Читать книгу "Вояж - Даниэла Стил"

Ночь выдалась спокойной. Утром Мэдди съездила домой принять душ и переодеться.

В общей сложности она провела в госпитале пять дней. И в последний день наконец увидела Филлис, но той еще было не до интервью. Первая леди сама послала за Мэдди, и они поговорили в коридоре перед палатой президента, окруженные сотрудниками Секретной службы. Президента тщательно охраняли. Стрелявшего в него человека арестовали, но охрана не хотела рисковать.

– Как вы держитесь? – с искренней озабоченностью спросила Мэдди первую леди. Та выглядела на сто лет, поверх свитера был накинут больничный халат. Вопрос Мэдди вызвал у нее улыбку.

– Похоже, лучше, чем вы. Здесь за нами чудесный уход. Бедняге Джиму, конечно, не позавидуешь, но ему уже гораздо легче. В нашем возрасте такое непросто пережить.

– Мне не верится, что это произошло! – искренне воскликнула Мэдди. – Я всю неделю за вас переживала. Над ним, конечно, хлопочут, а вы-то как?

– Сказать, что это шок, – ничего не сказать. Но ничего, прорвемся. Надеюсь, все вы скоро сможете отправиться по домам.

– Я буду дома уже сегодня вечером.

Пресс-секретарь объявил, что президент вышел из критического состояния. Весь больничный вестибюль радостно приветствовал это сообщение. Большинство журналистов дежурило здесь все эти дни, и некоторые испытали такое облегчение, что даже прослезились. Но с самого начала дежурство отбыла одна Мэдди, за что удостоилась всеобщего восхищения.

Вернувшись вечером домой, она застала Джека за просмотром новостей конкурирующих каналов. Он поднял на жену глаза, но не соизволил пойти ей навстречу. Даже не выразил благодарности за проявленную в эти пять дней самоотверженность. Мэдди не щадила себя, свое здоровье. О том, что их рейтинг превзошел показатели всех других телекомпаний, услышала не от Джека, а от продюсера. Она даже умудрилась сделать репортаж о десятках пациентов, которых пришлось перевести в другие больницы, чтобы освободить этаж для президента, его обслуги и охраны. Никто из переселяемых не роптал, наоборот, все с радостью соглашались, тем более когда узнавали, что за их лечение в других больницах заплатит президентская администрация. Тяжелобольных среди них не оказалось, все находились на разных этапах выздоровления, и перевод ничем не угрожал их здоровью.

– Паршиво выглядишь, Мад, – вот и все приветствие Джека. Так оно и было, хотя, несмотря на усталость, Мэдди умудрялась прилично смотреться в эфире. Да уж, впалые щеки, мертвенная бледность, темные круги под глазами.

– Почему ты все время на меня злишься? – не сдержалась она.

Да, в последние месяцы она сумела его раздразнить: началось с ее незапланированных комментариев в эфире, продолжилось появлением Лиззи; кульминацией стали ее разговоры с Биллом. Но ее истинное преступление состояло в том, что она вышла из-под контроля. За это Джек ее ненавидел. Доктор Флауэрс предупреждала об этом, говоря, что он этого не потерпит, и оказалась права. Он видел в этом угрозу для себя. Но стоило Мэдди подумать о его ненависти, в памяти всплывали слова Джанет Маккатчинс, произнесенные четыре месяца назад: она тоже говорила, что муж ее ненавидит, а Мэдди отказывалась ей верить. Не поверить в ненависть Джека было невозможно: все его поступки свидетельствовали именно о ней.

– У меня есть основания негодовать, – ответил он холодно. – В последние месяцы ты только и делаешь, что предаешь меня. Тебе повезло, что я тебя еще не уволил.

Это «еще» должно было ее напугать, убедить, что увольнение может произойти в любой момент. От Джека вполне можно этого ожидать. Но главным чувством Мэдди была тревога. Бороться с мужем значило предвидеть все последствия. Но сложившаяся ситуация не оставляла ей выбора. Появление Лиззи и знакомство с Биллом изменили Мэдди. У нее появилось ощущение, что она обрела не только дочь, но и саму себя. Джеку это, конечно, не могло понравиться. В эту ночь он уснул, не сказав ей ни слова, утром тоже был непробиваемо холоден.

В последнюю неделю Джек превзошел суровостью самого себя: то он безжалостно критиковал Мэдди, то демонстративно игнорировал. У него почти не находилось для жены доброго слова, но ей уже было все равно. Недостающее одобрение она добирала в разговорах с Биллом. Однажды, когда Джек где-то задержался вечером, она отправилась к нему ужинать. В этот раз он сделал ей бифштекс, считая, что она по-прежнему трудится не жалея сил и нуждается в усиленном питании. Но для нее гораздо важнее были его внимание и забота.

Сначала они говорили о президенте. Он уже две недели находился в госпитале и со дня на день ожидал выписки домой. Мэдди и еще нескольким членам элитного пресс-пула разрешили коротко его проинтервьюировать. Президент исхудал и выглядел крайне утомленным, зато пребывал в приподнятом настроении и не уставал благодарить всех за преданность и участие. Мэдди сумела взять интервью и у его супруги.

Это были небывалые недели. Мэдди была горда своими репортажами, хотя Джек яростно их критиковал. Она даже добилась уважения своего соведущего Элиота Нобла. Он признал, что коллега – неподражаемый репортер, и весь канал был с ним согласен.

Билл взирал на подругу с нежностью и восхищением.

– Как вы теперь будете развлекаться? – спросил он после ужина. В президентов стреляли не каждый день, и ее новым репортажам, естественно, не будет хватать напряжения.

– Что-нибудь придумаю. Буду искать квартиру для Лиззи. – Дело было в начале ноября. – На это у меня есть еще целый месяц.

– Я бы мог вам помочь. – Теперь, дописав книгу, он был не так занят, как раньше, и подумывал о возвращении к преподаванию. Предложений хватало: и из Йеля, и из Гарварда. Мэдди радовалась за Билла, хотя понимала, что будет грустить, если он уедет из Вашингтона. Кроме него, у нее не было друзей.

– С этим придется подождать до следующего сентября, – успокоил он ее. – В новом году я попробую взяться за новую книгу. Возможно, теперь это будет роман.

Мэдди загрустила: радость за Билла сопровождалась чувством, что она упускает собственную жизнь. Она все больше убеждалась, с каким деспотом делит кров, но никак не могла решиться на разрыв. Билл ее не подгонял. Доктор Флауэрс говорила, что она сама предпримет необходимые шаги, когда будет готова, только на это могут потребоваться годы. Билл почти смирился, хотя не переставал за нее переживать. Две недели, проведенные в госпитале, где спасали жизнь президенту США, позволили Мэдди отдохнуть от Джека, хотя он не упускал случая спустить на нее всех собак по телефону. Билл всегда знал, что ей недавно звонил муж: у нее сразу менялся голос. Для этого Джеку не требовалось особого повода.

– Как вы проведете День благодарения? – спросил Билл, убрав со стола после ужина.

– Наверное, как всегда – в Виргинии. Ни у него, ни у меня нет родни. Иногда мы навещаем соседей. А вы, Билл?

– Мы каждый год ездим в Вермонт.

Она знала, ему тяжело: это будет его первый День благодарения без жены, он заранее боялся, как его переживет, и не скрывал своего страха.