Читать книгу "По ту сторону - Инга Андрианова"

Всю дорогу водитель поглядывал на нас в зеркало заднего вида, но вопросов не задавал, скорее всего, не хотел проникаться — так проще было брать оплату за проезд.

Дежурный у ворот нам задал направление и, закусив губу, я понеслась по территории больницы.

У нужного корпуса притормозила, перехватила Алису, пинком открыла дверь.

— К офтальмологу…острая травма…

Увидев доктора, Алиса приготовилась плакать, но передумала и дала себя осмотреть.

— Пойдем, Алиса, посмотрим картинки, — позвал ее врач, — Нет-нет, вы останьтесь! — сказал он мне и взял Алису за руку.

Дверь за ними закрылась, и я осталась одна. Какое-то время я молча сидела на стуле, потом поднялась, заходила по комнате. В голову полезли поганые мысли, одна страшней другой. Отвлечься получалось плохо — мешала дрожь в руках и яркие вспышки недавних событий: мой утренний визит в «Альбатрос», звонок Валерии, мамашина выходка, лицо Алисы, залитое кровью.

«А теперь я сижу на больничной кушетке, ломаю пальцы и гадаю: ослепнет мой ребенок или нет, будет он видеть или останется инвалидом, по той простой причине, что наглая циничная старуха решила за что-то меня наказать!

Ребенок не может, не должен отвечать за подлость взрослых! Нельзя, чтобы он расплачивался так жестоко!»

Дверь приоткрылась и тут же захлопнулась, голоса по ту сторону стихли. Еще минута мучительного ожидания, и в кабинет вернулся врач. Я поднялась ему навстречу.

— Могу сказать, вам очень повезло, — спокойно начал он, — травмировано только внутреннее веко. Зрение в пределах нормы.

— И глаз будет видеть? — произнесла я с недоверием.

— Молодец, кошка, не задела ни склеру, ни роговицу — аккуратная кошка.

— Спасибо, доктор, — мой голос дрогнул, веки набухли.

— Смотреть надо за ребенком, раз животное в доме! — пожурил меня врач, — Знали бы вы, какие к нам привозят травмы! У вас обошлось без последствий — глазное яблоко не пострадало, — он сел за стол, — Я выпишу рецепт. Закладывайте мазь за веко.

Тут в кабинет вошла Алиса, оглядела меня одним глазом и гордо изрекла:

— Я вздерну несчастную Тошку на рее! Мам, покрасишь мне повязку в черный цвет?

Врач рассмеялся:

— Через три дня к своему окулисту! А кошке — привет! — и он потрепал Алису по золотым кудряшкам.

Только на улице, я поняла, что добраться домой нам решительно не на что — в кармане болталась одинокая двушка. С тоски я набрала домашний номер.

— Митька приехал? — перебила я бабку.

— Когда он приезжал в такое время! Даже не звонил! Как Алиса?

— Все обошлось, правда мы без копейки.

— А что же делать?

— Прорвемся! — рявкнула я и повесила трубку.

У турникетов я взяла Алису на руки, подошла к контролерше:

— Нам не на что ехать, пустите нас в метро!

— Все в порядке? — тетенька сочувственно посмотрела на Алискин пиратский глаз.

— Обошлось, слава Богу!

— Проходите, — улыбнулась она, — Какой разговор!

Мы спустились на станцию, дождались поезда и заняли свободные места. Вагон качнулся, поезд тронулся и весело помчался по тоннелю. Под любопытные взгляды пассажиров Алиса улеглась мне на колени, закрыла глаза и тихонько заснула.

Глаз зажил на удивление быстро, и окулист разрешил снять повязку.

— Теперь я больше не пират! — объявила Алиса, — Теперь я страшный охотник за кошачьими усами!

— Забудь! — оборвала я полет ее мысли, — Любая маленькая драка, и кошка отправится обратно на Арбат.

Алиса насупилась:

— Тогда веди меня гулять! Видеть не могу, как гадкая Тошка сидит под кроватью!

Она нацепила панамку, подошла к окну, поднялась на цыпочки, попрыгала на месте, придвинула стул, взобралась на него:

— Все приходится делать самой! Даже погоду узнавать!

— Давай узнавать вместе, — предложила я и пальцем провела по градуснику.

— Сто градусов! — объявила Алиса, — Придется надевать еще одну панамку!

С приходом лета все мои студенты разбежались, и у меня появились свободные дни. Мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть бабушку, рассказать ей про Алису, показать фотографии. Мы редко виделись в последнее время, и только между строк угадывался бабушкин нехитрый быт и почти механическое существование в привычном русле сельской жизни. Я старалась не тревожить ее дурными вестями, а она, в свою очередь, регулярно писала, что здорова, благополучна и вполне довольна жизнью.

— Внуково, шеф, и никаких отговорок! — объявила я спящему Митьке и сунула билет ему под нос.

Был полдень, когда я открыла калитку и медленно вошла во двор. Сад показался мне заброшенным. Пионы повернули свои лохматые мордочки, а калина тряхнула шарами и обдала ароматом заблудившейся росы. Дверь дома оказалась заперта, и на стук мне никто не ответил. Я заглянула в сарай, в огород, на всякий случай стукнула в окно — ни шороха, ни звука…

Оставалось надеяться, что бабушка на почте или в магазине, но царившее повсюду запустение путало мысли. Минут пятнадцать я крутилась во дворе, потом зашагала к соседнему дому.

Во дворе бабы Евы незнакомка кормила цыплят. Я поздоровалась через забор и попросила хозяйку.

— Я хозяйка, — отозвалась женщина и вытерла руки о передник, — сейчас загоню пса и пущу вас во двор.

— Не загоняйте, пес меня не тронет.

— Мой тронет.

И, словно в ответ на ее слова из-за сарая вышел черный мохнатый кобель, опустил голову и грозно зарычал.

— Пошел, Яшка, пошел! — крикнула женщина, и пес послушно отошел в сторонку.

— А где же Рекс? — спросила я.

— Рекс? Там же, где и Ева. Помер сразу вслед за ней.

— А почему же мне…, - и вдруг я поняла причину странного покоя, наполнившего бабушкины письма.

— Не знаете, где Марта?

— Это которая жила напротив?

— Что значит жила?

— Уехала она еще весной.

Я растерялась окончательно:

— Куда уехала?

— А вы ей кто?

— Я — внучка, Вероника, может, слышали?

В селе меня знали, и я знала большинство из соседей, но эту женщину видела впервые.

— Тебя не знаю, я не местная, — вздохнула хозяйка и сильно прищурилась против солнца, — Дом этот купила месяц назад, и Марту твою не застала.

— Выходит, она уже месяц как съехала?

Женщина пожала плечами:

— У тебя здесь еще кто-то есть?