Читать книгу "Третий рейх на наркотиках - Норман Олер"

Выездная сессия: Медицинская академия Бундесвера, Мюнхен

Бундесвер разместил свою Медицинскую академию в бывших казармах СС. Это учебное заведение – современный эквивалент давно прекратившей свое существование Военно-медицинской академии в Берлине, где в конце 30-х годов профессор Ранке ставил на курсантах опыты с первитином. Вместо сомнительного драгдилера вермахта меня встречает дружелюбный доктор Фолькер Хартман, начальник учебного отдела медицинского обслуживания. Он ведет меня мимо танка с красным крестом на борту и санитарного вертолета по обширной территории академии. Надпись на табличке гласит: СТЕПЕНЬ ОПАСНОСТИ АЛЬФА. Хартман успокаивает меня: это означает «Все в зеленой зоне». В связи с этим он излагает мне свое видение будущего Бундесвера. Хартман ратует за использование его исключительно в гуманитарных целях, без оружия: «Немцы все равно больше не могут воевать в общепринятом смысле. Да, наверное, и не должны. Наши сильные стороны заключаются в чем-то другом. Девиз „Мы помогаем людям“ является хорошим дополнением к девизу „Мы служим Германии“.»

Сам Хартман где только не служил, и всюду служил хорошо: корабельным врачом на фрегате «Горх Фок», плававшем вдоль побережья Ливана, на корабле боевой поддержки, действовавшем в районе Африканского Рога, в индонезийском Банда-Ачех, где Бундесвер оказывал помощь пострадавшим от цунами, в Косово, а также в 2012 году в афганском Мазар-Шарифе в качестве командира немецкого санитарного подразделения, в зону ответственности которого входил целый регион. Когда командир роты попросил Хартмана выдать стимулятор модафинил для его солдат на случай боевых столкновений с талибами, тот ему отказал. Модафинил принадлежит к группе психостимулирующих медикаментов, и механизм его действия до сих пор полностью не изучен. В спорте это вещество считается допингом и находится под запретом. Школьники и студенты используют его в качестве стимулятора умственной деятельности для улучшения концентрации внимания и повышения работоспособности. «Я не хотел нести ответственность за возможное возникновение у солдат наркотической зависимости, совершенно безотносительно к этическим и политическим соображениям», – так обосновал он свой отказ.

Армия и наркотики – это проблема, которую Хартман разрабатывает вот уже много лет. Именно он выявил попытки создания чудо-наркотика, предпринятые в военно-морском флоте Германии в конце Второй мировой войны. Эту историю он рассказывает мне вечером, в географическо-историческом контексте, когда мы, по его предложению, снова встречаемся на Одеонсплац, на том самом месте, неподалеку от Фельдхеррнхалле, где 9 ноября 1923 года нацисты после ночной пьянки в «Бюргербройкеллер», подогреваемые остатками алкоголя в крови, предприняли неудачную попытку путча. Прохладный вечер конца сентября. Вокруг нас шумит Октоберфест: множество мужчин в национальных костюмах, в воздухе витает дух пивного хмеля. Вполне подходящая атмосфера для беседы об истории, насилии и возбуждающих средствах.

«Во время гитлеровского путча баварские полицейские стояли вон там и стреляли, – показывает Хартман. – Один из нацистов, получивший смертельное ранение, уцепился за Гитлера и, падая, увлек его за собой. В этот момент телохранители Гитлера были изрешечены пулями. Сразу были убиты более десятка мятежников, четверо полицейских и один прохожий. Вокруг собралась толпа зевак, воцарился настоящий хаос. Почти не пострадавший Гитлер поднялся на ноги и был таков. Порой историю определяют случайности».

Мы садимся в расположенный неподалеку «Пфальцский винный погребок у Резиденции» (Pfälzer Residenz Weinstube), на стене которого висит табличка в память о четырех погибших полицейских – первых жертвах нацистов. Заказываем вайсвайншорле[434], что в это «пятое время года» в Мюнхене, когда бал правит пиво, считается едва ли не кощунством. Хартман переходит к главной теме нашей беседы. Эта история не оставляет камня на камне от всех мифов о якобы не запятнанной чести вермахта. Она ставит крест на репутации военно-морского флота гитлеровской Германии, преподносившего себя в качестве образца нравственности.

Поиск чудо-наркотика

Реальная война никогда не попадает на страницы книг.

Уолт Уитмен[435]

В германском военно-морском флоте служил старший офицер по фамилии Хейе и по имени Гельмут. В 50-х годах он прошел в Бундестаг от ХДС, но 16 марта 1944 года еще жаждал победить во Второй мировой войне и сидел с двумя своими коллегами в зале для совещаний в Киле. Хейе был адмиралом, командовал диверсионно-штурмовым соединением ВМС и подчинялся непосредственно главнокомандующему военно-морским флотом Карлу Дёницу (который в мае 1945 года стал преемником Гитлера). Положение на морях выглядело отнюдь не радужным для «Кайзеровского флота», как моряки сами себя называли в отличие от «национал-социалистских люфтваффе». «Битва за Атлантику» была проиграна. После того как англичане взломали шифровальный код, что считалось невозможным, и завоевали превосходство в воздухе, после ошибок в планировании производства вооружений немцы были вынуждены свернуть подводную войну. С тех пор Союзники беспрепятственно проводили свои конвои с оружием, боеприпасами и войсками из Америки в Англию и готовились к высадке в Нормандии. В феврале 1944 года Хейе со своим соединением должен был положить этому конец.

Гитлер ликовал. Он видел в разработке «диверсионно-штурмовых боевых средств» реальный шанс воспрепятствовать высадке американцев. «Если бы оно у меня имелось, я бы смог предотвратить вторжение»[436]. Еще в начале января 1944 года, во время совещания по вопросам вооружений, на котором присутствовали имперский министр вооружений Шпеер и рейхсфюрер СС Гиммлер, а также несколько фельдмаршалов, Гитлер потребовал срочно разработать чудо-оружие, на которое он возлагал большие надежды. Новые, оригинальные двухместные подводные лодки, малые подводные лодки, брандеры и человекоуправляемые торпеды, применявшие тактику иголочных уколов, были призваны если не топить, то обращать превосходящие силы противника вспять. Это была схватка Давида с Голиафом, хотя и не в столь библейском стиле: «соединение специального назначения» включало в свой состав разношерстных морских волков. Они должны были действовать, используя эффект внезапности и не обнаруживая себя, – подкрадываться к крупным вражеским кораблям и торпедировать их. Для этого им приходилось бы проводить под водой по несколько дней и ночей подряд без сна – дольше, чем длится действие первитина, который, как показал опыт, позволяет при больших дозировках бодрствовать до 48 часов. Обучение морскому делу для осуществления этих чрезвычайно опасных операций не предусматривалось. Для этого требовались лишь новые наркотики.

С учетом положения на фронтах действовать нужно было незамедлительно. Весной 1944 года Хейе принялся лихорадочно искать «доступный медикамент, который помогал бы солдату, вынужденному в силу сложившихся обстоятельств длительное время воздерживаться от сна, сохранять бодрость и боеспособность». Кроме того, этот наркотик должен был «поднимать моральный дух и придавать силы»[437]. Но кто мог разработать такое чудесное средство?