Читать книгу "Проклятие фараона - Наталья Александрова"

Витька жил на Васильевском, машина проехала Стрелку, потом мост Строителей и выехала на Петроградскую сторону. Мрачные спутники Старыгина сидели неподвижно, угрюмо глядя перед собой, он тоже не нарушал молчания – толку-то от этих дуболомов, все равно ничего не скажут, а могут и побить…

Машина подъехала к бильярдной, что было видно по яркой вывеске, возле дверей ошивался родной брат тех двоих типов, что сидели рядом со Старыгиным.

Старыгина не выталкивали из машины, ему не завязывали глаза и не сковывали руки за спиной, как это делают в триллерах и боевиках. Он попытался на ходу сделать какие-то выводы, но ничего не вышло. Следуя за провожатым, он прошел помещение бильярдной, где лениво перекатывали шары, пили пиво и просто сидели накачанные мускулистые парни. От обычных посетителей бильярдной их отличало только множество оружия да еще, пожалуй, лица. То есть лица тоже были весьма обычные – но вот выражение лиц у всех было одинаковое – удивительно равнодушное и слишком спокойное. Встречный парень окинул Старыгина невидящим взглядом, ни тени любопытства в нем не сквозило. «Не мой вопрос» – было написано во взгляде.

«Очень серьезная тут подобралась компания», – подумал Старыгин и поежился. Ему не понравилось обилие огнестрельного оружия и вообще вся обстановка.

Однако в комнате, куда кивком головы пригласили его пройти двое сопровождающих, было относительно спокойно. Свежий воздух, в отличие от воздуха накуренного помещения бильярдной, светло и чисто. Мебели совсем немного – два резных кресла черного дерева, письменный стол, на нем лампа на бронзовой подставке в виде обнаженной наяды, входящей в воду, в углу – диван, обитый мягкой кожей. Старыгин как человек, неплохо разбирающийся в антиквариате, не мог не отметить, что мебель отличного качества, никакого новодела.

В кресле с жесткой высокой спинкой сидел человек. На первый взгляд был он под стать креслу – жесткий, худой до сухости. И хоть поза его была внешне расслаблена, сразу становилось ясно, что этот человек очень и очень опасен и что он тут главный. И тот факт, что человек был в комнате один, вовсе не противоречил наблюдению Старыгина.

Один из провожатых остался за дверью, другой безмолвно застыл на пороге. Старыгин остановился посреди комнаты и сложил руки на груди, как памятник Наполеону. Человек в кресле рассматривал его внимательно, во взгляде его мелькнула искорка интереса.

Дмитрий Алексеевич не был нервным легко возбудимым человеком – его работа требовала спокойствия, бесконечного терпения и твердой руки. Поэтому он не стал суетиться, кричать о произволе и похищении, грозить милицией и топать ногами. Он понимал, что в этой комнате такие телодвижения бесполезны.

Молчание продолжалось минут пять, после чего из дальнего угла послышалось деликатное покашливание, и к Старыгину подкатился лысенький бодрый толстячок средних лет и совершенно непримечательной наружности. Однако Старыгину сразу же показалось, что он уже где-то его видел.

– Дмитрий Алексеевич, дорогой! Вы уж простите за неожиданное приглашение! Знаю, вы человек занятой, но ведь и у нас времени мало… Время, знаете ли – деньги…

– Ну-ну, – усмехнулся Старыгин, – приглашение ваше весьма оригинально. И вообще – вы кто? Куда это я попал?

– Меня зовут Семен Борисович, – как бы нехотя вымолвил толстяк, – а это…

– Ах, Эрлих! – вскричал Старыгин. – То-то я вижу – лицо ваше мне знакомо!

– Да-да, – кисло согласился Эрлих, – он самый… И не надо так смотреть, вас вызвали сюда по делу!

– Так это вы, оказывается, интересуетесь египетскими иероглифами! – продолжал Старыгин. – Вот уж никак не предполагал! Вроде бы ваши интересы лежали в другой сфере…

Человек в кресле, надо полагать, обиделся, что на него не обращают внимания.

– Семен, – строго проговорил он, – ближе к делу.

– Ах да! – спохватился Эрлих. – Присаживайтесь, Дмитрий Алексеевич, разговор будет долгим.

Он кивнул на диван, но Старыгин выбрал жесткий стул, уселся на него верхом и положил подбородок на спинку. Он примерно представлял себе, кто такой Эрлих – был когда-то приличным искусствоведом, работал в крупном музее, потом польстился на легкие деньги и нанялся «карманным экспертом» в криминальные структуры. Так, стало быть, его уголовный босс стоит за всеми последними происшествиями в Египетском отделе. Очень интересно!

– Зачем вы преследовали меня? – отрывисто спросил он. – Для чего вы залезли ко мне в кабинет? Что это за история с иероглифами? Кто вы вообще такой?

– Ошибаетесь, – скрипучим голосом ответил человек в кресле, – я и не думал вас преследовать. Это не мои методы – следить, преследовать, пугать по телефону… когда мне нужен человек, его просто привозят сюда для беседы.

– А когда не нужен? – не удержался Дмитрий Алексеевич, хотя элементарное благоразумие подсказывало ему, что задавать такие вопросы не следует.

– В данном случае все зависит от вас, – спокойно ответил человек в кресле, – если мы придем к соглашению и вы выполните мою просьбу, все будет в порядке, останетесь довольны, если же нет – пеняйте на себя. То есть то дело, которое я хочу вам поручить, вы все равно выполните, но все будет для вас гораздо болезненнее, и, разумеется, никакой награды вы не получите.

– Это что – вы хотите нанять меня, чтобы я добыл шифр? А для чего тогда были такие сложности – кровью на стене писать, девушку убивать? Вызвали бы сразу сюда…

– Вот как раз про девушку поговорим, – перебил хозяин кабинета, – только все по порядку. Семен, приступай!

– Вы бы представились, – посоветовал Старыгин. – А то невежливо как-то…

– Верно. Меня зовут Сергей Шустов, в этом городе я занимаюсь произведениями искусства и антиквариатом. Возможно, вы слышали такое прозвище – Штабель, так это я.

– Не слышал, – сухо сказал Старыгин, и тот, в кресле, понял, что Старыгин не врет, что он и вправду понятия не имел раньше, что в городе есть такой страшный человек по прозвищу Штабель, а оттого и не боится сейчас его.

– Дмитрий Алексеевич, – Эрлих подбежал к нему и тронул за плечо, – имейте в виду, Сергей – очень серьезный и опасный человек. Лучше вам с ним не ссориться, уж поверьте мне на слово.

– Отчего это я должен верить вам на слово? – спросил Старыгин, брезгливо стряхивая руку Эрлиха со своего плеча. – Да я вам сто рублей взаймы – и то на слово не дам. Вы, Эрлих, доверием у порядочных людей давно уже не пользуетесь, хотя сами, кажется, и не воруете…

– Браво! – Штабель скрипуче засмеялся. – Здорово вы его уели, Старыгин. Только поберегите остроумие до лучших времен, если они для вас наступят, конечно. Итак, я повторяю, ни о каких иероглифах я понятия не имею, они меня в данный момент нисколько не интересуют. А интересует меня одна картина, которая как раз сейчас находится у вас в мастерской. Семен, озвучьте подробности!

– Картина работы неизвестного флорентийского мастера, – начал Эрлих, обиженно поглядывая на Старыгина, – доска, дерево, темпера, размер двадцать шесть на сорок два сантиметра, название предположительно «Мадонна с младенцем и Иоанном Крестителем». Состояние, насколько я знаю, неважное.