Читать книгу "Британская разведка во времена холодной войны - Колдер Уолтон"

Наряду с этими программами МИ-5 также провела ряд конференций по безопасности стран Содружества в Лондоне. Первая такая конференция, проведенная в сентябре 1948 г., была организована на самом высоком правительственном уровне, когда премьер-министр Клемент Эттли лично написал премьер-министрам «старых доминионов» с самоуправлением – Канады, Австралии, Новой Зеландии, Южной Родезии и Южной Африки – с просьбой о том, чтобы главы управлений безопасности их стран сопровождали их на предстоящей встрече премьер-министров в Лондоне. На последовавшей конференции обсуждалось, как следует обезопасить совместное использование разведывательной информации между странами-участницами и усилить процедуру проверки на предмет выявления коммунистов в правительственных организациях55.

Эта первая конференция имела такой успех, что за ней в мае 1951 г. последовала вторая, на которой присутствовали делегаты из Индии (Т.Г. Сандживи Пиллай), Пакистана (Саид Казим Раза) и Цейлона, что послужило сильным раздражителем для правительства апартеида Южной Африки, которое отвергло идею дележки разведданными с «азиатами» и пригрозило бойкотировать конференцию: Южная Африка не посылала своих представителей на такие конференции после того, как в 1961 г. вышла из Содружества. Факты говорят о том, что конференции по безопасности стран Содружества проходили каждые два года после 1952 г. и, вероятно, продолжают проводиться и по настоящее время56.

Курсы, которые проводила МИ-5 по обучению представителей колоний разведывательному делу как в Лондоне, так и странах Содружества, имели главный принцип: существует основополагающая разница между осуществлением полицейских функций и разведывательной работой, и оба этих направления требуют совершенно разных взглядов на офицеров. На курсах подчеркивалось, что их в то время как осуществление полицейских функций связано с обеспечением правопорядка и реальным судебным преследованием, разведывательная работа включает выявление потенциальных угроз. В МИ-5 подчеркивали этот принцип (что существует различие между полицейской и разведывательной работой) в своих реформах системы безопасности на просторах империи и в странах Содружества во время холодной войны.

Результаты обучающих программ МИ-5 были основательными. Во-первых, как заметил историк империи Филипп Мерфи, они способствовали формированию «разведывательной культуры», которая была успешно перенесена на полицию и службы безопасности во всех уголках империи и странах Содружества. В то время как ключевым компонентом этой культуры было отделение осуществления полицейских функций от разведки, как именно это достигалось, зависело от местных условий каждой страны. В тех странах, в которых была единая полиция, как в Канаде, в МИ-5 полагали, что вопросами разведки может заниматься специальное подразделение в рамках регулярной полиции, действующее в составе Департамента уголовного розыска (CID), но на практике – совершенно отдельно от него. В других государствах, таких как Австралия, где по всей стране действовали различные силы федеральной полиции, МИ-5 советовала создать совершенно новое отдельное агентство, посвященное обеспечению безопасности, которое могло бы действовать на государственном уровне и координировать вопросы, связанные с разведкой, среди всех региональных полицейских подразделений. Придерживаясь такой политики, МИ-5 на самом деле экспортировала собственно британскую модель обеспечения безопасности: одной из причин, по которой она, МИ-5, была создана в 1909 г. как отдельная секретная служба, действующая на государственном уровне, был страх на Уайтхолле, что региональные полицейские силы Великобритании и специальные подразделения работают несогласованно57.

Канада и Австралия

Канада и Австралия явственно демонстрируют способы воздействия британского разведывательного сообщества на безопасность стран Содружества в начале холодной войны. В Канаде до того, как к ней переметнулся Игорь Гузенко, вопросами разведки занимался CID Канадской королевской конной полиции (RCMP). После измены Гузенко МИ-5 посоветовала RCMP, как создать более эффективную разведывательную организацию. Ее рекомендация состояла в том, что в RCMP следует создать отдельное особое подразделение в рамках CID для решения вопросов разведки. Это было сделано в 1950 г., хотя в 1956 г. это особое подразделение было переименовано в Управление по безопасности и разведке, или I Управление, а впоследствии – в Службу безопасности RCMP. В 1984 г. канадский парламент принял закон о создании разведывательной службы Канады, которая во многих отношениях была прямой наследницей реформ МИ-5 в области разведки в Канаде в начале холодной войны58.

GCHQ оказал аналогичное влияние на канадскую радиотехническую разведку, которую в послевоенные годы возглавил подполковник Эдвард Дрейк, бывший, что неудивительно, канадцем. С конца 1946 г. он (это более удивительно) имел своим заместителем британца – специалиста по взламыванию шифров и знатока русских систем кодирования Джеффри Стивенса. Вскоре после этого премьер-министр Канады Макензи Кинг санкционировал создание небольшого агентства по радиотехнической разведке – подразделения связи Национального научно-исследовательского совета (CBNRC). И хотя у него был небольшой штат – около сотни человек, ряд его старших сотрудников был откомандирован из GCHQ. На самом деле среди них было столько сотрудников GCHQ, что местным сотрудникам подсказали обратить внимание на то, что CBNRC означает «отдел связи – канадцам места нет»59.

Британское разведывательное сообщество наблюдало за аналогичными реформами в Австралии. МИ-5 возглавила проведение реформ системы безопасности в этой стране в 1948 г., когда расшифровки «Веноны» выявили советскую шпионскую сеть, функционировавшую в правительстве Австралии в Канберре. Проведенные в режиме реального времени контрразведывательные расследования с помощью расшифровок «Веноны» выявили лишь ретроспективную информацию о советских агентах. В свете разоблачений «Веноны» американское правительство наложило запрет на всю информацию, отправляемую в Австралию, до тех пор, пока в этой стране не ужесточится режим безопасности. Ответственность за это ужесточение легла на плечи МИ-5, и в сентябре 1948 г. сэр Перси Силлитоу и Роджер Холлис отправились в Австралию в сопровождении старшего офицера из отдела В МИ-5 Роберта Хемблис-Скейлза. Понимая, что будет невозможно заручиться сотрудничеством с австралийским правительством, не раскрывая источника, из которого стало известно о советской шпионской сети, Силлитоу в обстановке строжайшей секретности проинформировал премьер-министра Австралии Бена Чивли и министров обороны (Джона Дедмана) и иностранных дел (Х.В. «Берта» Эватта) о тайне «Веноны». После этого, получив полную поддержку австралийского правительства, делегация МИ-5 приступила к работе в тесном контакте с местным полицейским следствием, которое в конечном итоге привело к успешному привлечению к суду советских шпионов, проникших в министерство иностранных дел. Они также подтолкнули власти Австралии к масштабной реконструкции системы безопасности и разведки в стране.

По совету МИ-5 австралийское правительство создало совершенно новое разведывательное управление, которое ввиду того, что Австралия имела региональную полицию, как и Великобритания, было построено по образу и подобию МИ-5. С первых обсуждений, которые проходили между австралийским правительством и недавно назначенным офицером связи МИ-5 по вопросам безопасности в Австралии Кортни Янгом, который участвовал в войне в качестве одного из дальневосточных экспертов МИ-5, было решено, что новая служба безопасности будет поддерживать самые тесные отношения с МИ-5: в какой-то момент во время дискуссий министр иностранных дел даже назвал предполагаемое управление «частью МИ-5». Холлис вернулся в Австралию в 1949 г., чтобы помочь составить устав нового ведомства – Австралийской организации обеспечения безопасности (ASIO), основанной в марте этого же года и существующей до настоящего времени60.