Читать книгу "Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира - Маргарет Тэтчер"

В результате Тайвань вошел в число наиболее успешно развивающихся стран мира. В течение последних трех десятилетий средний темп его экономического роста составлял 8,5 %. Тайвань превратился в ведущего мирового экспортера современной электроники. Его экономические достижения опирались на культуру малого бизнеса: на каждые 18 жителей Тайваня приходится одна компания[155].

Экономический прогресс на Тайване привел к политической реформе, которой он во многом обязан президенту Ли Тэн Хуэю, победившему на всеобщих выборах 1989 года, к которым впервые за все время были допущены оппозиционные партии. Ли Тэн Хуэй стал первым коренным жителем Тайваня, которому удалось занять пост президента, это событие ознаменовало начало новой эры[156]. Выборы 1996 года, в результате которых президент Ли вновь оказался у власти, были не только первыми прямыми выборами, их значение определялось тем, что впервые за 500-летнюю историю Китая руководителя выбирал народ. Не будем забывать, что это демократическое преобразование произошло в чрезвычайных условиях, когда государство обычно урезает свободы, а не расширяет их.

Последние выборы, состоявшиеся в марте 2000 года, когда президентом был избран Чэнь Шуй-бянь, ознаменовали завершающую стадию демократического перехода: партия Гоминьдан передала власть представителю другой партии. Превращение Тайваня в современное демократическое государство свершилось.

Еще до того как Ден Сяо Пин начал свои реформы, экономические достижения Тайваня наглядно свидетельствовали о том, что при соответствующих условиях предпринимательский дух китайцев не имеет себе равных. А то, как партия Гоминьдан положила начало демократическим преобразованиям, а затем передала власть оппозиции, показывает, что и китайские лидеры обладают мудростью и зрелостью, необходимыми для перехода к политической свободе. Если этого не случится в Китайской Народной Республике, мир будет точно знать, кого винить: не китайский народ, а Коммунистическую партию Китая.

• В Тайване следует видеть не только проблему, но и пример для подражания. Именно поэтому Китай боится его успехов.

• Именно поэтому Тайвань должен оставаться процветающей страной.

Размышления над чашей в форме лотоса

Я прибыла в Тайбэй, столицу Тайваня, воскресным днем 30 августа 1992 года. Это был мой первый визит: действующий премьер-министр не мог даже ступить на остров, не вызвав шквала гнева со стороны китайцев, и пока Великобритания вела переговоры о будущем Гонконга, об этом не могло идти и речи.

Тайвань тогда только начал менять свой образ политического отверженного, каким он выглядел в глазах большинства стран с 70-х годов. Экономические достижения острова, однако, обратили на себя внимание даже тех, кто предпочел бы игнорировать это государство. На момент моего визита Тайвань занимал тринадцатое место среди стран, ведущих международную торговлю, и обладал самыми большими в мире золотовалютными резервами. Поэтому я совершенно не удивилась, увидев явные признаки динамично развивающейся экономики и процветания.

Как я поняла во время моего пребывания на Тайване, его впечатляющие экономические достижения сопровождались восстановлением порядка и возвращением к традициям. Это выходило далеко за пределы того, что принесла с собой партия Гоминьдан, которая в масштабах китайской истории была абсолютно современным явлением. Тайвань сохранил в известной мере культурные традиции старого Китая, которые коммунисты на материке методично уничтожали в течение десятилетий.

Последний день моего визита убедил меня в этом. Накануне я провела очень тревожную ночь. В тот момент, когда я отдыхала в гидромассажной ванне своего номера в гостинице, комната начала качаться. Землетрясение, а это было именно оно, продолжалось, и в ответ на каждый толчок из ванны выплескивалась вода с мыльной пеной. Я решила, что лучше всего в такой ситуации оставаться на месте до тех пор, пока землетрясение не прекратится. Ни я, ни гостиница, ни, насколько мне известно, Тайбэй в целом не пострадали. Однако после всего этого в душе осталась необычная тревога.

На следующее утро организаторы визита повезли меня в Национальный музей. Это удивительное сооружение в предместье Тайбэя располагается в склоне горы на восьми уровнях, и только верхний из них находится над землей. В тридцати пяти галереях действуют постоянные экспозиции, кроме того, для публики открыты специальные выставки.

В музее находится более 600 тысяч экспонатов — это, бесспорно, самое прекрасное собрание предметов китайского искусства в мире. В нем представлены основные предметы императорской коллекции: памятники культуры, изготовленные в императорских мастерских или подаренные иностранными сановниками; подношения, собранные во время правления династий Сун, Юань, Мин и Цин на протяжении почти восьми столетий.

Не попади эти сокровища на Тайвань, они, без сомнения, были бы испорчены, рассеяны или уничтожены во время приступов вандализма при правлении Мао. История спасения этой коллекции и ее переправки на остров столь же удивительна, как и сами экспонаты. Когда в 1924 году из «Запретного города» изгнали последнего императора династии Цин, императорские сокровища были полностью каталогизированы и упорядочены. Перед лицом японского вторжения величайшую коллекцию перевезли на юг, сначала в Шанхай, а затем в Нанкин. Наконец, когда коммунисты были совсем близко, самые ценные экспонаты в 1949 году переправили на Тайвань.

Сначала мне показали открытые для всеобщего обозрения экспозиции, содержащие изделия из керамики, нефрита, лаковые и эмалевые миниатюры, резьбу по слоновой кости, картины, вышивку, книги и старинные документы. Пояснения гида время от времени прерывали съемочные группы (их было четырнадцать), снимавшие бесценные экспонаты. После ленча с премьер-министром Тайваня генералом Хау Пэй-тсунем, старым солдатом Гоминьдана, мне оказали особую честь и провели в недра музея, чтобы показать некоторые из находящихся там драгоценностей.

Экспонаты хранились в обыкновенных жестяных коробках, похожих на те, в которые я укладывала вещи моих детей, когда они уезжали учиться. Коробки стояли на деревянных стеллажах, тянувшихся в два ряда вдоль стен подсобного помещения музея. Проходы были ярко освещены и сверкали чистотой, за температурой и влажностью тщательно следили. Рядом с шахтой лифта в одном из подземных этажей стоял покрытый зеленым сукном стол. После того как я надела специальные перчатки, мне разрешили поближе рассмотреть некоторые из самых изысканных предметов — крохотные чайные чашки, кольца, шкатулки и статуэтки.