Читать книгу "Статский советник по делам обольщения - Валерия Вербинина"

– Ну да. Вся эта буза… – Дядюшка поморщился. – Если она в конечном счете может стоить тебе жизни, зачем она тебе нужна?

– Зачем? Может быть, потому, что я буду скучать без всего этого… – медленно проговорила Амалия.

Она могла добавить еще кое-что – что есть люди, склонные к размеренному образу жизни, которые не лезут на рожон и не ищут приключений на свою голову; а еще есть люди, которым не сидится на одном месте, которые пускаются в авантюры и для которых так называемая размеренная жизнь – острый нож. Но карета уже подъехала к гостинице, где жила Лина Кассини, и Амалия решила отложить объяснения до другого раза.

– Басаргины пригласили нас на свадьбу Сони и Левушки Меркулова, – сказала она дяде на прощание. – Я правильно понимаю, что ты не придешь, потому что терпеть не можешь всего, что связано с женитьбой?

Казимирчик подтвердил, что он будет занят – а может быть, заболеет – а может быть, окажется в этот день в другом городе – одним словом, пусть Амалия вы думает что угодно, чтобы оправдать его отсутствие, он на все готов.

– Хорошо, я извинюсь перед Басаргиными, – сказала Амалия с улыбкой.

Она велела кучеру отвести себя на Васильевский остров, где жила семья невесты.

В доме Басаргиных царила приятная суматоха. В обстановке строжайшей секретности шла последняя примерка свадебного платья, и в комнату Сони допускались только портниха с помощницами, горничные и мать. Отец невесты, Володя и Левушка собрались в столовой.

– По-моему, это глупейший предрассудок, что жених не должен видеть невесту в свадебном платье, – проворчал Левушка.

– Я слышал, что вообще ни один мужчина не должен видеть невесту в платье до самого дня свадьбы, – заметил Володя.

– Глупости, глупости! – воскликнул Левушка. – И вообще Соня уже третий час примеряет платье, сколько можно?..

Все засмеялись.

– Левушка, не будьте так нетерпеливы, – сказала Амалия. – Всему свое время, и потом, в конечном итоге Соня старается именно для вас…

И тут на нее наплыла волна духов – сладковатых, нежных духов, от которых ей едва не стало дурно. Она тотчас же вспомнила, что означал этот запах.

«Аромат из комнаты, где нашли Риттера… Что за…»

Повернувшись, Амалия увидела мать Сонечки, которая только что вошла в комнату. Ее звали Элен, она была невысока ростом, носила пенсне и отчаянно жестикулировала. Именно от нее пахло духами, которые привлекли внимание моей героини.

– Ах, боже мой, – воскликнула Элен, – госпожа баронесса, как я рада вас видеть!

Сколько Амалия помнила, Элен всегда находилась в прекрасном расположении духа и всегда была всем рада. По-русски она говорила с легким французским акцентом.

– С вашего разрешения, – продолжала Элен, – я бы хотела вас похитить, чтобы спросить вашего совета. Мы с Софи никак не можем прийти к согласию по поводу воланов на юбке…

Амалия постаралась придать своему лицу любезное выражение.

– Вам нужно мнение независимого лица?

– Вот, вот! – обрадованно вскричала Элен и, получив согласие Амалии, увела гостью за собой.

Пока две дамы поднимались по лестнице, мать Сони говорила без перерыва. Свадьба единственной дочери – столько хлопот – а мужчины ничего в этом не понимают – а приданое! А выбор церкви! А…

«Она была на именинах княгини, – думала Амалия. – И я ведь видела ее там, но не то что не подозревала, а мне даже в голову прийти не могло… Госпожа Басаргина производит впечатление хлопотливой и не слишком далекой особы… или это всего лишь роль, которую она играет? Она француженка… а что я знаю о ее семье? Да ничего…»

Амалия решила идти напролом.

– У вас прекрасные духи, – заметила она, испытующе глядя на Элен. – Это какой-то новый аромат?

– О, – воскликнула Элен, оживляясь, – это новые духи, которые муж привез из Парижа… Я подарила их Соне, но она их поносила какое-то время и отдала мне.

– Кажется, я помню эти духи, – кивнула Амалия. – Соня еще надушилась ими на именины княгини.

– Да, да! – подтвердила Элен. – А потом дочь сказала, что духи ей не подходят, она любит более свежие ароматы.

Они вошли в комнату, в центре которой в облаке белого шелка и кружев стояла Соня, и личико ее сияло счастьем. Одна из помощниц портнихи с булавками во рту ползала на коленях, помогая другой прилаживать оборку, а сама портниха – дама купеческого телосложения, одетая в скромное темное платье, – стояла неподалеку, критически оглядывая дело своих рук.

– Так вот, – бойко начала Элен, поправляя пенсне, – я предлагаю решить вопрос с воланами так…

И поскольку вопрос этот являлся делом первостепенной важности, на то, чтобы его окончательно уладить, ушел час с небольшим, причем Амалия принимала в дискуссии самое непосредственное участие.

Наконец портниха и ее помощницы, завершив работу, удалились. Горничная унесла обрезки ткани и нитки, оставшиеся после работы, Элен, спохватившись, пошла сказать Левочке, что Соня вот-вот спустится, а невеста ушла переодеваться в обычное платье. Амалия сидела в кресле, и ей было грустно.

Из двери, которая вела во внутренние покои, вышла Соня, одетая в бледно-голубое закрытое платье. Большие настенные часы откашлялись и пробили пять раз.

– Я хотела задать вам вопрос, Соня, – негромко проговорила Амалия. – За что вы убили Михаэля Риттера?

Глава двадцать вторая, в которой Амалия ставит в деле точку

Признаться, баронесса Корф вовсе не была уверена в своей правоте. В конце концов, Соня вполне могла случайно заглянуть в комнату, где умирал Риттер, испугаться и убежать. Но как только Амалия увидела, как изменилось лицо у девушки после ее вопроса, она сразу же поняла, что перед ней стоит убийца.

– Вы… – пробормотала Соня. – Но как же…

Она покачнулась и, чтобы не упасть, вцепилась побелевшими пальцами в стол. На ее лице не было ни кровинки.

– Сядьте, Соня, – сжалилась Амалия. – Иначе вы упадете в обморок, и мне придется приводить вас в чувство.

Соня села и сложила руки на коленях, как примерная гимназистка.

«А ведь она меня провела», – устало подумала Амалия.

Очаровательная восемнадцатилетняя барышня обвела вокруг пальца опытного агента, который даже ее не подозревал. «И не только меня, – думала Амалия, – но и Карла фон Лиденхофа, и тех, кто помогал ему вести следствие. Никогда, никогда нельзя доверять внешности, потому что нет на свете ничего, что может оказаться более обманчиво».

– Чего вы хотите, сударыня? – прошептала Соня.

– Правду и ничего, кроме правды, – вздохнула Амалия. – За что вы его убили? Он угрожал Володе?

– Нет, дело вовсе не в этом. – Соня замялась, ресницы ее задрожали. – Он… Он домогался меня.