Читать книгу "Сколько живут донжуаны - Анна Данилова"

Перрон Курского вокзала после недавно прошедшего дождя жирно лоснился от света фонарей. Через четверть часа с платформы должен был отправиться поезд Москва — Адлер, на который было куплено три билета — Саше Сержантову, Ефиму и Лене. Саша Сержантов, зять Кострова, муж его дочери Геры, давно уже привык к разного рода подобным заданиям своего тестя и относился к ним с большим уважением. Он знал, что если его попросили отправиться на поезде из Москвы до Тулы, имея при себе оружие, значит, так того требовало дело. А дел у Ефима Кострова было всегда много, и все они были окутаны тайной. Одно Саша знал точно — что бы ни делал его тесть, чем бы ни занимался, все было подчинено гуманизму и закону справедливости. И если Костров кого-то защищал, значит, этот человек действительно нуждался в защите — настоящих же преступников Костров, поймав или вычислив, отдавал в руки официального правосудия.

На этот раз, правда, дело выглядело более чем странно: они с Костровым должны были сопровождать его жену Лену, едущую в соседнем купе адлерского поезда, в Тулу. Мероприятие это долго планировалось и готовилось. Специально нанятый человек отслеживал историю посещения сайтов сестрами Васильевыми, интересы которых мало чем отличались от интересов других женщин: кулинария, киношные сайты, библиотеки, путешествия. Пока, наконец, компьютер Маргариты не начал шерстить сайты с онлайн-покупками железнодорожных билетов. И вот после того, как была совершена покупка двух билетов на восьмичасовой вечерний адлерский поезд на 25 апреля, Саша подключил все свои связи в следственном комитете, чтобы забронировать нужные им места в этом же вагоне. Чтобы два Лениных места оказались в том же купе, где ехали сестры Васильевы, а Кострову с Сашей досталось все соседнее купе.

— Не рискуй, — давал последние наставления Ефим Лене. — Если почувствуешь опасность, сразу же стучи в стенку, и мы с Сашей немедленно начнем действовать.

— Фима, они же не преступницы! Мне же только поговорить.

В воздухе пахло креозотом, сырым асфальтом, горячей шаурмой, кофе, табачным дымом, женскими духами от проходящих мимо пассажирок. Скоро, совсем скоро поезд отправится на юг. Лена с небольшой дорожной сумкой поднялась в вагон.

Она понимала, что злоупотребляет добротой и терпением мужа, как понимала и то, что при любом исходе дела в тюрьму все равно никто не сядет. Но ей так хотелось узнать правду, тем более что история погубленных женских судеб могла бы коснуться кого угодно и из ее окружения, и она дала себе слово — в случае, если ей все же удастся докопаться до истины, она напишет об этом книгу. Непременно. Роман-предупреждение, роман с каким-нибудь броским названием, чтобы каждая женщина, прочтя книгу, была предупреждена и прежде, чем позволить себе влюбиться, вспомнила эту поучительную историю.

То, что сестры собрались к морю, ей стало известно от знакомого айтишника, который работал на Фиму. Что-то подобное можно было предугадать, все-таки Ната после болезни нуждалась в смене обстановки, в отдыхе, морском воздухе. Да и самой Рите после всего пережитого не помешало бы путешествие. Да, несомненно, сестры были связаны, вернее даже, повязаны этим убийством, но вот как именно были распределены роли, Лена пока не знала.

В то, что Ната угодила в клинику Сомова сразу же после того, как отравила Соболева, не верилось, хотя это было фактом. Не с улицы же она туда пришла! Скорее всего, ее оформила туда сестра. А это значит, что крышу Нате сорвало накануне убийства Вадима. Во всяком случае, это было логично.

С другой стороны, соседка по палате сама рассказала (ее никто за язык не тянул), что это Ната убила своего любовника. Стало быть, хотя бы намерение у нее такое было.

— Добрый вечер! — Лена вошла в купе и, увидев двух молодых женщин, занявших правый диванчик, улыбнулась и, закинув сумку на верхнюю полку, устроилась за столиком возле окна. За шелковыми белыми занавесками был виден темный, подсвеченный электрическим светом перрон с провожающими, которые пытались произнести что-то по-рыбьи беззвучное напоследок своим близким, посылали им воздушные поцелуи или просто в каком-то оцепенении махали рукой.

Сестры, хоть и были похожи, но все равно отличались. Маргарита была повыше и покрепче своей субтильной бледной сестрицы. Но вот одеты они были почти одинаково — джинсы, черные свитера. На ногах белоснежные кроссовки. Возможно, в сумке или чемодане одной из их лежит коробочка с флаконом, полным изумрудными капсулами цианида, так, на всякий случай, вдруг снова кто обидит.

Другая такая коробка с цианистым калием, купленная на том же сайте и за те же деньги, лежала в Лениной сумочке.

— На море? — спросила она своих соседок, те, переглянувшись, закивали. — Интересно, какая там сейчас погода?

Поезд дернулся и плавно поехал вдоль перрона, поплыли административные здания, ангары, подсвеченные мощными прожекторами, мокро поблескивавшие деревья и кусты, затем — чернота.

После визита чистенькой и свежей, как роза, проводницы, собирающей урожай билетов, в купе стало как-то нестерпимо тихо.

Лена открыла сумочку, достала яд и поставила прямо на столик, на белую салфетку, рядом с вазочкой с искусственными ландышами.

— Цианид ER — девятьсот тридцать два? Десять тысяч заплатили? — с лучезарной улыбкой обратилась к своим спутницам Лена. — Вам прямо домой доставили, курьером, или сами к метро бегали?

Ната просто окаменела. Сестра же ее, вдруг вскочив со своего места, взяла ее за плечи и у Лены на глазах выставила из купе в коридор.

— Постой здесь, никуда не уходи, — сказала она по-матерински заботливо и вместе с тем твердо, словно за ее дочкой водились легкомысленные и опасные прогулки по составу.

Вернувшись в купе, она щелкнула металлическим язычком, блокируя дверь.

Села напротив Лены. Посмотрела ей в глаза.

— Вы кто?

— Одна из вас.

— И?..

— Не знаю, кого благодарить.

— Про сайт как узнали?

— Сама туда заглядывала раз сто пятьдесят, но так и не решилась.

— Вы же здесь, в этом купе… не случайно?

— Говорю же, хочу узнать, кого благодарить за то, что отправили его на небеса. Хочу правду. Хочу вашу историю. Хочу понять, чего же не хватило мне самой, чтобы привести приговор в исполнение. И точно знаю, что это не Роза.

— Уберите это. — Рита кивнула на коробку, и Лена ее убрала.

— Вы курите?

— Нет.

— Я тоже. Но все равно — может, в тамбур? Скажите вашей сестре, чтобы вернулась в купе.

В Туле они втроем сошли с поезда, Лена, Костров и Саша Сержантов. Купили билеты до Москвы, в вокзальном буфете взяли кофе в стаканчиках и устроились в зале ожидания на серебристых металлических сиденьях. Была ночь, вокзал дремал, несколько пассажиров спали на своих местах, подложив под голову багаж.

— Она сказала, что подцепила его там же, где он познакомился в свое время с Натой, — в своей мастерской. Желание уничтожить его было так велико, что она не могла ни о чем больше думать. Стала планировать убийство. Ната, после того, что Вадим с ней сделал, когда она отказала ему в кредите, после всех оскорблений и избиения, чуть не повредилась рассудком. Ее срочно пришлось определить в клинику. В моменты просветления, когда Ната понимала, что ей худо и что надо подлечиться, говорила, что совершит «задуманное» сразу, как только поправится. Рита купила яд, как вы уже знаете, и стала думать, как бы его скормить Соболеву. Долго осматривала дом, подъезд, нашла камеры, поняла, что может попасть в объектив. Вот так ей и пришла в голову мысль снять в его подъезде комнату, чтобы иметь возможность задолго до убийства попасть в дом, ну и выйти, конечно, так, чтобы ее никто не заподозрил. Поскольку у нее никогда не было никаких любовников и она любит своего мужа, но единственной правдоподобной причиной, по которой она снимает квартиру, были свидания, она и пыталась приводить туда своих знакомых мужчин. Она сказала, что все эти две недели жила как в тумане и молила бога, чтобы все это поскорее закончилось. Она скрыла от мужа, где именно и с каким диагнозом лежит Ната, потому что могли начаться расспросы и Ната могла проговориться. А это могло бы помешать плану.