Читать книгу "Небесный лабиринт. Прощение - Мейв Бинчи"

Он обнаружил квитанцию за бензин, выданную в Нокглене. Должно быть, Джек встречается с этим слоненком Бенни Хоган. Вот так номер… Интересно, где они могут проводить ночи? Отец Бенни умер, но мать у нее строгая. Вряд ли такая девушка станет развлекать Джека у себя в доме.

Еве позвонила Хитер.

— Когда ты приедешь? Я соскучилась.

Как ни странно, Еве это польстило.

Она ответила, что приедет скоро. В этот уик-энд. Или в следующий.

— Почему обязательно в уик-энд?

Ева поняла, что девочка права. Совсем не обязательно.

Все вторые половины дня были у нее свободны. Она могла бы поехать с Бенни на автобусе. Выпить чаю с матерью Фрэнсис и монахинями, а потом сводить Хитер в коттедж. Узнать из первых рук, как продвигается дело с пасхальной мистерией. Увидеться с матерью Бенни и восхититься переменами, сделанными в магазине. А завершить вечер у Марио. В последнее время Нокглен начинал становиться бойким местом. Она может уехать на следующий день утром. Только нужно заранее удостовериться, что в этот вечер Бенни не останется в городе. Было бы обидно с ней разминуться.

Бенни сказала, что они прогуляют лекции и встретятся в три часа дня на остановке автобуса. У них еще останется немного времени, чтобы съесть по сандвичу в любимой пивной Эйдана, Джека и Билла, откуда открывается красивый вид на башню с курантами.

Молодые люди были там. К ним подошла Розмари и попросила взаймы десять шиллингов. Ей нужно сходить к хорошему парикмахеру. Студент-медик по имени Том оказался более крепким орешком, чем она ожидала. Пора прибегать к более крутым мерам. Например, к модным прическам.

Возвращаться в университет никто не хотел. Еве и Бенни пришлось отказаться от предложения сходить в зал игровых автоматов.

— Мне пора на автобус, — сказала Бенни.

— До свидания, Золушка. — Джек поцеловал ее в щеку. Его взгляд был теплым. Сомневаться в его чувствах могла только набитая дура.

Бенни и Ева вышли из пивной.

Эйдан сказал, что эта парочка весь вечер проведет у Марио и, возможно, засидится там до утра.

— Что? — Джек пролил пиво.

До него не дошло, что Ева возвращается в свой коттедж. Он договорился встретиться с Нэн в шесть часов вечера на Набережной. Они собирались в то же самое место.

Нэн Махон решительно шла к реке. Как обычно, в ее сумке для ночлега лежали простыни, наволочки, подсвечники и продукты для ужина и завтрака. За Джеком были примус и напитки.

Но на этот раз Нэн прихватила с собой бутылку вина. Она могла им понадобиться. Сегодня вечером она все ему расскажет.

Увидев Еву, Хитер бурно обрадовалась. Девочка бежала по школьному коридору и выкрикивала ее имя. Репетиция была в разгаре, поэтому Хитер была завернута в белую простыню. Хитер Уэстуорд играла Симона Киринейского. Человека, который помог Иисусу нести его крест.

Еще несколько недель назад никто из нокгленцев не поверил бы, что такое возможно.

— Ты приедешь подбадривать меня криками, когда мы будем играть по-настоящему? — поинтересовалась Хитер.

— Вряд ли мать Фрэнсис одобрит такие крики.

— Но я же играю хорошего человека. Я помогаю Иисусу. Выступаю вперед и принимаю на себя его бремя, — сказала Хитер.

— Да. Я непременно приеду и поддержу тебя.

— Понимаешь, у меня здесь нет родных. А у всех остальных они есть.

Ева пообещала, что во время представления будет в Нокглене. И даже привезет с собой Эйдана, чтобы у Хитер были два болельщика. Ева Мэлоун слишком хорошо знала, что значит быть единственной девочкой в школе, которой никто не принесет кусок пирога и не похлопает во время представления или школьного спектакля. Именно так было в те годы, когда она жила в монастыре Святой Марии.

Она велела Хитер репетировать дальше и сказала, что будет ждать ее в коттедже. Пора было поговорить с матерью Фрэнсис.

Ева сказала монахине, что должна сходить в гостиницу Хили, выпить чашку кофе и полюбоваться на Образцовых Влюбленных Дороти и Шона, современных Ромео и Джульетту. Мать Фрэнсис ответила, что издеваться над людьми грешно. Все предпочитают помалкивать, и Ева должна делать то же самое.

А потом мрачно добавила, что все обернулось лучше, чем можно было надеяться. Ева поняла, что мать Фрэнсис знает или подозревает то, о чем самой Еве по секрету рассказала Бенни. О пропавших деньгах и ужасной ссоре.

Но говорить об этом не следовало.

Потом Ева пришла в коттедж и стала ждать Хитер.

Она обвела комнату взглядом и поняла: что-то изменилось. Дело было не в том, что вещи стояли по-другому. Мать Фрэнсис часто приходила сюда. Вытирала пыль и полировала мебель. Иногда она что-то перекладывала. Нет, причина была в другом.

Ева не могла понять, в чем заключалась разница. Она ощущала присутствие кого-то чужого. Кто-то здесь был. Может быть, готовил. Спал на ее кровати. Она провела рукой по плите. Нет, плитой не пользовались. Кровать была застелена с уголками — так, как ее учили в школе.

Ева вздрогнула. Она становится мнительной. Должно быть, на нее действуют все эти сериалы о домах с привидениями. Но в солнечный апрельский вечер бояться призраков смешно.

Она строго одернула себя и стала растапливать камин. Через несколько минут после прихода Хитер потребует свой тост.

В гостинице Хили Ева увидела Шона. Облаченного в темный костюм управляющего.

— Тебя можно поздравить? — спросила она.

— Спасибо, Ева. Не ожидал от тебя такой любезности.

Ева вежливо спросила, когда они собираются пожениться. Поинтересовалась, не хотят ли они расширить гостиницу, провести медовый месяц в Святом Городе и на итальянских озерах. Кстати, где миссис Хили? Она хочет поздравить ее персонально.

— Дороти отдыхает. Она делает это в начале каждого вечера, — объяснил Шон с таким видом, словно проводил экскурсию по музею и рассказывал посетителям о привычках какого-то давно вымершего животного.

Ева зажала ладонью рот, чтобы не расхохотаться.

— Я вижу, ты решила воспользоваться своим наследством, — сказал Шон.

Ева захлопала глазами.

— Пускаешь в свой коттедж чужих людей.

— Ничего подобного.

— Если так, прошу прощения.

Ева решила, что с помощью этого маневра Шон хотел выяснить, не согласится ли она сдать коттедж ему или кому-то из его знакомых.

У нее стало горько во рту. Это требовалось подавить в зародыше. Шон Уолш должен знать, что она никого не пустит в свой коттедж. Даже за деньги.

— Нет, Шон. Извини, что ответила так резко. Просто я никому не собиралась сдавать свой дом. Там бываю только я сама и мои друзья.