Читать книгу "Консильери. Лидер в тени - Ричард Хитнер"

Пока такие лидеры востребованы, жизнь Р в качестве главы организации, а фактически бесконечное испытание на право называться им, продолжается. Это жизнь под нескончаемым давлением: ежедневно растущие требования, невыполнимые задачи, невыполнимость которых не мешает им усложняться из года в год, необходимость отрабатывать свой доход и свое положение, оправдывать свои решения, постоянное пребывание на виду и под наблюдением. Такие физически и эмоционально трудные условия не располагают к принятию серьезных решений. Р все больше и больше стремится к покою и находит то, что под рукой, – самого себя. В первой главе мы увидели, как важно лидерам периодически заниматься рефлексией. Это полезное занятие может оказаться деструктивным, если самооценку Р завышают подхалимы. Однако и ими движет законное желание иметь лучшего на свете начальника. Р зачастую влюблены в себя, и в этом слабость их характеров – и наших тоже.

Будь то политика, бизнес, спорт или культура – в любой исторической области найдется немало тщеславных лидеров, потерявших разум в погоне за лучшей землей, новыми победами, трофеями, поклонением. Их выбрасывали из игры, потому что сами они не могли остановиться. Они окружали себя соглашателями, чтобы недовольные не мешали им разглагольствовать. Возможно, вы сталкивались с таким импульсивным Р и его автократией? Наверное, он, так же как Юлий Цезарь, не прислушивался к своим советникам, пока те и вовсе не устали советовать. В итоге ему пришлось столкнуться с событиями куда менее приятными, чем слова. Цезарь отмахнулся от трех независимых предупреждений о том, что, отправляясь в сенат в мартовские иды[150], он подвергает свою жизнь опасности. 15 марта Цезарь заседал в сенате в окружении аристократов и отверг их просьбу отменить ссылку Публия Цимбера. С поразительной заносчивостью он сообщает им, что не изменит своего решения:

Будь я как вы, то я поколебался б,

Мольбам я внял бы, если б мог молить.

В решеньях я неколебим, подобно

Звезде Полярной: в постоянстве ей

Нет равной среди звезд в небесной тверди.

Шекспир. «Юлий Цезарь», акт III, сцена I[151]

Эта речь стала для него роковой. Каждое слово добавляло Цезарю уверенности в себе, с каждым словом росло его тщеславие. И когда он сравнивает себя с олимпийским богом, то переходит последнюю границу: его закалывают те, кто еще минуту назад на коленях просил отменить ссылку Цимбера.

Слова «И ты, К?», возможно, не несут того трагического значения, но все же. В момент, когда кинжал уже вошел в спину правителя, вы пожалеете Цезаря или согласитесь с Брутом? Как вы поведете себя, столкнувшись с такой самоуверенностью, напыщенностью, безразличием к чужому мнению и черствостью? Попрóсите Брута передать вам оружие? Было ли убийство Цезаря иллюстрацией темной стороны К – или император действительно заслуживал такого конца?

Верный признак того, что самомнение Р превратилось из достоинства в помеху, – когда название его должности становится еще длиннее, отражая разросшийся список полномочий. Вместо того чтобы делегировать ответственность коллеге, Р заявляет, что теперь он еще и председатель, и исполнительный директор, и начальник отдела кадров, а также финансового отдела. Стоит ли волноваться, когда его аппетиты распространятся на Азиатско-Тихоокеанский регион, Европу, Ближний Восток и Африку? А ведь в мире есть еще как минимум одиннадцать крупных развивающихся экономик. Можете ли вы пока на пальцах одной руки сосчитать, до скольких правительственных ведомств дотянулись его щупальца? Может, теперь он Великий Пуба[152]наших дней, первый лорд-казначей, лорд – главный судья, главнокомандующий, лорд-адмирал, архиепископ Титипу, лорд-мэр, лорд-всего-чего-угодно и начальник отдела вдохновения?

Не захотите ли вы убедить его слегка «снизить тон»? Если нет, под чутким руководством Р расцветет беспощадный и повсеместный произвол. Вам придется отложить дела, чтобы попробовать отвлечь Р от самолюбования и диалогов с волшебным зеркалом – не слишком полезных в данных условиях занятий. Соблазн смотреть на себя и восторгаться отражением очень велик. В своей книге «Спасая нарцисса и разрушителя» Джозеф Бойетт[153]утверждает, что некоторые из самых знаменитых лидеров страдали от «нарциссической депривации». Недолюбленные и недооцененные родителями, они сохраняют детскую потребность быть в центре вселенной. Лидерство для Р имеет очевидную привлекательность: «нарциссическая депривация формирует лидера, склонного к самолюбованию, с ненасытной жаждой поклонения, желанием показать себя миру и обрести власть. Харизматическое лидерство – естественный выход, поскольку такой лидер обрастает поклонниками и последователями, которые и удовлетворяют его потребности».

Бойетт в свою очередь цитирует Дэвида Абербаха и его «Харизму в политике, религии и СМИ»[154]. Там он пишет о бесконечном восхищении, которое вызывал Джон Кеннеди: «Временами оно граничило с поклонением, главным образом среди женщин, которые прыгали, подскакивали, хватали, тянули руки, тискали, визжали и бегали за ним». Вашему Р может нравиться все это. Если так, он должен держать подобные помыслы при себе. Как это может ударить по К, не столь крепкому, как вы, а с уязвленным самолюбием? Есть несколько блестящих академических работ, посвященных тому, как лучше всего избегать этих и других опасностей. Самая примечательная из них – статья «Лидеры-нарциссы: немыслимые „за“, неизбежные „против“»[155], напечатанная в первом номере Harvard Business Review за 2000 год. Дайте ее прочесть Р. Автор статьи Майкл Маккоби рассматривает достоинства лидеров, чьи нарциссические наклонности могут и не нести угрозы, но предупреждает, что лидер не способен контролировать отрицательные стороны нарциссизма – в основном потому, что очень мало лидеров-нарциссов готовы искренне признать свои недостатки.

Лидерам нужен закадычный друг. И что же могут сделать К, дабы уберечь их от погружения во мрак, что бы ни было его причиной – ситуация ли, характер или глупость? Одно из возможных решений – приставить к нему слугу. Согласно легенде, в Древнем Риме во время триумфального шествия за колесницей с императором шел невольник и напевал: «Respice post te! Hominem te memento!»[156]Время от времени и Р приходится об этом напоминать. Если под рукой не оказалось невольника, станьте на время Якорем и произнесите слова сами. Или другой способ: нужно объяснить Р, что такое поведение недостойно и не отвечает вашим стандартам. В пятой главе мы видели, что это можно сделать лаконично, как Анджело Данди, попросивший Рэя Леонарда не вешать ему больше лапшу на уши.