Читать книгу "Дом темных загадок - Беатрис Шеридан"

Невольно я вспоминаю пустой детский гроб на фотографии. Понимаю, почему он хотел сделать снимки с изображением моих стигматов. Но мои раны и искусственная кровь были всего лишь снаружи — его раны намного глубже, и нанесли их ему еще до рождения, еще до того, как он сделал первый вдох. У него никогда не было шанса.

Я не могу иначе, склоняюсь над ним и обнимаю его, обнимаю крепко и держу, а что мне еще остается делать.

Он упирается несколько секунд, но потом сам поддается порыву.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? Что я изнемогаю от любви. (Песнь песней 5:8)

Агнесса рассматривала себя в большом зеркале невероятно роскошного гостиничного номера. В отчаянии она закусила губу. Вдруг ее план не сработает? Она ведь была такой гордой. Впервые у нее был план для себя, для своей жизни. Агнесса была готова воплотить его, а Марта помогла ей в этом, хотя и назвала сумасшедшей.

— На фотовыставку в Берлине? — спросила она по телефону. — А ты уверена, что мне стоит его приглашать?

— Ты должна, — произнесла Агнесса.

— Ты с ума сошла! — ответила Марта.

— Это ведь не должно тебя удивлять, — сказала Агнесса и положила трубку.

И вот теперь она стояла здесь, в Берлине, в гостинице на Савиньи-плац и боялась, что ее план может провалиться. Все же Карл был женат.

Она разгладила ткань черного коктейльного платья и обернулась. Платье казалось ей слишком вызывающим, но продавец заверила, что оно будет Агнессе к лицу, еще бы, девушке с такой длинной шеей и узкой талией. Оно было с черными ажурными кружевами и закрыто спереди, а сзади — V-образный вырез почти до самой поясницы. Одна мечта о том, что он проведет руками по ее спине, не позволяла Агнессе отступать.

Да, лечащие врачи объяснили ей, что не было никакой любви. Что он просто использовал несовершеннолетнюю, что оставил ее в беде и что оказался самым жалким трусом. Но что они знали о том лете, о том единственном лете, которого Агнессе хватило на всю жизнь? Она ощутила, как ее заполняет любовь. Она была убеждена: не каждому в жизни может так повезти.

Она прошла в ванную, выложенную белой и золотистой плиткой, и не знала, стоит ли вообще делать макияж. Она никогда раньше не носила прическу, но сегодня Марта подыскала для Агнессы парикмахерский салон. И даже сама Агнесса признала, что работа выполнена великолепно. Ее светлые волосы теперь блестели и рассыпались кудрями. Несколько прядей спадали на голую спину.

Агнесса осмотрела свое лицо. Она стала старше, да, конечно, но ей повезло: всего несколько морщинок и такие же фиалковые глаза.

Марта лишилась дара речи, когда впервые увидела ее за завтраком десять лет спустя.

— Ты ни капли не изменилась, — прошептала Марта и залпом выпила шампанское. — Я имею в виду, что вот уже больше двадцати лет минуло с тех пор, как мы с тобой сбежали из замка, и, несмотря на все, что там с тобой делали, ты все еще выглядишь, как девчонка.

Агнесса улыбнулась этим воспоминаниям, такие преувеличения были в стиле Марты. Она была привлекательной, но совсем не девчонкой, и это было тоже хорошо.

«Немного пудры, а потом я накрашу губы красной помадой», — решила она и принялась выбирать один из новых карандашей.

Но первый цвет на губах ей показался похожим на запекшуюся кровь. Агнесса быстро стерла его, опасаясь смотреть на шрамы на руках.

Она разочаровала всех докторов, и в клинике, и в диспансере. Все снова и снова приходили к единому мнению, но Агнесса не знала, как это происходит, и не хотела этого знать. Без видений, которые случались с ней в потайной комнате, она была бы сейчас мертвой, в этом Агнесса твердо уверена. Такой же мертвой, как ее ребенок.

Все говорили, что она сама виновата. Отменили упражнения, во время которых она должна была кричать и бить подушку кулаками, воображая, что это Гертруда. Агнесса не могла их делать. Она больше не испытывала ненависти, лишь печаль об утрате ребенка. Своего мальчика. Они во время похорон все же сказали, что это был мальчик.

Она сглотнула и заставила себя снова подумать о плане. Смотреть только вперед!

Но тут ей в голову пришла еще одна мысль. Вдруг он так изменился, что она не захочет его больше? Вдруг он стал совершенно другим?

На этот счет нужно было разработать другой план. Агнесса глубоко вздохнула. «Ты это сможешь, Агнесса, совершенно одна. И ты не допустишь, чтобы прошлое отбрасывало тень на твою новую жизнь».

Это было так глупо — рассказать про план своему последнему врачу госпоже Липшински. Агнесса хотела убедить ее, что уже на правильном пути, но все получилось с точностью до наоборот. Липшински запаниковала, пустилась в объяснения, как это безответственно. Еще одна беременность наверняка приведет к тяжелым рецидивам или паническим атакам. Доктор также испугалась, что Агнесса попытается отомстить и разрушить его жизнь.

Но что она знала? Агнесса хотела не его, она просто хотела этого ребенка.

«Я сделаю все, чтобы мой план удался, потому что я хочу этого и только этого, — думала она. — Я хочу получить обратно своего ребенка. Или нет, это действительно ерунда. Я хочу ребенка, чтобы все начать сначала».

Да, именно этого хотела Агнесса: все начать сначала, получить второй шанс — ребенка от единственного мужчины, которого она когда-то любила.

Она обвела губы контурным карандашом и накрасила их блестящей малиновой помадой насыщенного цвета. Потом ее взгляд упал на изящные наручные часы. Самое время обуваться. Он был намного выше ее, поэтому Агнесса выбрала туфли на необычайно высоком каблуке.

Она снова подошла к зеркалу, и в этот раз надолго. На нее смотрела элегантная, незнакомая и красивая женщина. Да, все было правильно. Все пойдет по плану. По ее собственному плану.

Она вызвала такси, взяла маленькую сумочку и отправилась на вернисаж Марты.

Выставку Марта уже показала в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Это были портреты, сделанные для агентства «Магнум Фото»[13]вскоре после падения Берлинской стены в Восточной Германии. Спустя семь лет после этого события наступило время сделать выставку в Берлине.

Агнесса рассматривала гигантские портреты один за другим и прониклась идеями фото, несмотря на то что нервничала. Люди выглядели такими живыми, словно могли в любой момент сойти со снимка и заговорить с ней. Иногда Агнессе хотелось, чтобы Марта сделала несколько ее снимков или Карла. Из-за поспешного бегства большинство фотографий пришлось оставить в тайнике в крипте. И, наверное, так было правильно, потому что фотографии Марты были разоблачающими, на них можно увидеть человеческие души и даже испорченные души.