Читать книгу "Бойня - Дик Фрэнсис"

Глаза у него были озабоченные, буквально умоляющие, чтобы я ответил «нет».

— Боюсь, что да, — сказал я.

— Ну вот, так я и думал! Я и не видал, как он свалился, я был с другой стороны, у букмекеров, понимаете? А потом я услыхал, как люди говорят о куртках и обо всем прочем... Я и не знал, к чему они все это, а потом на следующий день в газетах напечатали... — Он покачал головой. — Но ведь я не мог никому ничего рассказать, потому что тогда пришлось бы признаться, что я был на скачках, понимаете?

— Да, это сложно, — согласился я.

— И потом, не виноват же я, что он свалился с галереи! — обиженно продолжал он. — И я подумал: ну что толку кому-то говорить про это послание? И держал язык за зубами. А может, эта самая Даниэль его и столкнула.

Может, это ее муж был, а ее любовник заставил меня послать его на балкон, чтобы она могла его столкнуть. Понимаете?

Я с трудом сдержал улыбку и снова сказал, что да, понимаю.

— Не хотел я связываться с полицией, понимаете? В смысле, он ведь не убился благодаря вам, так что все в порядке, верно?

— Верно, — сказал я. — И никто его не толкал. Он потерял равновесие на досках, которые оставили там строители. Он мне сам объяснил, как это вышло.

— А-а! — Мистер Смит-Инкогнито явно испытывал одновременно облегчение и разочарование по поводу того, что не оказался замешан в предполагаемую мелодраму. — Поня-атно.

— Но он хочет разузнать насчет послания, — продолжал я. — Ему хотелось бы знать, кто попросил вас ему это передать. Вот мы и решили поместить в газете объявление.

— А, так вы с ним знакомы? — растерянно спросил он.

— Тогда и познакомился, — ответил я.

— А-а! — Он кивнул.

— Не помните ли вы, как выглядел тот человек, что просил вас передать послание? — как можно небрежнее спросил я. Я изо всех сил старался дышать ровно, и тем не менее мистер Смит почуял, что вопрос очень важный, и многозначительно посмотрел на конверт, где должна была находиться вторая половина денег.

— Если сумеете его описать, — сказал я, — вторая сотня ваша.

— Это был не англичанин, — сказал мистер Смит, решившись. — Волевой такой, голос резкий, крупный нос...

— Вы его хорошо помните? — спросил я, внутренне расслабившись. Могли бы вы его узнать?

— Я о нем с четверга думаю, — просто ответил он. — Ручаюсь, что мог бы.

Я не спеша достал из конверта пять фотографий, все восемь на десять, черно-белые, глянцевые, на всех запечатлена церемония вручения призов после скачек. Правда, на четырех из пяти снимков жокеем-победителем был Филдинг, но на двух из них я стоял спиной к камере, так что опознание было настолько честным, насколько я мог устроить за такое короткое время.

— Посмотрите на эти фотографии, — попросил я, — и скажите, нет ли здесь этого человека?

Он достал очки и нацепил их на нос. В очках он по-прежнему выглядел довольно бестолковым, но уже не таким несчастным.

Он взял фотографии и проглядел их одну за другой. Фотографию с Нантерром я положил четвертой. Он взглянул на нее, как и на все прочие, потом посмотрел на пятую и положил их все на стол. Я надеялся, что он не заметит, сколь глубоко мое разочарование.

— Ну да, с расстановкой сказал он, — этот мужик тут есть.

Я смотрел на него, затаив дыхание, и ждал. Если он действительно узнает Нантерра, я для него все, что угодно, сделаю!

— Слушайте, — сказал он, словно сам напуганный своей дерзостью. Вы ведь действительно Кит Филдинг, да? У вас ведь деньжата-то водятся, а? И тот мужик, который с галереи свалился, тоже явно не бедный. Понимаете? Накиньте еще пятьдесят, и я вам его покажу.

Я перевел дух и постарался сделать вид, что платить мне неохота. Наконец сказал:

— Ну ладно, так и быть, накину.

Смит перебрал фотографии и безошибочно указал на Нантерра.

— Этот!

— Вы заработали эти деньги, — сказал я ему. И отдал второй конвертик. — Здесь сотня.

Я вытянул из кармана бумажник и отсчитал еще пятьдесят.

— Спасибо, — сказал я.

Он кивнул и пересчитал деньги так же тщательно, как в прошлый раз.

— Мистер Смит! — спросил я. — А не хотите ли заработать еще сотню?

Он уставился на меня сквозь очки, в целом — с надеждой.

— В смысле?

— Я напишу на листке бумаги одну фразу, а вы под ней подпишетесь.

Идет? Можете подписаться «Джон Смит», меня это устроит.

— А какую фразу? — Он снова насторожился.

— Я напишу, — сказал я, а вы сами смотрите, согласитесь ли вы под ней расписаться, или нет.

— За сотню?

— За сотню.

Я достал из конверта лист писчей бумаги, ручку и написал:

«На скачках в Брэдбери такого-то числа (я поставил дату) я передал одному человеку послание, в котором сообщалось, что Даниэль просит его подняться на галерею. Я опознал на фотографии человека, который попросил меня передать это послание».

Я передал бумагу мистеру Смиту. Он прочел. Он явно не знал, чем это может ему грозить, но, с другой стороны, сотня фунтов...

— Так и подписывать — «Джон Смит»?

— Да. С завитушкой, как обычно расписываетесь.

Я протянул ему ручку, и он, почти без колебаний, подписал.

— Замечательно! — сказал я, складывая бумагу и убирая ее в конверт вместе с фотографиями. Снова достал бумажник, отсчитал ему еще сто фунтов и отметил, как алчно он смотрит на те деньги, что там еще оставались. Я показал ему бумажник.

— Тут еще сто пятьдесят. Вместе с теми, что вы уже получили, это будет пятьсот.

Похоже, эта игра нравилась ему все больше и больше.

— А что вы хотите за это?

— Напишите мне, пожалуйста, свое настоящее имя и домашний адрес на отдельном листке бумаги, — любезно сказал я. — Это чтобы мне не пришлось провожать вас до самого дома.

Я достал из конверта чистый лист.

— Моя ручка все еще у вас. Напишите, будьте так добры!

Вид у него был такой, словно я огрел его по голове.

— Я... я на автобусе приехал, — слабо промямлил он.

— Мне не составит труда выследить автобус.

Ему явно стало нехорошо.

— Я не стану говорить вашей жене, что вы были на скачках, — пообещал я. — Но только в том случае, если вы напишете свое имя, чтобы мне не пришлось вас выслеживать.

— За полторы сотни? — переспросил он слабым голосом.

— Да.

И он крупными буквами написал: «А.В. ХОДЖС, ВИДДЕРЛАУН, РЯДОМ С БРЭДБЕРИ, КАРЛТОН-АВЕНЮ, 44»