Читать книгу "Люби меня нежно - Сандра Хилл"

– Довольно! – корчась от смеха, воскликнул Феррама.

Элмер, крайне раздраженный, выскочил за дверь, чтобы посмотреть, что могло так надолго задержать Наоми и Рут.

– Нам надо поговорить с глазу на глаз, – сказал вдруг Феррама Синтии.

Она стояла, опираясь на костыль, как на трость. Они стояли уже так долго, что боль в стопе снова дала о себе знать. Синтия тоже была босиком.

Поддерживаемая принцем, она присела на софу. Стоять в таком платье было настоящим испытанием, но присесть так, чтобы не обнажить ногу от бедра, и вовсе оказалось делом безнадежным. Синтия пыталась придержать разрез, но все бесполезно. Более того, Синтия с возмущением заметила, что принц не сводит глаз с ее ног. Он смотрел так, словно готов был съесть ее.

Она должна была рассердиться. Она должна была оскорбиться. Она должна была сделать хоть что-нибудь, но его близость словно притупила все ее инстинкты.

Она знала лишь одно: нет ничего приятнее, чем ощущать себя столь желанной. Да не кем-нибудь, а настоящим принцем!

Если бы она была уверена, что ее влечет к нему, потому что он воплощает ее детские глупые мечты, она могла бы принять это. Если бы она была уверена, что ее влечет к нему, потому что он чертовски красив, она могла бы принять и это. Но Синтия чувствовала, что между ними растет и крепнет связь. Они становились родными друг другу, и это ощущение не могло не пугать ее своей глубиной и серьезностью. Если то, что она чувствовала, называлось любовью, то Синтии не суждено было убежать – как бы она ни пыталась убедить себя в обратном.

Феррама, с трудом подыскивая нужные слова, взял ее за руку.

Ее пульс участился.

Когда принц заметил свежий маникюр и все тот же ярко-розовый лак, которым Рут снова накрасила ей ногти, по его лицу скользнула улыбка, а в уголке его рта появилась ямочка.

Но затем он снова стал серьезен и приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела ему прямо в глаза. Пальцы второй его руки сплелись с ее пальцами, и это невинное прикосновение дарило ей необыкновенные ощущения.

Они смотрели друг на друга, словно желая узнать какую-то тайну. Волшебство окутывало их, как облаком, ограждая от забот и тягот мира.

Принц откашлялся.

Синтия едва заметно вздрогнула.

– Ты знаешь, мы не обязаны идти на это, – сказал он. Он понимал, что брак не должен быть ловушкой, поэтому давал своей будущей жене возможность выбора.

– Нет, обязаны.

Синтия попыталась освободить руку, но он крепко держал ее.

– Наоми ни за что не отпустит нас. Это наш единственный шанс на освобождение. Если ты не хочешь этого, скажи об этом прямо.

– Нет, Синтия, я не ищу повода отказаться от своих слов, – хрипло произнес он. – Больше всего на свете я хочу, чтобы эта церемония состоялась. Честно.

Она зарделась.

– Это не твои слова, а колдовство Элмера. В тебе говорит похоть.

– В этом у меня сомнений нет.

Похоже, его нисколько не взволновали ее слова.

– Разве тебе безразлично, что с нами будет?

– В том-то и дело, что я, похоже, не могу смотреть на все это со стороны.

«О, он опытный искуситель! Он, наверное, играл подобную роль тысячи раз. Но как бы я хотела ошибаться… Боже, как бы я хотела…»

– Но ты же понимаешь, что так не приходят к решению о браке.

– Я согласен, но думаю, что даже если бы обстоятельства сложились по-другому, я бы все равно хотел… Сейчас не время предаваться фантазиям.

Он казался взволнованным.

Что он хотел сказать? Синтия чувствовала, как его беспокойство передается ей. Она стала слишком впечатлительной. Ах, ну почему сердце так бьется?

– Я представлял свою свадьбу более традиционной. Думал, что обвенчаюсь в присутствии друзей и членов семьи, – робко признался он. – Что будет звучать орган, церковь будет утопать в цветах, а невеста торжественно направится к алтарю в белом подвенечном платье.

Синтия с изумлением слушала принца. Он пересказывал «чисто женский» сценарий торжества. Возможно ли такое? Она никогда не думала о том, как будет проходить ее свадьба, потому что ее судьба складывалась совсем не так, как у других девушек.

– Лично я не представляла себе своей свадьбы. Хотя бы потому, что не думала, что вообще выйду замуж, – ответила она.

«Разве что когда была маленькой девочкой, которая верила в сказки».

– Ох, Синтия, – сочувственно пробормотал он, похлопав ее по плечу.

Она отстранилась. С какой стати он жалеет ее? Нет, этого она не перенесет.

– Кстати, если в этом сценарии присутствовала невеста-девственница в белом, то тебя ждет разочарование. Я, знаешь ли, пару-тройку раз была изрядно опорочена.

Он громко рассмеялся и покачал головой.

– Ты меня не разочаруешь этим, дорогая. Мне нравится, что последнее слово всегда остается за тобой. И как всегда, ты не стесняешься в выражениях.

– Ладно, проехали, – бросив на него испепеляющий взгляд, сказала она, едва сдерживаясь, чтобы не взять свои слова обратно.

На самом деле ее трудно было назвать опытной. Она помолчала и добавила:

– Этот брак нельзя будет считать действительным.

Принц услышал в ее тоне вопросительные нотки. Он кивнул.

– Когда мы вернемся в город, ты сможешь расседлать меня в любой момент, дорогая.

Синтия улыбнулась, услышав его слова и вспомнив, как Элмер накануне назвал ее жениха ослом.

– Кто же будет исполнять роль седла, а кто – лошади?

Он хитро улыбнулся в ответ и мило предложил:

– Мы можем делать это по очереди.

К своему ужасу, Синтия выпалила:

– Я, знаешь ли, предпочитаю ездить без седла.

Никогда раньше она не позволяла себе столь двусмысленных реплик. Его, наверное, шокировали ее грубые признания. Синтия покраснела от стыда.

Но Феррама, придвинувшись ближе, прошептал ей на ухо:

– Ты знаешь, красавица, ничего другого я от тебя и не ждал.

Ей на глаза навернулись слезы, и она попыталась отвести взгляд.

Он удержал ее, придержав за подбородок, и снова заставил посмотреть ему прямо в глаза.

– Не смей демонстрировать застенчивость. У меня большие планы. И большие надежды.

«Большие планы? Какие еще планы? О, он имеет в виду меня? Ой-ой-ой!»

В это мгновение в комнату вошли Рут и Наоми. Элмер поставил запись Пресли «Сейчас или никогда, (наверное, этой композиции суждено было исполнить роль свадебного марша). Синтию охватила паника.