Читать книгу "На один выстрел больше - Михаил Нестеров"

Его одолевали тревожные мысли. Он засомневался в первую очередь в Муслиме; тот, как оказалось, был подвержен чужой воле. Кто знает, думал он, не придется ли ходить под этим ненормальным Лидиниллой? Нет, уж лучше слинять с этого острова, последовать за товарищами, не принявшими условий Муслима, и уж, конечно, встретить в штыки протекцию Мясника. С другой стороны, Француз обосновался здесь еще при функционирующем гарнизоне.

Сантос сразу высоко взлетел, потому так быстро упал. Упал – в этом Француз не сомневался. Киллер, наемник, туда ему и дорога. Кто знает, может, он перешел дорогу Лидинилле, а выяснилось это только сегодня, когда Мясник прибыл на Остров? Так можно гадать и день, и два, и три.

Он переключился было на Марию: «Она-то тут при чем? Ее-то за что?» – но размышления его прервал Рауль.

– «Феникс» возвращается. Парша предупредил о возвращении, прежде чем включил ходовые огни.

– Вижу. – Француз мельком глянул в иллюминатор, услышал рокот машины. Потом словно встрепенулся: – Адам, хотел сказать ты.

Рауль покачал головой, держа рацию в руках; а она продолжала перхать искаженным помехами голосом Парши:

– Подвинься, Рауль! Или ты, на хрен, окосел и не видишь маяка?

Маяком назывался габаритный огонь на скале. Сама плавбаза тоже стояла под якорными огнями: над носовой оконечностью блистал штаговый (круговой) белый огонь, кормовой располагался ниже штагового, и дальность видимости этих огней составляла две мили; плюс на палубе горели рабочие огни. Так вот, маяк и штаговый огни показывали реальное расстояние, собственно габарит судна, которое могло пройти между ними, и составляло оно пять метров, чуть больше ширины баркаса. Но даже самый отчаянный лоцман не рискнул бы провести его при отбивающей от скалы волне.

Француз повторил про себя приказание Муслима: «Как только «Феникс» войдет в бухту, перекрой выход. Сантосу скажешь, чтобы срочно явился ко мне».

Но последние два часа Француза одолевали тревожные мысли, вызванные телефонным звонком Адама. Преданный и исполнительный Рауль переключил телефон на громкую связь, чтобы и командир слышал его переговоры с поляком.

– Спроси, – шепотом передал Француз, – сам Адам интересуется, с какой целью мы ходили на материк, или его попросил Сантос?

«Адаму-то зачем это знать?» – размышлял он. Раньше этот туповатый славянин любознательностью не отличался. А Сантос (это в свете повышенного интереса к нему Муслима и Мясника) как бы подтверждал эту мысль... Француз начал путаться в мыслях, а все потому, что он не знал основы, правил, по которым стали развиваться события на Острове. Уклад жизни дал существенную трещину, когда Француз лично привез Сантоса на Остров, а рушиться он начал, похоже, с появлением Лидиниллы. В этой связи Француз не мог не отметить одной странности в поведении Сантоса и Марии. Они были знакомы двадцать лет, но Француз, наблюдая за ними, мог дать голову на отсечение, что это не так. Старые знакомые за руки не держатся, не одаривают друг друга любящими взглядами. Больше всего эти двое походили на молодоженов. Чего только стоило первое возвращение испанца: Мария вышла встречать его на берег, только что не махала косынкой, как Мерседес – Дантесу. Француз не знал, что и подумать. И сейчас у него не было четкого ответа.

Главным событием сегодняшнего дня стал визит Мясника. А по большому счету – это событие года или полугода, если быть точнее. Не успел он появиться, как к нему на допрос привели подругу Сантоса. И самого испанца потребовали в резиденцию.

По громкой связи он услышал ответ Адама: сегодняшним рейдом Француза интересуется Сантос. «Передай, что мы ходили на материк за Лидиниллой». Шестое чувство подсказывало Французу, что испанец ждет именно такого ответа.

И вот пролетело два часа. «Феникс» у входа в бухту, требует «подвинуться» для прохода.

– Передай, что сейчас подвинешься. Чего ты стоишь, Рауль? Начинай двигаться.

Француз вышел следом. Баркас был в двух кабельтовых, и ему так или иначе придется сбросить ход и подождать. Собственно, маневр был простым: поднять носовой якорь, и тогда плавбазу снесет внутрь залива, как будто дверь откроется.

Парша подвел баркас вплотную к базе и крикнул:

– Помочь?

– Нам?

– Вам, идиоты хреновы! Мы бы помогли, да только рук у нас сегодня маловато.

Француз присвистнул, только сейчас увидев разрушения на «Фениксе», и спросил:

– Адам... еще кто?

– Адам как раз жив. Ни царапины. Не то что я. – Парша встал под свет фонаря, заставив застонать и Рауля, и Француза, которые чуть ли не хором сказали: «Да на тебя жалко глядеть». – Мы похоронили обоих Джонни, Дакоту и Риппера, – закончил Парша. – Привязали камни к ногам, и гуд-бай.

– Риппера? Вот дерьмо... А Сантос? Он что, ранен?

– Как ранен? Ты не видел его, что ли?

– Как я мог увидеть его, придурок? Говори толком!

– Он и Адам пошли вперед на призовом катере. Они сразу оторвались – минут на сорок опередили нас, это точно.

Француз выругался и, спустившись по трапу в катер, завел двигатель. Из кокпита разразился монологом:

– Ну не мог я проспать, проглядеть Сантоса! Он или утонул на вашей гребаной трофейной лодке, или прошел на Остров лиманом.

– Эй, что тут у вас стряслось? – крикнул Парша.

Француз думал ровно секунду.

– Прыгай в лодку, вместе и узнаем.

Парша не заставил себя долго ждать. Устроившись на сиденье, он спросил:

– У тебя аптечка есть?

* * *

К вертикальной шахте Сергей подошел, ориентируясь по запаху: чем ближе к ней, тем сильнее ощущался выхлоп от дизельной электростанции, работающей в недрах земли.

Он дал себе ровно две минуты, чтобы отдышаться и вымыть обувь в глубокой луже в углублении скалы. Пожалуй, в машинное отделение тоже порядком налило, подумал он. Лишь однажды, два месяца тому назад ему довелось заглянуть в грот.

Закрепив «кошку» на камне и привалив для надежности валуном, Сергей сбросил веревку в шахту. Она не была абсолютно вертикальной, иначе он бы увидел свет.

Ему казалось, он спускается в подземный гараж, где сотни водителей разом завели свои машины, – так резок и удушлив был газ от единственного дизеля. Говорову пришлось сдерживать дыхание, но все равно он нахватался угара. И когда ноги его коснулись пола и он наконец-то выпустил из рук веревку, даже не мог определить, есть ли здесь свет.

Он прислонился к стене, поискал руками приямок, но нашел только желоб, идущий к нему.

Дождевая вода освежила его лицо; он прополоскал рот, горло и еще минуту-другую набирался сил.

* * *

Проклятый муссон с его ураганными ветрами и дождями! Али Мухтар только что не потряс кулаком, грозя небу из подземелья. Его снова достала вода; приямок, очевидно, опять полон; снова придется включать насос и откачивать воду. Автомат отказывался включаться, а причину Мухтар найти не мог. На завтра он запланировал обратиться к Муслиму с просьбой освободить его от этой бестолковой должности.