Читать книгу "Моя желанная - Маргарет Каллахэн"

— Холли?

Пиджак отлетел прочь, руки Дева обняли ее за плечи, и Холли закрыла глаза. Так близко. Достаточно близко, чтобы трогать, целовать, и остатки ее сопротивления улетучились, едва он привлек ее к себе, и она целовала его, обнимала, хотела. Чистое безумие, но и это не имело значения. Ничто не имело значения. Только Дев. Потому что она любила его.

Когда поцелуй кончился, Холли подняла глаза, и ее смутил серьезный взгляд Дева; заметив в ее глазах выражение страха, он коснулся губами ее губ и зажег в ней новый огонь.

— Я глупец, — глухо пробормотал он, беря в ладони лицо Холли и обводя губами контур ее рта — медленно, долго, чувственно. Он дразнил ее до тех пор, пока она, не в силах больше терпеть, не обхватила его за шею, запустив пальцы в шелк волос и бессознательно избегая дотрагиваться до шрама. Холли притянула к себе его голову и впилась губами в его губы.

— Холли, Холли, Холли, — твердил он.

Исчезла всякая сдержанность. Дев ласкал ее тело, трогал губами ямочку у основания шеи и одновременно расстегивал пуговицы на блузке.

Холли задохнулась, когда его пальцы проникли к ее грудям и высвободили их из лифчика; опустив глаза, она увидела темную голову у себя на груди, ей было сладко от того, что язык Дева трогает соски. Она теснее прижалась к нему, ощутила его возбуждение. Он хотел ее.

Несмотря на желание, сильное до боли, Холли вдруг замерла. Он ее хотел. Податливую Холли, шлюху года Холли, как ни жестоко это звучит. Потому что Дев знал, она сама ему сказала. А он не более человечен, нежели другие. Он просто хотел ее тело. Она хороша в постели — почему бы нет? В конце концов, у нее большой опыт, а Флора…

— Нет!

Холли высвободилась, отскочила, схватилась за расстегнутую блузку, чтобы прикрыть свою бесстыдную наготу.

Дев крепко выругался, повернул ее лицом к себе, железные пальцы впились ей в плечи.

— Но почему, Холли? Почему?

Откровенное недоверие. «Почему бы и нет?» — вот что он хотел сказать.

— Нам хорошо друг с другом, мы нужны друг другу. Почему, Холли, почему?

Но она только покачала головой, не в состоянии говорить. Желание, Потребность. Но ей нужна только любовь, а любви, как она решила, вспомнив улыбающееся лицо Флоры, он не мог ей дать.

Дев снова дотронулся до нее, и Холли отскочила слов но обожженная.

— Оставь меня в покое!

— Но ты же любишь меня!

Констатация факта. Но это еще не значит, что он может делать все, что ему заблагорассудится. И не основание уступить ему. О нет! Она уже побывала в положении шлюхи, поэтому не намерена отдаваться физической потребности даже ради Дева.

— Ты же любишь меня, черт побери! — Растерянным жестом он запустил пальцы в волосы, и Холли вдруг почувствовала, как у нее ослабели ноги. Она его любит, но у нее нет выбора, она вынуждена причинить ему боль. — Ты призналась, что любишь меня. В записке…

Сомнение. Недоверие. «Отрицай, Холли». Но это было бы ложью, а Дев знает… Нет, в глазах у него тень сомнения. Он не уверен. А у нее нет права лгать ему. Она не могла бы солгать. Не сейчас. Только не сейчас.

— Ты знаешь, что я тебя люблю.

— В таком случае почему?

Он в самом деле не понимает?

Холли повернулась к нему спиной и принялась застегивать пуговицы.

Ей необходимо выпить. Здесь, в ее комнате, есть только вода, ведь когда она дома, то большую часть времени проводит внизу — играет с Джоном, смотрит с ним телевизор, а когда мальчик уходит спать, проводит приятный часок с Мерил и Томом за стаканчиком вина. Так было до того, как Мерил вышла замуж за Тома, и все попытки Холли изменить положение вещей натыкались на стойкое сопротивление Мерил.

— Ты часть моей семьи, — настаивала она. — Всегда была и всегда будешь.

— Вам же необходимо побыть наедине, — возражала Холли.

Мерил в ответ улыбалась, и голубые ее глаза вспыхивали.

— Поверь, этого у нас более чем достаточно.

Спорное утверждение, но Холли была тронута. Впрочем, она твердо решила, что обзаведется собственным жильем, как только сможет, и обеспечит молодоженам полное уединение.

— Зачем ты пришел сюда, Дев? — спросила она, отметив с некоторой гордостью, что голос у нее не дрожит.

— Я пришел, так как подумал, что у нас с тобой есть будущее, Холли.

— Как ты мог подумать такое?!

На мгновение боль исказила его черты.

— Да вот так, — насмешливо ответил Дев.

Он уже овладел собой и принял вызов. Холли послала мяч, Дев его отбил.

— Меня натолкнул на это твой отклик на мои поцелуи и прикосновения, я видел выражение твоих глаз, когда вошел сюда, я получил записку, которую ты предпочла передать лично сегодня днем. К чему было столько хлопот? — продолжал он со злой усмешкой. — Я семь лет ждал, пока ты узнаешь правду, лишние двадцать четыре часа не составляют особой разницы. Ты сберегла бы время, прибегнув к услугам почты. И вообще, стоила ли игра свеч? Ведь это даже не извинение. Просто немножко банальной лжи. Изъявление любви, не стоящее бумаги, на которой оно изложено.

— Неправда!

Холли почувствовала его удовлетворение, импульсивно шагнула вперед, подошла к Деву и остановилась перед ним в опасной близости. Потому что она любила его. Любовь? У нее никогда не было его любви, она это знала, но, Боже, как чудесно оказаться в его объятиях! В последний раз. Самый последний. Нет, глаза Дева пылают ненавистью, он не хочет ее. Сейчас. И кто мог бы упрекнуть его? Но он заслужил право знать правду. Ей необходимо, чтобы он знал.

— Не надо больше лжи, Дев, — тихо, почти умоляюще произнесла она, обуреваемая желанием протянуть руку и дотронуться до него, прикоснуться к его подбородку, ощутить под пальцами отросшую щетину.

— Лжи, Холли? К вашему сведению, мадам, я никогда не лгал. А что касается вас… — Дев смерил ее холодным, пренебрежительным взглядом, затем посмотрел ей в лицо. — А что касается тебя, — продолжал он ледяным тоном, в то время как она изо всех сил старалась не вздрогнуть, — я просто не знаю теперь, чему верить.

— Я тоже никогда не лгала, Дев.

— Разумеется, не лгала, только актерствовала, все лето разыгрывала пьески. Я имею в виду прошлое лето, Холли, трогательные сценки с твоим любовником.

— Моим любовником был ты, Дев.

— Единственным?

— Да, хочешь верь, хочешь не верь.

— А как быть с твоими откровенными признаниями, Холли?

— Жестоко, Дев.

— Я просто стараюсь быть честным. Подумать только, Флора была так убеждена, что ты в полном расстройстве чувств! Она мало знает…

— Флора? — недоверчиво воскликнула Холли. — Надо же, а я считала тебя джентльменом. Хорош джентльмен, если судачишь о глупенькой Холли у нее за спиной! Немножко развлекся, Дев? Рассказывал занимательные истории? Вдоволь посмеялись ты и твоя невеста.