Читать книгу "Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?! - Дмитрий Соколов-Митрич"

Куда ушла и где она снова выйдет на поверхность, никто не знает, исследования проводить некому. Жители тоже в ужасе: ведь люди заплатили огромные деньги, чтобы жить возле воды, а оказались на берегу зловонной ямы.

Своя власть

На площади перед администрацией города разглядываю Доску почета, на которой когда-то висела фотография моей мамы. Фотографии на ней расположены в два ряда. Верхний занимают Герои России и Советского Союза. Нижний – генеральные директора местных предприятий, немного разбавленные ветеранами труда. Если убрать отсюда героев, для которых в городе раньше была специальная аллея, а добавить немного работников культуры и развесить всех вперемежку, без сословных различий, то получится примерно то же самое, что было двадцать лет назад.

Разговоры в коридорах и кабинетах власти убеждают меня в том, что изрядная доля моих претензий по части коммуналки – не к администрации, а к эпохе. Точнее, к тому выражению, которое она получила в сложившейся системе межбюджетных отношений и бюрократического устройства страны. Будь я главой города, я бы тоже установил внизу электронный турникет с живым охранником. Просто нет уже никаких сил объяснять каждому гражданину, почему, например, обустройство дворов – это дело не местной власти, а областной. А тот факт, что асфальт приходится класть в осенние лужи, – не идиотизм, а насущная необходимость, вытекающая из логики процесса.

– Асфальтирование дворов проводится в рамках целевой областной программы, – говорит глава администрации Андрей Суханов. – К большому сожалению, решение по выделению средств принято только в конце августа текущего года. Размещение заказа проводится путем проведения электронных торгов, на результаты которых мы влиять не можем.

С учетом времени, необходимого на эту процедуру, работы начаты только в октябре. Технический надзор осуществляем тоже не мы, а Мособлкоммуналстрой. Если же отложить все это на следующий финансовый год, то не факт, что мы снова эти деньги получим.

Главное отличие нынешней администрации от прежнего горисполкома в том, что сфера ответственности у нее все шире, а сфера возможностей все уже. Простейшие местные проблемы приходится решать не собственными силами, а окольными бюрократическими путями. Главный фактор стабильности бюджета – хорошие отношения с губернатором. Впрочем, для людей, находящихся в таком положении, электростальские чиновники выглядят очень даже достойно. За все годы моего отсутствия в городе не было заметных коррупционных скандалов, и репутация у всех трех местных глав, побывавших за это время у власти, по российским меркам, безупречна. В городе практически нет оппозиции – не потому, что ее задавили, а потому, что просто не появилась. И это не случайность, а закономерность: при местном политическом раскладе оппозиция особо и не нужна. Электростальский политический строй ближе всего к Венецианской Республике с той лишь разницей, что вместо Совета дожей здесь всегда было сообщество директоров крупных предприятий. В таком политическом ландшафте никто просто не мог узурпировать власть: каким бы сильным ни был председатель горисполкома, он никогда не мог победить сразу трех мастодонтов, а те, в свою очередь, органично уравновешивали друг друга. В результате в Электростали сложилось что-то вроде промышленной демократии, которая жива до сих пор.

– Всех более или менее значимых в городе людей Андрей Александрович знает по имени-отчеству, помнит, как зовут его ближайших родственников и какие у них проблемы, – дает характеристику нынешнему главе города местный художник и бард Юрий Богачев. – И сколько я себя помню, этим отличались все наши мэры еще с советских времен. Здесь никогда никого не ломали об колено, всегда было принято договариваться. Потому что город маленький, а значимых предприятий много: у каждого человека обязательно найдется какой-нибудь родственник или друг, который занимает серьезное положение.

Политическое кредо местного населения – просвещенная лояльность. Здесь всегда считалось, что политический галдеж – удел маргиналов, а человек добропорядочный должен реализовывать себя на ниве промышленного созидания. Это, конечно, не значит, что электростальцы равнодушны к политике, но свои гражданские амбиции они, как правило, реализуют не на местном поле, а в сфере эфемерных идеологических боев. Так, например, на последних выборах в Госдуму здесь с треском прокатили «Единую Россию»: она набрала примерно столько же, сколько коммунисты.

– Да и не за что особо ругать-то их, если честно, – вправляют мне мозги мои одноклассники. – Ты вот сравниваешь город с тем, каким он был двадцать лет назад, а мы помним, каким он был десять лет назад, и поверь, это небо и земля.

Мои одноклассники правы. Последние пять лет Электросталь действительно худо-бедно развивается. Решена одна из самых проклятых проблем города – водоснабжение. Сколько себя помню, из наших кранов всегда текла жидкость чайного цвета, да и ту полностью отключали на ночь. При Суханове наконец-то построили водоочистные сооружения и вода стала похожа на воду. Что еще? Открыт после затяжного ремонта бассейн «Металлург». Началось строительство всесезонного футбольного поля. Машзавод перестал кормить город хлором, и вообще экология значительно улучшилась – власти очень осторожно, но все-таки настаивают на том, чтобы предприятия вкладывались в очистные сооружения. Заработали три современных кинотеатра, а главная улица города – проспект Ленина – превратилась в одну большую клумбу. Городской Выставочный зал после ремонта увеличил свои экспозиционные площади в два раза, расходная часть бюджета доросла до двух с половиной миллиардов рублей, а население, судя по предварительным данным последней переписи, выросло с прежних ста сорока шести до ста пятидесяти четырех тысяч человек. И даже дикой уплотнительной застройке всего и вся есть не вполне уважительная, но все-таки реальная причина.

– Электросталь всегда был городом областного подчинения. Это хорошо, потому что проще решать многие вопросы наверху, но это плохо, потому что город зажат между Ногинским и Павлово-Посадским районами и его извечной проблемой всегда была нехватка земли, – рассказывает скромный чиновник администрации, пожелавший остаться неизвестным. – Сейчас эта проблема обострилась: инвесторы идут к нам очень охотно, потому что здесь развитая инфраструктура, небедные люди, высококвалифицированные кадры, рядом Москва. В прошлом году мы открыли у себя технопарк «Элдом», который уже заслужил титул «малого Сколково». В этом – появился индустриальный парк «Электростальский». Но разместить все проекты, которые инвесторы готовы у нас развивать, просто физически негде. Приходится использовать каждый клочок земли, иногда даже в ущерб внешнему виду города, и постоянно воевать с соседями за расширение границ муниципалитета.

Своя игра

Когда я был подростком, в Электростали была такая дворовая игра – баночки. Баночки – это железные пробки из-под пива и безалкогольных напитков, главное – чтобы на них было что-нибудь нарисовано. Каждая баночка имела свою ценность и представляла собой не только игровой снаряд, но и что-то вроде денежной единицы. Особенно ценились пробки от импортного пива: например, за одного «Золотого фазана» на кон ставили два «Окасима» или четыре «Кристалла». Все уважающие себя пацаны в городе ходили с такой специальной мошной для баночек и при случае выигрывали, отыгрывали или обменивали свое богатство. Правила этой игры объяснять долго, скажу только, что в ней гармонично сочетались элементы шальной удачи и трезвого расчета. И вообще – игра в баночки была этаким прообразом будущих экономических отношений, в которые нам всем потом пришлось вступить. Неудивительно, что наиболее продвинутые игроки и в жизни преуспели – хотя, конечно, есть и исключения.