Читать книгу "Тайны египетской экспедиции Наполеона - Андрей Иванов"

Гений – это созидание нового мира из осколков старого.

Он открыл врата в историю исчезнувшего царства.

Царства, от которого остались немые руины.

Лейбниц и Вольней не знали и сотой доли того, что сегодня содержат школьные учебники.

А мы знаем, что некий Менес захватил власть и основал египетское царство, став первым фараоном.

Что история Египта – это Мемфис (расцвет цивилизации), Фивы и Саис (греческое преобладание), а между первым и вторым периодом вдруг вторглись хананейские племена, пастухи или гиксосы, омрачившие жизнь египтянам.

Что Египет завоюет Сирию и расширит границы до Тигра и Евфрата, а царствование Рамзеса Второго станет апофеозом его могущества, прекращенного персами.

Александр Великий освободит египтян от персидского ига и станет основателем эллинистической династии Птолемеев, которые введут греческую культуру, сохранив египетскую.

Мы знаем, что древним классикам, творившим свою историю на основе сказок и преданий, далеко не всегда можно верить.

И лишь памятники служат истинными свидетелями былого.

Кажется безумием посвятить жизнь такому делу, как разгадка иероглифов.

Но это безумие гения, давшее знание миллионам.

Знание, ставшее возможным благодаря тому, что другой гений вел свои батальоны по пескам Марабута.

Большое видится на расстоянии. Заключение

Наполеон оставил в Египте неизгладимые следы.

Легко назвать экспедицию авантюрой, зная ее итоги, и свалить на голову одного генерала ответственность за действия, санкционированные правительством. Но тогда следует считать химерой и колониальную политику Англии, прочно утвердившейся в Азии и в Австралии, и других европейских держав, до сих пор пользующихся плодами былых завоеваний.

Столь же легко клеймить Бонапарта-дезертира: магия побед и доверие французского народа позволяли ему так поступить. Утратив политические перспективы в Африке и в Азии, он выбрал легкий путь, но в дальнейшем пытался помочь своей отрезанной от Европы армии.

Политически Франция ничего в Египте не достигла, но третья (хозяйственная) задача похода была со временем решена.

Суэцкий проект Наполеона Бонапарта был завершен к 100-летнему юбилею императора.

За три года до этого великий Джузеппе Верди получил от правительства Египта неожиданное предложение: написать оперу к открытию нового театра в Каире. Поначалу он отказался, но затем уступил настояниям друга, французского либреттиста, и взялся за работу.

В ноябре 1869 года состоялась церемония инаугурации канала, которую возглавила императрица Евгения, супруга Наполеона III, племянника Наполеона Бонапарта. Эта женщина стала, по выражению ее кузена Фердинанда Лессепса, «ангелом-хранителем канала». Она горячо поддерживала гигантское предприятие и его руководителя, представляла интересы кузена перед императором.

Открытие судоходства по новому каналу стало одним из ярчайших и наиболее престижных событий Второй империи.

Канал был освящен церковью, торжественная церемония состоялась 16 ноября 1869 года. Завершив помпезные празднования первого дня (в них участвовали 6 000 гостей, которых обслуживали 500 поваров и 1 000 лакеев), императрица взошла на палубу флагманского корабля и повела флотилию в плавание, продолжавшееся с 17 по 20 ноября.

24 декабря 1871 года в Каире с триумфом прошла премьера оперы Верди «Аида». Композитор не успел завершить произведение к открытию канала, однако посвятил оперу этому значительному событию в истории цивилизации.

Так осуществилась вековая мечта европейцев о торговле с Индией через Средиземное море. На прекрасной картине Эдуарда Рио мы видим мирные суда, прибывающие в Порт-Саид. И не хочется вспоминать о том, что когда-то здесь грохотали орудия, а чистые воды Средиземного моря, дающего жизнь и радость многим народам, обагрялись кровью.

Несмотря на столь впечатляющее материальное воплощение замыслов Наполеона Первого, египтяне далеко не сразу по достоинству оценили то, что принесли в Египет члены Комиссии по наукам и искусствам.

«Авангард западного колониализма» – так называли этих подлинных героев в учебниках для арабских детей в течение многих десятилетий.

Наполеон – в первую очередь «завоеватель». Хотя, многие арабские исследователи отметили и положительные стороны его деятельности, выразившиеся в создании Большого Дивана шейхов (Совета Нации). Верно и другое – Диван был лишь совещательным органом с неопределенными функциями.

Беспристрастные исследователи признавали, что новый англо-мамелюкско-турецкий союз вынудил Бонапарта ужесточить политику, что спровоцировало мятеж в Каире. Французы безжалостно подавили октябрьское восстание 1798 года и народное возмущение марта-апреля 1800 года.

Очевидец тех событий Абд Ар-Рахман Ал-Джабарти, автор книги «Египет в период экспедиции Бонапарта (1798—1801)», говорит как о темных, так и о светлых сторонах деятельности французов. Он уважительно относится к деятельности ученых, основавших библиотеки, восторгается лабораториями и обсерваториями, с пониманием отзывается о санитарных мерах французских властей (обязательный карантин для всех прибывающих судов и др.), приостановивших эпидемии.

Ал-Джабарти указывает и на преимущества французского судопроизводства, основанного на началах разума. Много места в своей книге он уделяет описанию расследования убийства генерала Клебера. Сам характер правового разбирательства и применявшиеся при этом процедуры слишком контрастировали с традициями фанатизма и беззакония, доминировавшими на Востоке.

Для большинства ученых экспедиция растянулась на три года.

Этот слишком короткий с исторической точки зрения период был очень важен для развития западной культуры в Египте, народ которого впервые соприкоснулся с принципами равенства граждан перед законом. Невозможно отрицать и прогресс в области просвещения и медицины.

С другой стороны, члены Комиссии по наукам и искусствам «обнаружили новое измерение Истории, которое должно было удовлетворить западное любопытство, – отмечает Тойнби. Научный интерес той эпохи сосредоточился, прежде всего, на классических языках и литературе эллинской цивилизации. 1798 год принес неожиданную победу. Были обнаружены истоки своего собственного культурного наследства».

Экспедиция вызвала новую волну «египтомании» во Франции. В архитектуре, скульптуре, живописи, мебели, в декоративном искусстве все шире использовались арабско-египетские мотивы.

В то время как славный революционный генерал стал постоянным персонажем карикатур и памфлетов английской прессы, на страницах тогдашней «Морнинг Геральд» мы находим следующую оценку действий Наполеона в Египте: «Никогда еще никто не сделал так много за столь короткий срок».