Читать книгу "Дневник ведьмы - Елена Арсеньева"

Полное впечатление, что он сражается с призраком…

Призраком? Чьим призраком? Призраком кого?!

Кто-то когда-то сказал, что призраков бояться нечего, живые, мол, люди куда страшнее и опаснее. Так-то оно так, однако Алёна, которая тупо пялилась на живого человека и с места не могла двинуться, при одной только мысли о призраке взвизгнула панически и кинулась куда глаза глядят по шоссе… едва не угодив под колеса красного «Лендровера», который вдруг вылетел словно из гиперпространства – и замер в миллиметре от Алёны. Такое впечатление, он даже на дыбы немножко встал, настолько резко затормозил.

– Элен!

Манфред, крестоносец в джинсах и запыленной черной майке, в своей красной каскетке козырьком назад, выскочил из кабины, воздев монтировку. «Вот те на, значит, и в таких роскошных машинах монтировки водятся?!» – успела подумать Алёна.

Потребовалось несколько секунд, чтобы одолеть очередной приступ паники и понять, что Манфред отнюдь не собирался той железякой размозжить ей голову. Напротив, он очень мужественно и даже где-то рыцарственно задвинул Алёну себе за спину и двинулся было на Жюля, но впал в подлинный ступор, глядя не безумные прыжки человека, который сражался с чем-то незримым.

С чем-то?..

Снова завизжали тормоза – Алёна как во сне увидела зеленый джип, откуда вывалился Доминик. Вывалился и замер с отвисшей челюстью, глядя на последний раунд битвы.

Жюль высоко подпрыгнул, словно подброшенный сильнейшим ударом, а потом рухнул навзничь на дорогу. Ноги его задергались, и бывший Аленин попутчик замер, замер с той неподвижностью, которая, выражаясь языком милицейских протоколов, несовместима с жизнью…

– Он умер! – прохрипел Доминик. – Умер!

И замолчал, словно подавился.

Манфред молча, тяжело дыша, опустил монтировку.

Настала тишина.

Мысли Алены так и метались… Самые разные мысли. В частности, снова влезли в голову два французских глагола в форме прошедшего времени французской грамматики: Жюль умер – или все же погиб?..

Чистой воды мистика, твердо сказала себе Алёна. Так можно додуматься до того, что за нее будто бы заступился какой-то призрак! Призрак, благодарный ей за то, что она думала о нем, помнила о нем, пыталась выяснить, по какой причине его убили и кто. Призрак, благодарный за то, что она нашла и прочла дневник Николь Жерарди.

Мистика!

Жюль спятил.

Призраков не бывает. И велосипедные шины не свистят по асфальту на крутых поворотах дороги на Френ – ветер, только ветер гонит охапки сухих листьев!

«Это гость лишь запоздалый, гость – и больше ничего!» – спряталась она, как всегда, за стихотворные строки. На сей раз в качестве защитного щита выступил «Ворон» Эдгара Алана По. Однако щит немедля треснул, как только Алёна вспомнила, что английское слово ghost, так созвучное с русским «гость», означает – призрак.

Она зажмурилась. Отчего-то вдруг начало глаза жечь – ну нестерпимо! Словно дымом… Или слезами?

Показалось, что надо что-нибудь сказать. Молчать было уже нестерпимо.

– Она не получила письмо, – пробормотала Алёна.

– С кем вы говорите? – выдохнул Манфред, но Доминик прошипел:

– Молч-чи! – И тот покорно умолк.

– Вы… – Алёна запнулась, но все же продолжила: – Вы не написали адрес на конверте. Она не знала, что вас не нужно бояться. Она боялась, боялась до смерти…

Воздух словно колыхнулся перед ней…

– Она умерла, – послышался сзади сдавленный голос Доминика. – Она умерла сегодня ночью.

– Кто? – Алёна испуганно повернулась к нему.

– Мадам Дюбоннез умерла, да, – проговорил Манфред. Как-то очень громко сказал, слишком громко.

Внезапно стало легче дышать. Словно тучи разошлись. И Алёна поняла, что их трое на дороге. Ну, не считая Жюля, конечно. Их – только трое.

Повернулась к мужчинам. Все трое обменялись взглядами. У каждого вертелся на языке вопрос, но никто не осмеливался его задать. Впрочем, не одна Алёна чувствовала, что их здесь уже только трое. Не одной ей стало легче дышать. Но все трое стояли с непроницаемыми лицами.

Помолчали.

– Как вы здесь оказались? – наконец выговорила Алёна, глядя на Манфреда.

– Мне Доминик на портабль позвонил. Сказал, что у вас была встреча с каким-то странным человеком в Нуаейре, сразу видно, что приезжим, как и вы, потому что у него машина из проката. – Он махнул рукой на серый «БМВ», и Алёна только сейчас заметила на дверце небольшой лейбл с двумя буквами LV, что означает «Louage des Voitures», «Прокат автомобилей». – Доминик сказал, что человек очень похож на иностранца. Может, он даже из той же газеты, которая прислала сюда вас.

Алёна хлопнула глазами.

– А какая газета меня сюда прислала? – спросила осторожно.

– Ну, какая-нибудь международная, – туманно ответствовал Манфред. – Писать о проблемах французских фермеров, французских крестьян.

Ага, ага… французских крестьян…

– А что, у них есть проблемы? – спросила Алёна еще более осторожно.

Манфред пожал плечами.

– У меня лично никаких проблем не было вот до этой минуты. – Он дернул подбородком, указывая на дорогу.

– А откуда вы взяли, что я журналистка, Манфред? – повернулась к нему Алёна, и лицо у того вдруг стало такое несчастное, такое тупое, такое покорное, что Алёна словно бы увидела его всего: сильного, взрослого мужчину, полностью подпавшего под влияние еще более сильной, хитрой, коварной – и очень несчастной женщины, своей тетки.

– А, теперь понятно, – кивнула она. – Вы видели, как я пишу что-то, остановившись на дороге.

– Я не видел, – быстро сказал толстый Доминик тонким мальчишеским голосом и даже руку выставил оборонительным движением.

– Он не видел, – заступился Манфред за друга детства (разумеется, они были друзьями детства, как же иначе?). – Ему я сказал вчера. Помните? Сказал, что хоть вам и не нравился запах удобрений, все же он не мешал вам останавливаться на дороге и то и дело писать что-то.

– Да, вы это сказали, – кивнула Алёна. – А Доминик добавил: «Что можно писать на дороге под дождем?» Но если вы сами не видели, откуда же знали, что тогда шел дождь?

Доминик моргнул с задумчивым выражением школяра, который пытается придумать уважительную причину, по которой он разбил окно в классе.

Ну… я же знал, когда Манфред запахивал удобрения, знал, что в тот день был дождь, – наконец вывернулся он.

– Да ладно, – отмахнулась Алёна. – Я видела вашу машину на холме. Зеленый джип обогнал меня. Потом я видела зеленый джип, когда стояла на столбике террасы и чистила водосток. Потом вы приехали на этом джипе, когда Манфред остановил меня на дороге. Вы были бледны, сказали, что всю ночь врачевали матушку. Я поверила. У нее и правда был нездоровый вид. Ведь я видела ее тем утром, когда пробегала через Самбур, и подумала, на кого же она похожа? Потом сообразила: на вас. А также… – Алена осеклась. – Еще она похожа на свою сестру, да?