Читать книгу "Власть - монополия на насилие - Олег Кашин"

9 февраля. Это может прозвучать как сильное преувеличение, но я думаю, что такая формулировка здесь уместна: на наших глазах разворачивается самый серьезный политический скандал как минимум за последние двенадцать лет. Еще не Уотергейт, но уже WikiLeaks. Анонимная группировка интернет-хакеров взломала и обнародовала переписку пресс-секретаря Федерального агентства по делам молодежи Кристины Потупчик, эти письма опубликованы, и их содержание вызывает много неприятных вопросов к российским властям. Вопросы, кстати, могут поступать не только из России — я нахожусь сейчас в Эстонии, и в местной прессе переписка Потупчик — это первополосная тема.

В газетах обсуждают деятельность «нашистов» (в текстах на эстонском языке это слово используется без пояснений) во время скандала с переносом памятника «бронзовому солдату» в Таллине четыре года назад, и даже местные русские активисты, защищавшие этот памятник в 2007 году, возмущены теперь тем, что в атаке на эстонское государство участвовали российские молодежные движения. «Юные антифашисты-добровольцы, участвовавшие в акции на Тынисмяги, на самом деле были хорошо оплачиваемыми гастролерами за счет российского бюджета», — пишет газета Postimees. У нас, наверное, историю «бронзового солдата» уже забыли, но в обнародованной хакерами переписке есть еще много всего интересного — от бесконтрольного расходования гигантских сумм на подкуп популярных блогеров и размещение заказных статей в газетах до организации DDoS-атак на сайт «Коммерсанта» — до сих пор, хоть и было всем ясно, кто за этими атаками стоит, доказательств причастности нашистов к ним ни у кого не было.

И вот, наверное, главный вопрос — появились ли такие доказательства теперь? Взломанная почта, будь она хоть сто раз подлинной, от этого не перестает быть взломанной почтой. Взлом ящика электронной почты — уголовное преступление. До сих пор жертвами таких преступлений становились только оппозиционеры, и по этому поводу у всякого «человека доброй воли» никаких моральных терзаний быть не могло — хакеры заслуживают осуждения, почту читать не надо, да и вообще говорить об этом не стоит.

И теперь перед нами новая этическая задачка. Жертвами преступления стали функционеры самого непрозрачного правительственного ведомства, пользующегося самой дурной репутацией. И содержание писем эту репутацию подтверждает. Вот только воспринимать содержимое взломанного ящика как полноценное доказательство — это значит легитимировать деятельность хакеров, которая, какой бы благородной она в этом случае ни была, все равно не становится законной.

Я думаю, у этой этической задачки однозначного решения нет, но вот что знаю точно: если бы не было Росмолодежи, не было бы и повода для скандала. И, между прочим, даже если бы не было хакеров, история этого ведомства все равно закончилась бы каким-нибудь скандалом. Кстати, интересно — хотя бы после этого скандала история Росмолодежи закончится?

8 февраля. Публичная полемика между силовиками — в этом, в общем, ничего нового нет, это одна из таких обязательных примет нашей грустной стабильности. Старожилы помнят, как когда-то Виктор Черкесов пытался что-то доказать своим конкурентам из ФСБ и даже посвящал им статьи о «чекистском крюке» — ну и теперь он заседает в Госдуме во фракции КПРФ, то есть проиграл. Конфликт между генпрокурором Юрием Чайкой и его конкурентами из Следственного комитета пока продолжается, и чем он закончится, неизвестно — может быть, в конце концов проигравший тоже станет депутатом от КПРФ. У нас так принято, по крайней мере.

Но вот полемика между главой петербургской полиции Михаилом Суходольским и его непосредственным начальником Рашидом Нургалиевым — это все-таки совсем не то же самое, что дело подмосковных прокуроров. И не только потому, что в этом случае публично ссорятся представители одного и того же ведомства. Тут главное — как они ссорятся. Федеральная проверка после резонансного милицейского преступления — такое бывало и раньше, но до сих пор никогда подчиненный министра внутренних дел не высказывался в том духе, что такая проверка может дестабилизировать политическую ситуацию в связи с выборами. Шантаж — это, может быть, слишком сильное слово, но как иначе назвать заявление Суходольского? Сам он называет свой демарш «личным резким заявлением», но люди в погонах вообще-то лишены права на такие вещи, причем не только в публичном поле.

Суходольский «личное резкое заявление» сделал, и что теперь делать Нургалиеву — отменять проверку, демонстрируя подчиненным, что министр понимает язык ультиматумов? Проще сразу подать в отставку. Проводить проверку несмотря ни на что — да, может быть, только ведь министр понимает, на что способны его подчиненные. Захотят дестабилизировать обстановку — дестабилизируют, они умеют. В общем, безумно интересно, как Рашид Нургалиев из этой ситуации выкрутится.

И, думаю, это интересно не только мне. Оказавшись в, как это принято называть, зоне политической турбулентности, наша власть — причем вся, снизу доверху, — чувствует себя не очень уверенно, и случай генерала Суходольского просто наиболее ярок, поэтому он бросается в глаза. В любом ведомстве, МВД не исключение, всегда есть внутренние конфликты, но в более спокойное время они вряд ли становились бы публичными. Сейчас становятся. И я думаю, за развитием событий не менее обеспокоенно, чем генералы МВД, наблюдают и люди, сидящие в Кремле. Потому что они прекрасно понимают, что по-настоящему власти что-то начнет угрожать не тогда, когда на Болотную площадь выйдет сто или даже двести тысяч демонстрантов, а когда номенклатура второго эшелона начнет посылать к черту номенклатуру первого эшелона. Именно это, а вовсе не протестные акции, можно назвать настоящим признаком политического кризиса.

Только не надо думать, что это как-то скажется на президентских выборах. На выборах вообще ничего не скажется. Вчера стало известно, что доверенным лицом Владимира Путина будет певец Стас Михайлов — и это, конечно, залог победы на выборах. Осталось только придумать, как быть с МВД.

2 февраля. Сейчас выступлю как Путин, назвавший Акунина этническим грузином, но тут уж ничего не поделаешь. У меня есть знакомый, этнический армянин, который сам, когда объясняет свою политическую позицию, говорит, что она обусловлена его национальностью. Он, как и многие в последнее время, говорит, что если в России будет полноценная демократия, то к власти обязательно придут ужасные националисты, и его детям придется доказывать новым властям, что они русские по маме. Я ничего не преувеличиваю, про русскую маму — это дословная цитата из моей переписки с этим моим знакомым.

Общаемся мы с ним редко, и я еще не спросил его, что он скажет теперь, когда конструкция «русские по рождению» звучит не на «русском марше», а в выступлении официального лица, причем это официальное лицо говорит буквально: «Даже русские по рождению Рыжков, Касьянов и Митрохин объявляют русский национальный патриотизм («национализм» в их терминологии) угрозой для России», то есть они как бы русские, но, по мнению официального лица, ведут себя как нерусские «по рождению».

Статья вице-премьера Дмитрия Рогозина — это вообще что-то невероятное. «Русской кровушки, господа, больше не попьете!» — на таком языке сколько-нибудь высокопоставленные чиновники со своими оппонентами не разговаривали никогда. Можно сколько угодно смеяться над рогозинским «чтобы нашему роду не было переводу» и рассуждать о том, что с помощью этой статьи условный штаб Путина хочет заручиться поддержкой националистов. Это, наверное, тоже важно, но я даже не об этом. Мне просто интересно, как на этот текст отреагирует мой этнический знакомый, который так много и так часто говорил мне о недопустимости заигрывания с правыми и о том, что он никогда не окажется на стороне тех, кто ходит на «русские марши».