Читать книгу "Когда НАТО будет бомбить Россию? Блицкриг против Путина - Юрий Мухин"

Принципы управлений русской армии

Рассмотрим нашу армию с позиций принципов управления ею.

Рабоче-Крестьянская Красная Армия была кровь от крови, плоть от плоти царской императорской армии, к тому времени уже век не имевшей побед ни над каким мало-мальски серьезным противником. Создать чисто революционную армию и по принципам управления, и по кадрам не получилось.

Помянутый наркомвоенмор Троцкий пошел по легкому, а не исключено, и по единственно возможному пути — где силой, а где посулами быстрой карьеры привлек в РККА массу царских генералов и офицеров. В период Гражданской войны в рядах Красной Армии воевало 48,5 тысячи царских офицеров и генералов, в 1919 году они составили 53% всего командного состава РККА. В Красной Армии оказалось более шестисот офицеров и генералов Генерального штаба (всего генералов около 200), из двадцати командующих красными фронтами семнадцать были кадровыми офицерами царского времени, все начальники штабов фронтов — бывшие офицеры, из ста лиц, командовавших красными армиями, восемьдесят два — бывшие императорские офицеры. Да и в Великой Отечественной войне 17 генералов (из 41), командовавших фронтами, — это все еще бывшие царские офицеры, которые уже в Первую мировую войну были в чинах от корнета до полковника.

Генералы и офицеры, служившие в РККА, не могли не внести в нее дух императорской армии, в данном случае нас интересует не дух паразитизма, а именно военная составляющая этого духа — систему управления войсками, к которой они привыкли, принципы военной службы, которым их обучали и которыми они руководствовались.

К сожалению, в Красной и Советской армиях не нашлось человека, который бы написал на эту тему «изнутри», возможно, по карьерным соображениям, возможно, наши генералы и офицеры и сегодня искренне считают эти принципы тем, что и надо армии.

А в царской армии, возможно, из-за ее поражений, такие генералы еще были. И я опишу принципы управления императорской армии, которым обучали ее офицеров, изложенные в статье генерал-лейтенанта русской армии Е.И. Мартынова. Он окончил в 1889 году Академию Генштаба, в Русско-японскую войну командовал полком и, судя по статье, знает, о чем пишет. Кстати, о службе в РКЮЧ его биография сообщает:

«С 1918 г. в РККА, направлен в распоряжение начальника штаба Юго-Западного фронта. Гл. начальник Управления снабжений РККА (7 ноября 1918 г.), в распоряжении начальника Академии Генштаба с декабря 1918 г. Преподаватель, cm. руководитель стратегии этой академии, одновременно сотрудник-составитель Военно-исторического отдела Оргуправления Всеросглавштаба. С 1924 г. — для особых поручений в Военно-историческом отделе штаба РККА, с февраля 1925 г. — в Управлении по исследованию и использованию опыта войн штаба РККА. С 1 июля 1928 г. в отставке. После увольнения занимался переводами военной литературы. Арестован 23 сентября 1937 г. органами НКВД. Решением тройки при УНКВД СССР по Московской обл. от 29 ноября 1937 г. по обвинению в контрреволюционной агитации М. назначена высшая мера наказания — расстрел. Приговор приведен в исполнение 11 декабря 1937г. Реабилитирован 26 ноября 1956 г. М. создал труды по военной истории, стратегии и тактике, первым осветил участие русской армии в февральской революции 1917 г.».

Не скажешь, что Мартынов вписался в РККА и клевещет на императорскую академию из верноподданных чувств перед новой властью, и это тоже причина, по которой я даю его мнение.

«В России нет высшего учебного заведения, которое было бы поставлено в такие исключительно благоприятные условия в смысле предварительной подготовки слушателей, обстановки преподавания и материальных средств, как Академия Генерального штаба.

Огромные служебные преимущества, которыми пользуются офицеры этой корпорации не только в армии, но ив других сферах государственной службы, вызывают большой наплыв желающих поступить в академию.

...Итак, Академия Генерального штаба получает в свое распоряжение хорошо подготовленный состав слушателей, проникнутых самым искренним желанием работать, совершенно спокойную обстановку для научных занятий и богатые материальные средства.

Как же пользуется она этими исключительными условиями?

Прежде всего, каждого поражает бессистемность академического препода....Попадет туда «трудолюбивый» профессор, и на практике никто не препятствует ему искусственно раздувать свой курс, включая в него всевозможные свои «произведения» и обременяя память учащихся совершенно нелепыми деталями; нет в академии соответствующего специалиста, и самые важные отделы совсем не изучаются. Например, курс истории военного искусства в эпоху первой революции переполнен подробностями вроде следующих: «Рыже-бурая и светло-чалая лошади не принимались... в немецкую кавалерию», — «Рост лошадей указывался для шеволежерного полка от 14 фауст (0,344 фт.) 3 д. до 15 фауст, для гусарских полков от 14 фауст 2 д. до 14 фауст 3 дюймов», «В среднем на день отпускался верховой кавалерийской лошади 7,091, а военно-упряжной лошади 3,841 килограмма овса».

...Слушателей академии спрашивали о том, сколько золотников соли на человека возится в различных повозках германского обоза, каким условиям должна удовлетворять ремонтная лошадь во Франции; но организация японской армии оставалась для нас тайной до такой степени, что перед моим отправлением на войну главный специалист по этому предмету категорически заявил мне, что Япония не может выставить в Маньчжурии более 150 тысяч человек. Занимаясь пустословием о воображаемой тактике Чингисхана и фантастической стратегии Святослава, академические профессоры в продолжение целой четверти века не успели даже критически исследовать нашу последнюю турецкую войну, ошибки коей мы с точностью повторили теперь на полях Маньчжурии. Следуя раболепно и подобострастно, но без всякого смысла и рассуждения в хвосте Драгомирова, представители нашей официальной военной науки прозевали те новые приемы военного искусства, которые под влиянием усовершенствований техники зародились на Западе. По справедливому замечанию известного французского писателя генерала.........: «Русская армия не захотела воспользоваться ни одним уроком последних войн». Вообще Академия Генерального штаба, вместо того чтобы служить проводником новых идей в войска, все время упорно отворачивалась от жизни, пока сама жизнь не отвернулась от нее».

Не могу определенно сказать, как с этим делом обстояло у французов, англичан или американцев, победивших немцев в Первую мировую войну, но, думаю, что тоже не бог весть как. В противном случае, полагаю, британский фельдмаршал Монтгомери, сам уже на тот момент немолодой (52 года), не написал бы в своих мемуарах о британской армии образца 1939 года следующих строк:

«Все высшие командные посты занимали «хорошие боевые генералы» прошедшей войны. Они слишком долго оставались на своих местах, лишь делая вид, что кто-то может претендовать на их кресла, а на самом деле никого не подпускали и близко.

...В итоге наша армия в 1939 году вступила во Вторую мировую войну великолепно организованной и оснащенной для боев 1914 года и имея во главе не отвечающих требованиям современности офицеров».