорила, благословленной себя не чувствовала».

«В Андалосе такого обычая не было, – заметил Бенифер. – Андалы, придя в Вестерос и разгромив королевства Первых Людей, просто сохранили его наряду с богорощами».

Тут слово взял септон Барт: «Простите мою смелость, государь, но ее величество, думается, права. Для Первых Людей этот обряд имел смысл, но Первые Люди дрались бронзовыми мечами и кормили чардрева кровью. Мы во всем отличны от них, и этому злу давно пора положить конец. Оно вопиет против всех идеалов рыцарства. Наши рыцари клянутся защищать невинных дев… кроме тех случаев, когда лорд, коему они служат, пожелает испортить одну из них. Супруги же клянутся Отцу и Матери хранить верность друг другу, пока Неведомый не придет разлучить их, и об исключениях для лордов в Семиконечной Звезде нет ни слова. Ваше величество совершенно правы: некоторые лорды, особенно северяне, будут весьма недовольны, но все невесты, все женихи и все их родители поблагодарят нас за это, как изволила сказать королева. Праведные, думаю, примут нашу сторону, и святейший отец не замедлит изречь свое слово».