Читать книгу "Ты не виноват - Дженнифер Нивен"

Я: «Если бы ты появился здесь, и я бы тайком провела тебя в дом, они бы заперли меня тут до конца жизни».

Так мы переписываемся весь следующий час, разрабатывая самые дикие и невероятные сценарии, как бы нам увидеться без свидетелей. Сюда включается похищение инопланетянами, включение городской сирены, предупреждающей о приближении торнадо, и даже подземный туннель, соединяющий наши дома.

В час ночи я говорю ему, что мне надо немного поспать, но все кончается тем, что я просто лежу в кровати с открытыми глазами. Мой мозг не спит, в нем вертятся самые разные идеи, точно так же, как это бывало раньше, еще до наступления весны прошлого года. Тогда я включаю свет и начинаю придумывать названия разделов для «Зерна» и записывать мысли, приходящие в голову, которые можно будет использовать в новом журнале. «Спроси у родителей», список книг, ежедневные саундтреки, перечень тех мест, которые могли бы заинтересовать девушек, похожих на меня. Одна из моих идей, которые я мечтаю осуществить в журнале – это раздел о путешествиях, куда читатели могли бы присылать свои фотографии или видеоролики, рассказывающие о самых разных местах, любимых ими – просторных и крохотных, странных и поэтических и пусть даже самых обыкновенных и заурядных, но все же чем-то дорогих и памятных.

Я отправляю сообщения на почту Бренде и Финчу, если он еще не спит. После этого я, немного опережая события, сочиняю послания для Джордан Грипенвальдт, Шелби Пэджет, Эшли Дунстон, для всех трех Бриан и журналистки Летиции Лопес, приглашая принять участие в создании журнала. Также я должна направить письма подружке Бренды – Ларе, и другим девчонкам, которые могут писать. Некоторые из них неплохо рисуют, другим есть что сказать. Дорогие мои Камели, Оливия, Лиззи, Присцилла, Аликс, Лайла, Саида… Мы с Элеонорой вдвоем создали сайт «Ее сестра», но мне кажется, чем больше будет участников, тем лучше.

Я задумываюсь над тем, имеет ли смысл приглашать Аманду. Я пишу письмо и ей, но оставляю его в черновиках.

Проснувшись на следующее утро, я уничтожаю его.

В субботу за завтраком я сообщаю родителям, что хочу прокатиться на велике до Аманды. Они не задают мне вопросов. Им неинтересно узнать, что я собираюсь делать в обществе девушки, которую только официально могу назвать своей подругой. Не спрашивают они и о том, чем я собираюсь заниматься вечером. По каким-то своим причинам Аманде Монк они доверяют целиком и полностью.

Я спокойно проезжаю мимо ее дома и направляюсь к особняку Финча. Оказывается, все так просто! Кроме, пожалуй, того, что на душе у меня все же остается осадок из-за того, что я так беззастенчиво солгала родителям. Добравшись до дома, я с помощью Финча пробираюсь в дом через пожарный ход, оттуда – в окно и прямо в его комнату. Такая предосторожность нужна для того, чтобы я случайно не встретилась с его матерью или сестрами.

– Как ты думаешь, они нас не заметили? – волнуюсь я, отряхивая пыль с джинсов.

– Вряд ли. Их и дома-то сейчас нет. – Финч смеется, а я больно щипаю его за руку. Но уже в следующий миг он обхватывает мое лицо ладонями и целует. От этого осадок, лежащий на душе, бесследно исчезает.

Его кровать завалена книгами и одеждой. Поэтому он выволакивает одеяло из шкафа, и мы устраиваемся прямо на полу, укутываясь в одеяло. Обнаженные и разгоряченные, мы долго разговариваем, как маленькие дети, укрывшись одеялом с головой. Мы лежим под ним и перешептываемся, как будто нас может услышать кто-то посторонний, и я в первый раз рассказываю ему про свой журнал.

– Мне кажется, из этого может получиться нечто особенное. И все из-за тебя. Когда мы познакомились, я уже ничем таким не занималась. Мне тогда казалось, что это совершенно не важно, – признаюсь я.

– Наверное, тебе это нужно не только для того, чтобы занять свободное время. Ведь слова, которые ты напишешь, останутся там даже после того, когда не станет тебя. Это первое. И второе – ты много с чем покончила, а к этому журналу ты все равно бы пришла рано или поздно. И тут уже совершенно не важно, познакомились бы мы с тобой или нет.

По каким-то причинам мне не очень нравятся его рассуждения. Он считает, что Вселенная не перестала бы существовать оттого, что мы бы с ним не познакомились. Но потом мы переводим разговор на самые разные местечки, где бы нам хотелось побывать, и тут оказывается, что во всех этих местах нам еще хотелось бы и заняться этим.

– Мы обязательно везде побываем, – говорит Финч, рисуя пальцем колечки на моем плече, потом на руках и бедрах. – Мы исследуем все штаты один за другим, потом пересечем океан и продолжим путешествие там. Это будет настоящая путешествофилия.

– Или путешестволюбие.

– Или даже путешествомания.

Мы по очереди без помощи компьютера составляем список местечек, в которые хотели бы отправиться в первую очередь. И тут меня снова посещает это странное чувство, как будто он стоит за занавеской. Потом возвращается тот самый осадок, что лежал у меня на душе, и я удивляюсь: а что я тут делаю – я же сбежала к нему, не предупредив родителей. Я просто обманываю их, вожу вокруг пальца.

– Наверное, мне пора ехать, – наконец произношу я.

– Или еще не пора, – реагирует он и целует меня.

Этот вариант мне нравится больше.

Вайолет

Весенние каникулы

Территория Нью-Йоркского университета. Нью-Йорк

– Мы с отцом так рады, что проводим время вместе с тобой, – говорит мама. – Как хорошо уехать всей семьей.

Она имеет в виду, как хорошо уехать подальше от дома, но мне кажется, что сейчас она имеет в виду нечто большее, а именно, что мы уехали подальше от Финча.

Я захватила с собой тетрадь, куда мы вносили свои записи, и теперь я смогу дополнить их новыми впечатлениями об истории зданий, которые мне покажутся интересными, и всем тем, чем захочется потом поделиться с Финчем. Родители обсуждают, куда мне лучше весной подавать документы, чтобы осенью продолжить образование после окончания школы.

Меня беспокоит то, что он не ответил на три моих последних сообщения. Интересно, неужели так все и будет уже в следующем году, если я уеду в Нью-Йорк или еще куда-нибудь. Я буду пытаться сосредоточиться на учебе, на ежедневных событиях, а на самом деле буду постоянно думать о нем. Поедет ли он со мной или окончание школы и есть запланированный заранее разрыв наших отношений?

– Все произойдет очень быстро, а я еще не готова к таким переменам.

– Только не надо плакать, мам. Ты обещала. До того, как я уеду учиться, у нас остается еще много времени. Да еще и не ясно, куда именно я поеду.

– Зато у нас появится лишний повод отправиться в город, чтобы навестить тебя, – вступает в разговор отец. Но я вижу, что за стеклами очков глаза у него тоже на мокром месте.

Хотя мы этого не произносим, я прекрасно чувствую тревогу и волнение, которые окутывают нас. Это происходит оттого, что им так и не довелось испытать нечто подобное в отношении их старшей дочери. Она так и не пошла учиться в колледж, они не желали ей успешного учебного года, не надеялись на встречу во время студенческих каникул, не напоминали ей почаще звонить домой. Они были лишены этих чудесных мгновений, и мне теперь придется компенсировать все упущенное, потому что я – единственное, что у них остается.