Читать книгу "Старое кладбище - Марьяна Романова"

Я даже начал отказываться от работы – с заказчиками теперь встречался днем, освобождая вечера для Ольги.

Сближение было осторожным. Я понимал, что ей не по себе, да и сам смаковал новое состояние, не желая торопить все возможные его трансформации. Мы много гуляли по городу, часто разговаривали – правда, почти никогда о личном.

Мне не нравилось, когда Ольга пыталась о чем-то расспросить – о моем прошлом, о моем даре, – она была достаточно чувствительной и тактичной, чтобы понять это без объяснений и перейти на темы нейтральные. Мы не обсуждали ничего запретного, мы как будто бы шли по меже, по нейтральной территории – разговоры не касались личного, однако она стала самым интимным моим собеседником. Мы говорили о смерти, о том, как искажены в современном обществе понятия добра и зла, о возможной эволюции человеческой психики, о том, какова природа богов и почему в разных концах света была сформулирована, по сути, одна и та же мудрость. Ольга была намного более начитанна, чем я, однако не было в ней той свежести восприятия, за обретение которой я был благодарен Колдуну. Она знала факты, мне неизвестные, зато я мог показать ей привычные проблемы в новом ракурсе, так что каждый из нас мог заполнить пустоты другого.

Не знаю, была ли это любовь.

Вернее, иногда мне хотелось верить в то, что да – мой ритуал лишь дал возможность увязать души, которые встретились бы и без оного, просто, возможно, чуть позже или в иных обстоятельствах.

Но сам же ругал себя за такие мысли. Если я что-то ненавидел всей душой, то это самообман, а если чем-то действительно гордился – так это честностью. Я мог позволить себе роскошь быть честным с самим собою.

Я прекрасно понимал, что без моей темной воли эта встреча никогда не состоялась бы, я не умел общаться с людьми и тем более – кокетничать с женщинами, у меня был своеобразный образ жизни, отталкивающий для большинства, и если бы не ритуал, то Ольга никогда бы не обратила внимание на такого, как я.

Наверное, Колдун, мой учитель, удивился бы, если бы узнал, что я сделал. Удивился бы, а потом разочаровался во мне.

Но все случилось, как случилось.

И вот однажды настал вечер, когда после очередной прогулки я обнял ее за плечи и привел к себе домой.

Я был девственником, но совсем не волновался о том, как этот первый опыт пройдет – телом своим я владел на сто процентов. За четыре года лесной жизни оно стало благодарным, отзывчивым, сильным и послушным. Оно чувствовало приближение дождя, оно умело полноценно восстановиться за несколько часов сна, оно всегда точно знало, что ему требуется для поддержания идеальной формы. Оно гнулось во все стороны, легко бежало вперед, взлетало на одиннадцатый этаж по лестнице, не нуждаясь в лифте, оно никогда меня не подводило. Сказать по правде, я предвкушал чудо.

…Одному молодому человеку рассказали, что в лесу, между Питером и Новгородом, шаман живет, который может из мухоморов и местных трав такой отвар приготовить – выпьешь и всю ночь будешь с богами и демонами как свояк разговаривать. Если повезет – узнаешь тайны мира незримого и прежним уже никогда не будешь, если нет – просто получишь впечатление, о котором будешь до самой смерти помнить. Только одна беда: принимает тот шаман не всех. Сажает человека перед собой, долго-долго смотрит ему в глаза, а потом выносит приговор, который ни за какие деньги обжаловать невозможно. Да – значит, остаешься на ночь в его доме, пьешь волшебный напиток и отправляешься во внутреннее путешествие. Нет – плетешься обратно к электричке через лес. Ночь ли глухая, дождь ли стеной – не пожалеет тебя шаман, ни на минуту лишнюю не оставит в сказочном королевстве.

Молодого человека, звали его Артем, история вдохновила. Он был из породы романтиков-сталкеров, которым нравилось нащупывать собственные границы и отодвигать их. Артему доводилось восходить на Килиманджаро, ходить с хилым ружьем на медведя, быть заживо похороненным – это была специальная практика примирения с неизбежностью; он плавал с акулами, бегал марафоны, ходил по битому стеклу, и конечно, едва раздобыв адрес шамана, сразу же снял с карточки зарплату и отправился на поиски.

Несмотря на то что о шамане том писала иногда даже пресса, что имя его с придыханием упоминалось в московских эзотерических кругах, местные, казалось, ничего не знали о его существовании – сойдя с электрички на нужной станции, Артем несколько часов бродил от деревни к деревне в поисках осведомителя. И уже ближе к ночи, когда надежда почти окончательно растаяла, ему наконец встретилась древняя старушка, глаза которой озарились узнаванием при упоминании имени шамана. Она всплеснула черными от «огородного» загара руками и запричитала:

– Милый, куда же ты лезешь-то? Нехорошее про человека этого в округе судачат, все дом его стороной обходят, а ты аж с самой Москвы приперся! Воротился бы ты назад, как бы чего дурного не случилось.

Но молодой человек проявил настойчивость, и старушка нехотя махнула рукой в сторону темнеющего леса.

– Да ты вон туда иди, там одна тропка всего, не ошибешься. Там его и найдешь. – И, помолчав, вполголоса добавила: – Только как бы смерть свою не нашел заодно.

Но Артем ее уже не слушал, близость финишной прямой придала ему сил.

Путь оказался неблизким – тропинка петляла среди лесных деревьев, ночь медленно отвоевывала свои права – распускалась подобно ядовитому цветку. Сначала идти по лесу было даже приятно – особенный запах, голоса ночных птиц, но в темноте всё то, что еще четверть часа назад удивляло и радовало, начало восприниматься зловещим. Артем все время спотыкался о коряги, расцарапал ветками лицо. И еще ему все время мерещилось, что кто-то следом за ним крадется, – он отчетливо слышал шаги, чужие шаги – оборачивался, а за спиной никого.

И вот наконец он вышел на небольшую полянку, здесь стояла ветхая избушка с покосившейся изгородью, на которой висели чугуны и крынки. Окна золотились светом, из трубы поднимался слабый серебристый дымок.

Шаман как будто бы был предупрежден о появлении пришельца – ждал его на крыльце. Он оказался сухоньким мужчиной лет пятидесяти, невысоким, с круглым, как полная луна, лицом. Артем почему-то представлял его другим – выше, солиднее.

Поздороваться он не успел – шаман, несколько секунд посмотрев на него, выдал короткое «нет» и повернулся спиной, чтобы уйти в дом, оставив чужака наедине с ночным лесом.

– Постойте! – Артем был не из тех, кто сдается так легко.

Он, конечно, был наслышан о сложном характере шамана, но такая скорость принятия решения его уязвила. В конце концов, за его плечами были и три курса философского факультета МГУ, и не перечтешь сколько попыток открыть ту сакральную форточку, за которой – Космос. И священная аяхуаска, и месяц строгой аскезы в даосском монастыре, и многочасовые беседы с православными батюшками, и тонна прочитанных книг. Карл Густав Юнг, Теренс Макенна, Станистав Гроф и Тимоти Лири – все это были его духовные собеседники, которых он воспринимал почти как друзей.

– Постойте! Я так просто не уйду! Поговорите со мной, дайте мне шанс. Я почти весь день потратил на то, чтобы сюда добраться.