Читать книгу "ИГ/РА - Диана Килина"

А вот хрен вам.

Конечно, я обратила внимание на то, что моя одежда сложена немного иначе. Я даже ощутила запах парфюма Агеева — кто же ещё помогал своему дружку — едва переступила порог дома после тира и обеда в городе. Галантный, обходительный Лазарев пытался просто притупить моё внимание. А я начала верить. Немного, всего крупицу — но начала.

Наивная.

Мой план почти дал трещину. Слава Богу, что ключи от машины были в куртке. Они могли бы узнать личность моего помощника, нашли бы пистолет, записи в блокноте…

Повезло. На этот раз повезло, но ждать больше нельзя.

Собравшись, я быстро спустилась вниз, окинув своё отражение беглым взглядом. Вытащив ключи из куртки, я хлопнула входной дверью и побежала босиком к своей машине. Быстро сорвавшись с места, я проехала пост охраны, снеся шлагбаум, для большей убедительности в своём безумии, и поехала прочь из города.

Лазарев меня найдёт, не сомневаюсь. Найдёт — и это будет последнее, что он сделает в своей жизни.

Конечно, я хотела всё немного иначе. Не так импульсивно и не так быстро, но они не оставили мне выбора. Они начали подбираться близко, слишком близко, а это не только моё дело. Я не хочу подставлять близкого человека, поэтому не могу позволить им копать дальше.

А говнюк хорошо держал себя в руках. Я надеялась, что он сорвётся ещё на кухне, но он держался. Сильный, ублюдок. Боялся причинить вред. Какой заботливый.

Тварь. Ненавижу… Сломал мне жизнь, а теперь нежничает. Глаза бы мои не видели, век бы не знать урода.

Дорога предстоит длинная, но я справлюсь. Перед смертью не надышишься, даже когда в открытое нараспашку окно врывается ледяной воздух, пропахший хвоей и листвой.

Съехав на Е105, я подержала мобильник включённым ещё с полчаса, а затем вырубила его, и выбросила в окно.

Он поймёт. Конечно, поймёт, куда я еду. Никто, кроме него не поймёт, потому что только он знает об этом месте. Все остальные уже мертвы.

Лазарь

Пульсирующая боль в висках привела меня в чувства. Веки, будто склеенные, тяжело поддавались, но всё–таки я смог их поднять и оглядеть освещённую утренними лучами спальню.

Медленно перевернувшись, я опёрся о пол руками и встал на ноги. Голова кружилась, как после хорошего похмелья, перед глазами плясали «кровавые мальчики». В доме — тишина.

Заглянув в ванную, я зажмурился от головной боли и облизнул пересохшие губы. На полу валялось полотенце, с торчащим из него куском смесителя. Вот чем она меня огрела.

Туго соображая, я поднял джинсы с пола и сел на кровать, потирая лоб ладонью. Осторожно просунув ноги в штанины, я снова поднялся на ноги, застегнулся и нащупал мобильник в заднем кармане.

— Стас, — хрипло начал я, — Номер Морозовой, вычисли, — отрывисто сказал я, с трудом ворочая языком.

— Секунду, Игорь Викторович, — послышался стук по клавиатуре.

— Быстрее, — прорычал я.

— Не могу проследить. Телефон исчез с карты где–то в Ульяновске.

— Твою мать… — голос хрипел.

— Судя по всему, она выехала из города по сто пятому.

— Я понял, спасибо.

«Я могу не вернуться…»

Пошатываясь, я встал на ноги и побрёл к лестнице. Глядя вниз по ступенькам, я ощутил головокружение и тошноту, быстро сглотнул, и, держась за перила, спустился вниз. Убийственно медленно.

Ключи от машины лежали в прихожей, я со второй попытки схватил их, и вышел из дома, даже не закрыв дверь. Забравшись в Гелик, я завёл мотор и поехал, жмурясь от боли, к выезду из посёлка. Охранник выскочил из сторожки, размахивая руками, и я был вынужден затормозить.

— Игорь Викторович! Ваша… — запыхавшись, начал он, — Снесла шлагбаум ночью!

— Я заплачу, — процедил я, сквозь зубы, — Отойди.

— Она как безумная была, даже не затормозила, — продолжал верещать он, — Наоборот, газу прибавила. У нас записи есть, если что…

— Отойди, — завопил я, — Убью нахер, если не отойдёшь!

Рот парнишки раскрылся в ужасе, и он отпрыгнул от моей машины метров на пятьдесят за раз. Я дал по газам, и взвыл в голос, выезжая на трассу.

До Москвы почти десять часов, без остановок.

Впервые в жизни я начал молиться Богу.

Только бы успеть…

Глава 24

И никто не хотел быть виноватым без вина,

И никто не хотел руками жар загребать,

А без музыки на миру смерть не красна,

А без музыки не хочется пропадать.

Но если есть в кармане пачка сигарет,

Значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.

И билет на самолёт с серебристым крылом,

Что, взлетая, оставляет земле лишь тень.

Виктор Цой и Кино «Пачка сигарет»

Ольга

Я сидела, как сомнамбула, глядя в одну точку перед собой и спала с открытыми глазами. По моим подсчётам, Лазарев проснулся через несколько часов после того, как я его огрела по голове, а значит, сейчас он должен быть на подъезде. Мозг закипал, от предвкушения и переутомления, но я упорно ждала, не давая себе даже секунды расслабиться.

Сигареты закончились, последние три часа именно они помогали держаться и не заснуть. Во рту стоял горький привкус табака. Желудок скрутило тугим узлом.

Вот и всё. Время пришло.

Постоянно казалось, что слышу шелест шин по асфальту, но это были простые галлюцинации. Игры разума. Такое бывает, если долго не спишь — не смертельно. Сторож, которого пришлось вырубить снотворным, лежал на топчане пузом к верху и сильно сопел. Наверное, переборщила с дозой…

«А если он не приедет?» — мелькнула пугающая мысль. «Что тогда?»

Нет, Лазарь приедет. Обязательно приедет. Не зря же я проверяла, давила на нужные кнопки, втиралась в доверие. Главное, чтоб приехал один. Тогда всё закончится.

Лазарь

Вода тихо плескалась, заставляя моргать медленнее. Машина Ольги стояла на углу, и ноги понесли меня туда. Кажется, инстинкт самосохранения отключился напрочь, потому что я распахнул дверь, даже не думая о том, что может меня поджидать.

В нос ударил сильный запах табака, перемешанный с её привычным ароматом и ветхостью старой сторожки. На старом, просевшем диване валялся мужик — видимо сторож. Опытный взгляд подсказал, что он дышит, значит живой.

— Оля, — выдохнул я, посмотрев на её спину.

При звуке моего голоса, плечи распрямились, вытянулась осанка, тёмные волосы качнулись от мимолётного движения.

— Оля, — дрогнувшим голосом повторил я, застыв в проёме, не решаясь подойти ближе.