Читать книгу "Тайна брига "Меркурий" - Владимир Шигин"

А 27 февраля 1826 года он назначается командиром 12-го флотского экипажа и строившегося в Архангельске 74-пушечного линейного корабля «Азов». Изготовив его к плаванию, Лазарев приводит 5 октября того же года корабль в Кронштадт, 10 июня 1827 года в составе эскадры адмирала Д.Н. Сенявина Лазарев отправился на нем в Средиземное море.

В должности флаг-капитана эскадры контр-адмирала Л.П. Гейдена капитан 1-го ранга Лазарев 8 октября 1827 года участвует в Наваринском сражении, где блестящим подвигом увековечил имя своего корабля, уничтожив 80-пушечный линкор, 3 фрегата и корвет противника. Отмечая в своем донесении об этом бое сокрушительную стрельбу артиллерии «Азова», стойкость и храбрость его экипажа, граф Л.П. Гейден писал: «…Дрались, как львы, против многочисленного, сильного и упорного неприятеля… К чести капитана Лазарева я должен… присовокупить, что строгая дисциплина, ежедневные учения по пушкам и порядок, в коем служители всегда содержались, были причиной, и чему я совершенно обязан, что корабль “Азов” действовал с толикой успеха в поражении и истреблении неприятеля».

«Храбрый и опытный капитан Лазарев, — записал очевидец этого боя в историческом журнале эскадры, — находясь попеременно в разных местах корабля своего, управлял оным с хладнокровием, отличным искусством и примерным мужеством, личным присутствием ободряя мужественный экипаж свой, искусно направляя действия артиллерии, ускоряя тем разрушение сил оттоманов».

За Наваринскую победу Лазарев был произведен в контр-адмиралы и пожалован английским орденом Бани и французским — Святого Людовика. Находившийся же на «Азове» 12-й флотский экипаж был награжден Георгиевским флагом. Таким образом, лазаревский «Азов» стал первым русским кораблем, удостоившимся гвардейского отличия.

Русско-турецкую войну 1828–1829 годов контр-адмирал Лазарев провел в должности начальника штаба эскадры, крейсируя с ней в греческом архипелаге и осуществляя блокаду Дарданелл. С окончанием боевых действий он привел в 1830 году из Средиземного моря в Кронштадт отряд из 10 судов, не сделав ни одного захода в порты.

В 1831–1832 годах Лазарев принял активное участие в работе Комитета образования флота по выработке новых штатов вооружения и запасов военных судов, а также по созданию нового положения об управлении Черноморским флотом. При этом работа в Комитете не снимала с адмирала командования отдельным отрядом судов, с которым он совершал плавания в Балтийском море и Ботническом заливе.

Позднее Лазарев так определил свое жизненное кредо: «Честность, самолюбие и деятельность, соединяясь вместе, расторгают всякие преграды, и никакая бестия против них не устоит».

Знаменитый адмирал, боевой соратник по Наварину лорд Э. Кондрингтон неоднократно публично называл Лазарева «первым моряком нашего времени», что, мягко сажем, весьма нетипично для английских адмиралов. К мнению Кондрингтона весьма внимательно прислушивались в Англии, в связи с чем в британских политических кругах именно его (а не Грейга!) считали наиболее опасным противником на море в возможном англо-российском морском противостоянии.

Можно утверждать, что по своему опыту как моряка, по своим личным качествам, организаторскому и педагогическому таланту, неподкупности и кристальной честности, и авторитету у моряков России и всего мира равного Лазареву тогда в России больше не было. Это и определило и последовавшее вскоре его новое назначение.

* * *

Когда Николай I задумал «революцию» на Черноморском флоте, первым, кого он привлек к решению данного вопроса, был именно Лазарев, которого император, не без основания, считал не только талантливым моряком, но и безукоризненно честным и бескорыстным человеком. Еще находясь на Балтике, Лазарев возглавляет в1831–1832 годах по его приказу особый Комитет образования флота по выработке новых штатов вооружения и запасов военных судов и созданию нового положения об управлении Черноморским флотом. Не доверяя грейговцам, император поручает разработку этого вопроса балтийцам. На первый взгляд это нелогично, но только если при этом не знать обо всех творимых на юге безобразиях. На самом деле решения императора были на редкость последовательны и логичны. Таким образом, он исподволь вводил Лазарева в курс черноморских дел. А вскоре последовал очередной ход…

Не исключено, что именно он порекомендовал Николаю I послать на Черноморский флот контр-адмирала Лазарева. Как бы то ни было, но на всем протяжении дальнейшей службы Лазарева на Черноморском флоте он сохранял с Меншиковым самые добрые отношения. В начальный период, когда Лазарев оказался один в грейговском стане, помощь и поддержка (в том числе и моральная) были для Лазарева особенно необходимы. Знакомясь с лазаревскими документами того периода, можно увидеть, что откровенные письма о положении дел на Черноморском флоте Лазарев писал лишь двоим — своему другу юных мичманских лет А.А. Шестакову и князю А.С. Меншикову, этим людям он доверял свои мысли, сомнения, с ними он советовался, и они отвечали ему таким же доверием

Что касается Лазарева, то контр-адмирал от нового назначения был не в восторге. 28 февраля 1832 года М.П. Лазарев в письме АА Шестакову писал: «.. я, сверх всякого чаяния и, в особенности против желания моего, назначен начальником штаба Черноморского флота. Как кн. Меншиков и другие ни старались назначение сие переменить, но не удалось…» Понять Лазарева можно: зачем лезть головой в петлю, когда и так служба и карьера на Балтике шли весьма успешно? Но приказ императора есть приказ императора. К тому же назначение на столь ответственную должность, да еще в такой ответственный момент, было знаком особого доверия со стороны Николая I. Дважды такие назначения не предлагают. Мы никогда не узнаем, о чем говорил император с Лазаревым, но суть разговора была такова, что Лазареву следовало принять дела, вникнуть в обстановку, а затем принимать под свое начало Черноморский флот. Со своей стороны Лазарев, по-видимому, вполне обоснованно поставил свои условия — перевод вместе с ним на Черное море своих людей, которым он лично доверяет, в личной преданности которых он абсолютно уверен, и которых он планирует расставить в ближайшее время на командные посты. Для Николая это не было принципиальным вопросом, так как ставки в начинавшейся игре были слишком велики.

Это вполне логично и оправданно, ибо одному среди враждебного окружения было просто не выжить. Именно поэтому Лазарев начинает добиваться разрешения от морского министра о переводе к себе на Черное море офицеров, на которых он мог бы положиться.

Среди тех, кто должен был отправиться на Черноморский флот вслед за Лазаревым, были: его шурин контр-адмирала Авинов (вскоре он станет начальником штаба Черноморского флота), кузен супруги Лазарева капитан-лейтенант Корнилов (он станет офицером для особых поручений, а затем сменит на должности ослепшего Авинова), друг и однокашник по Морскому корпусу капитан 1-го ранга Бутаков, всецело преданный капитан 2-го ранга Нахимов (они возглавят корабли и корабельные соединения), лейтенант Истомин (станет адъютантом и командиром нескольких кораблей) и многие другие. Сейчас бы сказали, что Лазарев прибыл на Черноморский флот «со своей командой».