Читать книгу "Блондинка в Монпелье - Наталия Левитина"

Наталья выглядела потрясённой.

— Ты же сама подослала ко мне этого парня!

— Что?!

— Ты прислала Этьена с запиской!

— Наташа, я никого к тебе не присылала!

— Но как же? Откуда он тогда взялся?

— Не знаю!

— Тогда я ничего не понимаю!

— Я тоже.

— В четверг я вернулась домой, а вы с Кристиной остались в ресторане на площади Жана Жореса. Так?

— Так.

— Я просидела допоздна в саду. Вы всё не возвращались. Я писала сочинение о Юрии Гагарине. И вот в девять вечера кто-то позвал меня по имени из-за живой изгороди. Это был симпатичный высокий парень. Он протянул мне записку, сказал, возьми, прочитай, твоя мама просила передать.

— ?!

У меня пропал дар речи. Я только таращила глаза, удивляясь, какую чушь выдумывает Натка, лишь бы избежать возмездия.

— Ты, мама, написала, что на фирму опять наехали и я должна на время исчезнуть. Этьен поможет, он обо мне позаботится. Айфон не брать, в Интернет не выходить… Я сделала всё, как ты сказала. Быстро собрала рюкзак и отправилась вслед за Этьеном. Я же помню, год назад у нас был такой опыт. Когда Савва попытался прибрать к рукам компанию. Тогда ты отправила меня к бабуле. На этот раз всё было гораздо романтичнее. Мы с Этьеном автостопом объехали всё побережье, он знакомил меня с друзьями, мы ходили в музеи…

— Где эта записка? — сурово спросила я.

— Этьен её забрал, — невинно похлопала глазами дочь.

Целую минуту я боролась с раскалённым приливом злости. Так хотелось двинуть этой маленькой врушке!

— Ты всё придумала прямо сейчас, да? Я не писала тебе никакой записки. Я не знаю Этьена! Ты, наверное, познакомилась с ним через Интернет, и вы договорились встретиться в Монпелье. Таким экстравагантным образом ты решила покончить с Мишей? Он тебе надоел, да?

— Какие глупости, мама!

— Тебе не стыдно? Да я с ума чуть не сошла! Думала, что ты попала в лапы маньяка! Едва не разнесла по кирпичику полицейский участок!

— Мама! Это была твоя записка! Написанная твоей рукой и в твоём стиле! Клянусь, я ничего не выдумываю!

— Сначала ты объявляешь, что беременна. И тут же сбегаешь с неизвестным парнем!

— Если я хотела сбежать, то почему вернулась? И потом… Я вовсе не беременна!

Тут мне совсем стало плохо.

Эта девочка меня прикончит!

— Ты… не… беременна? — выдохнула я.

— Конечно нет! Я же сказала, что пошутила! Ты разве не помнишь? Да, я сморозила глупость… Но ты никак не могла оторваться от телефона, звонила то одному, то другому подчинённому, руководила, как обычно… Я-то надеялась, ты хотя бы в поездке будешь разговаривать со мной, а не с Татьяной и персоналом. Вот и брякнула про беременность, чтобы привлечь к себе внимание. Хотела тут же дать задний ход, но не успела. Ты начала орать, потом появилась Кристина и бурно возрадовалась. Я поняла, что загнала себя в ловушку. Решила быстренько смыться, а вечером — когда улягутся страсти — всё объяснить.

— Так ты действительно не беременна?!

— Да нет же!

Я застыла и тупо уставилась в одну точку, не в силах переварить всю информацию, свалившуюся на меня. Сегодня был день открытий и потрясений. Во-первых, я снова смогла прижать к груди любимую дочку. Во-вторых, узнала, что французская полиция ко мне равнодушна. В-третьих, выяснила, что мой «бабушкинизм» откладывается. У меня есть шанс ещё несколько лет побыть девушкой!

— Не беременна?

— Нет же, мама! — воскликнула Натка.

— Тогда я тебя сейчас придушу, — злобно сверкнула я глазами. — Что ты мне устроила, а? Завтра организую очную ставку с Этьеном. И если ты не скажешь правду, я выбью признание из парня. Я этому красавчику…

Следующие четыре слова успела проглотить, так как в последнее мгновение поняла, что произносить их при ребёнке не следует.

— Мама, но я ни в чём не виновата! Он принёс записку от тебя! — заныла Натка. — Почему ты мне не веришь?

— А как мне тебе верить? Ты же совсем завралась! То ты беременна, то уже нет. Такими вещами не шутят, вообще-то!

— Прости, прости! Но насчёт записки я не вру!

— Поклянись моим здоровьем.

— Клянусь! — без промедления произнесла Натка самую страшную клятву и прижалась ко мне.

Я впервые подумала о том, что, возможно, она говорит правду.

— Серьёзно, что ли?

— Да, мама, записка была! Правда-правда! Ну, хочешь, я тебе процитирую по памяти?

— Давай.

— Вот слушай! — Натка закрыла глаза, представляя текст. — «Натусик, на фирму опять наехали. С этого момента мы на военном положении. Ты должна спрятаться, чтобы я могла свободно действовать, не опасаясь за твою жизнь. Извини, малыш, придётся потерпеть некоторые неудобства. Парня зовут Этьен, возьми вещи и езжай с ним. Он о тебе позаботится. Думаю, за неделю я управлюсь. Айфон оставь, его могут использовать в качестве маячка. В Интернете не сиди. За меня не беспокойся, я разотру наших врагов в порошок. Я тебя очень люблю! Твой нежный кактус»… Вот!

— Хм-м…

— И что я должна была подумать?

— Действительно… В моём стиле.

— Вот именно! Да ещё и написано твоей рукой.

Я задумалась.

Всё это странно и подозрительно… Очень похоже на чей-то жестокий розыгрыш. Кто-то отправил мою дочь в незапланированное путешествие, чтобы я поволновалась и побегала. Может быть, всё это время меня снимали скрытой камерой?

— Ты знаешь адрес Этьена?

— Зачем тебе? — напряглась дочь.

— Мы поедем к нему прямо сейчас! И всё у него выясним!

— Ты собираешься устроить ему допрос с пристрастием? — испугалась Натка.

— Безусловно!

— Мама, пожалуйста, не надо! Я не хочу, чтобы ты набросилась на этого милого парня. Он не сделал мне ничего плохого! И потом, уже поздно, ночь за окном.

Я помедлила. Действительно, уже стемнело, а силы были на исходе. День получился слишком длинным и насыщенным. Вопрос с запиской оставался невыясненным, но я решила отложить его до завтра. Жан-Поль обязательно позвонит. Возможно, он сам выпытает информацию у сына, а потом всё мне расскажет…

Натка испуганно ожидала вердикта. Она боялась, что я закачу грандиозный скандал её новому французскому приятелю.

— Ладно, — смилостивилась я. — Разберёмся завтра. Вся эта история с запиской мне ужасно не нравится. Думаю, нам надо поскорее уехать, пока ещё чего-нибудь не случилось. Для Кристины всё закончилось плохо, для нас — вроде бы хорошо. Но на сердце как-то неспокойно.