Читать книгу "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Окаянный - Антон Текшин"

Но что это всё значит?

Ответом мне послужило сдавленное рычание, показавшееся смутно знакомым. Где-то я его уже слышал…

Рычание вновь сменилось скрежетом и я, наконец, понял – это же «немедведь»! Получилось! Меня всё-таки погрузили в воспоминания, хоть и не в те, что были нужны. Что там говорила Истерика? Подсознание само решает, что сейчас меня волнует больше всего. Тогда странное оно приняло решение – вернуть меня в самое начало моего пути. Я же в отключке был, овощ овощем, даже не видел ничего…

Только слышал.

Пусть неосознанно, не ведя записи в долговременную память, из которой её можно было извлечь при необходимости. Но, так или иначе, мои уши улавливали всё, что творилось вокруг.

Если бы во сне мог хлопнуть себя по бестолковой голове, то сейчас я бы непременно это сделал.

С этого всё тогда и началось – первая встреча с загадочным серым элитником. Здесь моя отправная точка. То, что мне непременно нужно узнать про себя.

Только вот ничего интересного различить не удалось – монстр изредка порыкивал, пыхтел, будто на унитазе, и шелестел металлом. Не увидь я его второй раз, так и не понял бы, что он вживил себе в грудь остатки распашных дверей «скорой». Зачем – непонятно, может, хотел стать красивее, ведь серое неплохо сочетается с ядовито-жёлтым. Не серёжки же ему носить, в самом деле.

Через некоторое время «немедведь», наконец, стих, и я различил удаляющиеся тяжелые шаги, невероятно тихие для его могучих габаритов. Вновь воцарилась тишина, изредка прерываемая робкими трелями ночных птиц.

Что ж, спасибо тебе, подсознание, это было познавательно, а теперь отпусти меня.

Но волшебные таблетки продолжали действовать, заставляя меня безучастно плавать в темноте и припоминать от скуки названия услышанных пернатых.

Я как раз вспоминал, как мы с мужиками впервые жарили голубя, когда снова услышал посторонние звуки. «Немедведь», что ли, вернулся? Хотя нет, там же был молодой лотерейщик, когда я пришёл в себя. Наверное, это он.

Однако шаги, раздавшиеся неподалёку, никак не могли принадлежать одной паре ног. Тут шло как минимум четверо, а может, и больше. Вот это уже интересно.

– Он был здесь! – возбуждённый голос прозвучал совсем рядом со мной, а получается, и с машиной.

– Ну наконец-то, – отозвался другой, более низкий и повелительный. – Осмотрите-ка здесь всё. Линкольн, передай координатору, что мы засекли его в квадрате Джи-Кей – сорок девять…

– Командир, он сорвал одну из грудных пластин!

– Дьявол! – выругался повелительный баритон. – Он добрался до маячка?!

– Нет, это бы это его убило. Но он смог как-то экранировать сигнал – судя по телам, он опережает нас не больше чем на пару часов, однако пеленгатор не может его засечь.

– Долбаные ублюдки! На своих двоих, да ещё ночью, мы его точно не нагоним, нужен транспорт. Линкольн?

– Связи нет, похоже, что ретранслятор накрылся…

– Да что сегодня за день такой! Ладно, заберите пластину и уходим.

Послышался странный скрип совсем рядом, уже в салоне.

– Дисмас, ты что там забыл?

– Командир, здесь живой, – озадаченно отозвался боец.

– Час от часу не легче! – баритон приблизился к машине, щёлкнув каким-то переключателем чуть ли не у меня над самым ухом. – Твою мать, Дисмас, твою же суку мать… Что за дерьмовый сегодня день… Ты видишь, КТО это?

– Проклятье! – выругался ещё кто-то рядом. – Но как…

– Теперь понятно, почему он его не тронул, – пробурчал командир, снова чем-то щёлкая. – Дьявол, как же нужен транспорт…

– Он в коме, видимо его на «скорой» и везли. Какие будут приказы?

– Ну не тащить же его с собой… Ладно, Дисмас вколи-ка ему «Икс-тринадцать», вернёмся за ним утром.

Раздался влажный шлепок инъектора, но боли я, естественно, не почувствовал, даже не смог определить примерное место, куда был сделан укол.

– А если он иммунный?

– Будем молиться Господу, чтобы нам повезло, и он не сдох впустую. Линкольн, далеко отсюда до ближайшего ретранслятора?

– Километров двадцать… А что с объектом?

– Да никуда он не денется, не видишь, в каком он состоянии? Первым делом – связь. И распылите-ка в машине репеллент, чтоб до утра в долбаный салон никто не сунулся.

– Есть!

Пронзительно зашипел баллончик, выпуская наружу сжатый воздух.

– Всё, выдвигаемся!

Шаги стали удаляться от машины, пока не стихли совсем, снова оставив меня в недоумённом одиночестве. Что сейчас вообще произошло?!

Но вокруг снова были темнота и безмолвие, даже птиц не стало слышно. Ничего не отвлекало от тяжёлых раздумий.

Через какое-то время – может, час, а может и год, впереди стало понемногу светлеть. Наконец-то!

Я с огромным трудом открыл слезящиеся глаза и со стоном приподнялся на локтях. К счастью, это был не салон «скорой», а уже знакомый гостиничный номер. Источником света, резавшего глаза, оказалась одинокая лампа на столике, которую зажгла Истерика, когда на улице стемнело. Раритетные часы показывали половину двенадцатого. А по ощущениям во сне прошло никак не меньше десятка часов.

Девушка-сновидец обнаружилась в кресле, придвинутом к кровати. Вид у неё был уставший, и чуть виноватый, как человека, пришедшего на работу после обеда в понедельник.

– Извини, Змей. Я пыталась.

– Пыталась что? – машинально переспросил я, ещё окончательно не придя в себя.

– Ну, эта чернота… Вряд ли ты хотел именно это увидеть.

– Так ты её тоже видела?

– Я же тебе говорила, – она укоризненно покачала пальцем, поднимаясь с кресла. – Мы видим ту же картинку, что и клиент.

– А звуки или другие ощущения, кроме зрительных? – осторожно уточнил я.

– Не-а, – Даша накинула на плечи свою ковбойскую куртку и направилась к выходу. – Ты не расстраивайся, может, ещё разок попробуем, как-нибудь.

К счастью, потрясение, отражённое на моём лице, она приняла за сонное разочарование. Я открыл перед ней дверь, спросив на пороге:

– Ты точно доберёшься без приключений? Комендантский час же…

– Не надейся, что я у тебя заночую, приятель, – улыбнулась девушка. – Давай до завтра. В десять утра на парковке принимаем машину и знакомимся с остальным экипажем, не опоздай.

Закрыв дверь на замок, я на негнущихся ногах добрёл до санузла и склонился над раковиной, подставив под струю сведённые ладони.

Холодная вода обожгла лицо, но мысли в порядок так и не пришли, даже после сильных хлопков ладонями по щекам.

Итак, неведомый отряд преследовал «немедведя» на пересечённой местности. Почему он не остановился для того, чтобы радикально отсечь хвост и брести себе дальше – это отдельный вопрос, который сейчас явно не главный.