Читать книгу "Ищи, кому выгодно - Инна Бачинская"

– Вперед! – скомандовал Федор, и они не торопясь пошли по дорожке к дому, причем старая актриса все так же опиралась на руку Савелия.

Бывший прокурор в неизменном камуфляже и бейсбольной шапочке дремал в кресле на веранде, на коленях у него лежало неизменное ружье.

– Глеб Северинович! – откликнул его Федор. – Не стреляйте! Это мы!

Гапочка встрепенулся, схватился за ружье, всмотрелся прищуренными глазами. Остановил взгляд на Элле Николаевне, вскочил, сдернул бейсбольную шапочку, пригладил седой ежик.

– Это Элла Николаевна, – представил актрису Федор. – Наша добрая знакомая. Это Савелий Зотов, вы должны его помнить. А это наш старинный знакомый Глеб Северинович!

– Прошу! – Прокурор повел рукой. – Милости просим! Почему же вы, молодые люди, не предупредили? Да еще с дамой! А если бы меня не было дома? – попенял он. Щелкнул задниками вьетнамок, поклонился и поцеловал сухую коричневую ручку Эллы Николаевны. Впечатлительный Савелий заморгал…

– Позвольте, позвольте! – Бывший прокурор вгляделся в гостью, не выпуская ее руки. – Я помню вас! Вы актриса нашего театра! Как же, как же… Элиза Дулиттл! «Вольный ветер»! «Сильва», «Марица!»

– Перепела весь классический репертуар – Кальман, Легар, Лоу, Штраус! Вы хотите сказать, что меня еще можно узнать? – кокетливо спросила Элла Николаевна и поправила рюши красной блузки. Звякнули браслеты…

– Вы ни капельки не изменились! – галантно сказал Гапочка.

Актриса рассмеялась и махнула рукой.

…Они долго сидели за столом под старой яблоней, пили яблочное вино, изготовленное прокурором, и ели привезенный пирог, собственноручно испеченный Эллой Николаевной. И разговаривали. Сначала обсудили в деталях страшное тройное убийство, потом перешли на разные события прошлого века, связанные с жизнью города, о которых Федор и Савелий едва помнили или не помнили вовсе, а для этих двоих все было словно вчера…

…Наступил момент, когда Федор и Савелий переглянулись и стали прощаться. Вечерело, на сад опустилась прохлада, и везде выступила роса: на клеенке, которой был покрыт стол, на тарелках и чашках…

Элла Николаевна сказала:

– Вы, мальчики, езжайте, а нам еще со стола убирать… Глеб Северинович без меня не справится, правда? – Актриса взглянула на прокурора и… Федор готов был поклясться, что она ему подмигнула!

Гапочка растерянно кашлянул и проговорил:

– Конечно, куда спешить! Уберем со стола, вымоем посуду, посмотрим телевизор… Время еще детское…

Старики проводили мальчиков до калитки, все постояли, прощаясь, и расстались.

– Надеюсь, он не сбежит, как байкер, – заметил Савелий после продолжительного молчания. – Удивительная женщина…

– Не сбежит, – успокоил его Федор. – Им есть о чем поговорить и что вспомнить. И надо спешить – времени осталось не так уж много… Удивительно, Савелий, мы для них «мальчики»! Тебе не приходило в голову, что остается все меньше людей, которые могут назвать нас мальчиками?

– Все течет… – неопределенно сказал Савелий. – Ты молодец, что сообразил, я бы не решился.

– Знаешь, Савелий, иногда нужно взять человека за шиворот и дать пинка, как советует моя старинная знакомая Регина Чумарова, для его же блага!

– Не всем, – возразил Савелий. – Некоторые не поддаются… Работают по ночам, пьют кофе и не поддаются! Статью хоть закончил?

– Закончил, Савелий.

– Может, дать тебе пинка?

Федор не ответил…

Глава 35

Жизнь продолжается

Закончилась дождливая осень, похолодало, ударил легкий морозец, и точно по расписанию, первого декабря, посыпал снег. Непорочные, сияющие, танцующие в воздухе звездочки настраивали на ожидание чуда и радостей впереди.

Федор, как и обещал, вывел своих учней на лыжную прогулку в Еловицу. Они даже развели костер и испекли картошку, принесенную им в рюкзаке. Для большинства это оказалось экзотикой, куда привычнее были чипсы и бигмак. Можете представить себе горячую картошку, пригоревшую с одного бока, дымящуюся на морозе, посыпанную солью!

Наступили и прошли новогодние праздники, Рождество, Крещение… Снегу навалило по крыши! А там уже и Масленица не за горами. Дни на глазах становились длиннее, таяли и плакали сосульки, днем сияло солнце, а под вечер багровели закаты. И воздух был такой… такой сладкий, с запахом талой земли и просыпающихся деревьев, и проклюнулись уже на клумбах нетерпеливые синие и желтые крокусы…

Весна выдалась ранняя и жаркая, щедрая. Уже в мае температурный столбик достиг рекордных тридцати двух градусов. Распустилось все сразу: и сирень, и черемуха, и жасмин, все взахлеб спешило жить и цвести, в воздухе столбом стояли жужжащие цветочные мухи, пчелы и мошкара, летали пьяные от любви разноцветные бабочки.

В один прекрасный день к городскому роддому подъехали две машины, из них высыпала наружу пестрая компания и, гомоня, двинула внутрь. Это были наши знакомые – директор областного архива Сократ Сигизмундович в пожелтевшем полотняном костюме, белой рубашке, с галстуком-бабочкой, и Зоя Петровна, старейший заслуженный работник архива с громадным букетом красных пионов.

Во второй группе было трое: Лидия Кулик в синем коротком платье, в котором она выглядела на десять лет моложе, культовый режиссер Виталий Вербицкий, одетый с творческим огоньком: синяя рубашка в мелкий белый цветочек, распахнутая до пупа и открывающая знакомые уже читателю серебряные цепи, кресты и кулоны, и широченные, волочащиеся по земле белые слаксы; длинные волосы режиссера были заплетены в живописную косу и перевязаны синей же ленточкой. Третьим был журналист «Нашей газеты» Сергей Иванович Брагин, одетый скромно и неброско. Все с букетами. Лида с сиренью, Виталий с выпендрежными орхидеями, а Сергей Иванович с белыми и синими колокольчиками. На лице у него была написала неуверенность. Виталий придерживал журналиста за локоть, словно опасаясь, что тот может в последнюю минуту сбежать.

В прохладном пустом вестибюле группы объединились, перезнакомились, и Лида побежала в справочную узнать, когда начнут церемонию.

Они стояли как на параде, уставившись на дверь, откуда должны были появиться Ирина с младенцем.

Заиграла музыка – «Пусть всегда будет солнце». Лида и Зоя Петровна дружно зашмыгали носами. Дверь распахнулась, оттуда выплыли дородная сестра, похожая на купчиху, в белом халате, с продолговатым свертком в руках, и Ирина.

– Папаша кто у нас? – басом спросила купчиха. – Попрошу взять ребенка! Фотографируемся!

Молоденькая девчонка, тоже в белом халате, уже стояла с камерой наизготове. Виталий Вербицкий вытолкнул вперед журналиста, и они вместе подошли к остолбеневшей Ирине.

– Папаша кто? Взяли ребенка!

Виталий, видя, что журналист в ступоре и не двигается, деловито принял голубой сверток, и они стали по обе стороны от Ирины. Девчушка защелкала камерой.