Читать книгу "Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов"

– В принципе, да. И что с ними дальше будет?

– Ну, попа наградим и отпустим. С его ранами он не призывной. Бойцов и командиров – в госпиталь. Поправятся, а там врачебная комиссия определит их судьбу – на фронт или коров пасти.

– Что, правда?

– А ты думал, мы тут живодёры?

– Честно говоря, да.

– Это мы сами о себе такой слух пускаем. Жуть нагоняем. Чтобы трепетал враг.

Капитан рассмеялся, замахал на меня руками, выгоняя:

– Иди, не мешай работать.

Так и ушёл. Верить? С виду правильный пацан, честный. Да и зачем ему врать мне? Он меня прищучить может в любой момент, стал бы он так оправдываться. А тут вроде как посмеялся надо мной. Зафиксирую, говорит, зверства наци и отпущу людей.

Я уже засыпал, когда перед глазами поплыл ряд телеграфных столбов с ужасными гроздьями на них. Уже полгода воюю, ни разу мёртвых во сне не видел. Читал, что убитые снятся. Я уже роту человек перевел из графы «живые» в графу «навоз», ни один не приснился. Погибшие товарищи снятся. Но тоже живые, разговаривают, смеются. В моей памяти они живут теперь.

А в этот раз перед сонным взором проплывал ряд повешенных, обледеневших. Старики, женщины, дети. За что их? Как они навредить могли? Ладно, избитые, окровавленные мужики – ещё как-то понятно. Хотя в красноармейской форме понятно, но в гражданском? Вот этот вот, перед глазами застыл, в лёгкой изорванной ветровочке, трениках и одном кроссовке. Они его, видно, ещё осенью повесили, в кроссовках зимой не пофорсишь. Так и висит.

Стоп! Я вскочил. Сна как не бывало.

– Кот! На выход! Бегом! Фонарь захвати!

Мухой одеваемся и бежим. Прибежали к Аллее Скорби, нашёл тело этого мужика. Трупы, конечно, уже сняли, но сложили в рядок. Похоронить не успели.

– Свети!

– Что?

– Охренеть! Не повезло мужику.

– А кому из этих повезло?

– Ты не понял, Котофеич. Это наш клиент. Ты такие ботинки видел?

– На поршни похожи.

– Какие, на хрен, поршни! На коленвал, блин!

– Поршни – короткие кожаные сапоги без подошвы или на мягкой подошве. Типа кожаных носков.

– Это кроссовки, Кот. Их ещё не изобрели. Смотри, вот эта сопля – это лейбл фирмы «Найк». Американской фирмы.

– Что за «лейбл»?

– Торговая марка, значок. Как на «Опелях» молния, а на «Мерседесах» – трёхлучевая звезда. А вот и надпись, свети.

– «Нисе».

– Найк. На штанах тоже, смотри. Надписи нет, сопля вышита. Не дошёл гостинец. Перехватили. Смотри, его сначала застрелили. Насмерть: три дырки в таких местах – многовато для жизни. Только потом повесили. Видно, геройски парень постоял, сильно немца разозлил. Одной смерти им мало показалось. Вот так, Кот! Сообщай нашим кураторам: невоспитанный ангел прислал весточку. Интересно, с какого года он сюда провалился?

Идти обратно смысла не было, пошёл в штаб, там и прикорнул на печи. Поднял меня вестовой. После короткого совещания с Саньком, который ещё и не ложился, вышел из штаба. Моя рота была уже тут, политрук, узнав меня, построил роту.

– Нам поручена очень ответственная и очень сложная задача, – объявил я, встав перед строем. – Более того скажу, мы опять идём в тыл врага и скорее всего все там погибнем. Поэтому я не могу приказать вам следовать за мной. Мне нужны добровольцы. Только добровольцы. Даю минуту на размышление. Кто пойдёт, два шага вперёд.

Первым шагнул Брасень, сразу же, без размышления. Вызвались младший политрук, все взводные и около тридцати человек. Не вызвавшихся я не винил – их черёд ещё не пришёл. Мы умрём сегодня, они – завтра. Но силком тащить никого не буду. Младшего политрука Ипполита оставил, рявкнув, когда он возмутился, приказал уводить людей.

– Добровольцы! Сдать документы, награды, письма и личные вещи в штаб полка. Брасень! Выдать всем недельный запас сахара и сухарей. С собой берём только сухари, сахар и боеприпасы. Всё остальное оставить! Полчаса на сборы. Время пошло!

Через полчаса короткий строй встал передо мной.

– Попрыгали!

Они удивлённо смотрели на меня. Я попрыгал на месте – ничего не звякнуло и не громыхнуло. А тем, у кого звякало, пришлось переэкипироваться.

Проводить нас вышел командир полка, подполковник Степанов.

– От вас зависит успех или неуспех завтрашнего боя, – сказал он моим бойцам, – и потери в завтрашнем бою. С вами идёт проводник из местных. Вы его уже знаете. Удачи, бойцы!

И мы потопали в ночь вслед за отцом Анатолием.

Выставил боевое охранение, возглавляемое одним из взводных, сам шёл в центре строя. Идти было скучно, задумался. Не об убитом спортсмене из будущего, а об особисте. Из-за этого попа и думал.

Действительно, я представлял себе особистов и НКВД вообще как некий аналог инквизиции, ордена живодёров и консерватизма. Находясь здесь уже полгода, ни разу не видел подтверждения этому. А уж сколько я с ними общаюсь! Обычные бойцы особистов или форму НКВД видят реже, чем Новый год, а они постоянно вокруг меня пасутся. И ни одного больного маньяка, какими чекисты показаны в кино и книгах. «Душители свобод». Вон, даже за все мои закидоны с меня не спросили, посетовали только, что от работы отвлекаю, и всё.

Хотя дыма без огня не бывает. Если авторская, творческая братия видела гэбистов именно такими, причём с редкостным единодушием, значит, что-то в этом есть.

А может, мне просто везёт на нормальных мужиков? Все встреченные мной чекисты – реальные, адекватные пацаны, каждый, конечно, с тараканами в башке, но кто, блин, без них? Кстати, чекистских тараканов ещё и поискать надо. Поднатужиться при этом. Да, определённо, мне везёт! Столько хороших людей встретить и узнать за столь короткий период времени! Конечно, говнюки и полные мрази мне тоже встречались, но я обычно жить им не давал. Блин, и НКВД знает о моей причастности к их смертям, но – ничего. Хожу тут, преумножаю безобразия.

Так в чём же дело? Вокруг меня самые «правильные» гэбешники в невероятной концентрации, а где-то за горизонтом сплошь нелюди и живодёры? Так бывает? Я что, Сталин, чтобы вокруг меня такие хороводы водить? Даже моё иновременное происхождение осталось для них тайной вроде бы. А может, пока тайна. И главный чекист Берия, растлитель тысяч невинных девственниц, заразивший каждую сифилисом, съедавший младенцев на завтрак живьём до подписания многостраничных расстрельных списков, еврей к тому же. А как известно, евреи ненавидят Россию. Не уснут, блин, пока не придумают, как бы русским нагадить за воротник. Как к нему относиться?

Чувак пашет, как проклятый, один волочет работу нескольких министерств. Да, я предупредил его о готовящемся покушении. И что? Он должен был защемиться в самый тёмный угол. Мрази они же жуткие бздуны. Все эти «прогрессивные», гомосексуалисты, умственно и психически неполноценные, маньяки явные и потенциальные, они же трусы наипервейшие. Берия описывался как типичный «прогрессивный», то есть ущербный. Должен жутко дорожить своей «особенной» шкурой. А он? Да, надел «доспех», но под выстрел подставился. А Сталин остался в Москве, уже практически захваченной врагом. Что думать о них?