Читать книгу "Грешники - Барбара Пирс"

Файер заморгала, привыкая к свету. По ее взгляду Маккус понял, что она узнала место, куда он ее привел. Если бы он все еще не лежал на ней, она бы встала.

– Ты привел меня сюда? – недоуменно воскликнула она. – Мы предавались любви в храме лорда Денингза?

Несмотря на только что пережитый оргазм, Маккус чувствовал, как его плоть все еще напряжена. Приподнявшись на локтях, он осознал, что ему не хочется отпускать ее. Если их слияние прекратится, очарование вечера будет нарушено, внезапно подумал он. Ему не хотелось расставаться с ней ни на минуту. Им только что довелось пережить опыт, который слишком много значил для него.

У него были женщины и до Файер. Но с ними он испытывал совершенно другие ощущения, и после близости ему хотелось скрыться. Его манило будущее, в котором для его случайных избранниц не было места. Ему не терпелось начать новый роман, как только он чувствовал, что былая страсть исчерпала себя.

– Я не могу поверить, что ты привел меня сюда, – в голосе Файер звучало потрясение. На ее лице отразился и ужас, и удовлетворение одновременно. – Скажи мне, что никто не догадывается, где мы.

– Только наш стражник...

– Что? – закричала она.

– Прошу тебя, моя королева, не волнуйся, – усмехаясь, ответил Маккус и еще крепче прижался к Файер, которая начала яростно извиваться под ним. – Я не хотел, чтобы ты вспоминала Стэндиша снова и снова, поэтому решил, что здесь мне удастся заставить тебя забыть о нем. Я не переживал, что лорд Денингз приведет сюда гостей, но все же опасался, что нас могут застать, поэтому щедро заплатил одному слуге.

– Ты опять подкупаешь слуг? – стиснув зубы, произнесла она. Он уже убедился в надежности этого способа и не собирался отказываться от него только потому, что его не одобряла Файер.

– Пока мы ужинали, слуга принес сюда постель и зажег фонари.

Маккус не стал распространяться по поводу того, что они были не первой парой, которой приглянулся новый храм Денингзов как идеальное место для романтических свиданий. Но Файер все еще чувствовала неловкость.

– Этот человек далеко отсюда? – спросила она взволнованным шепотом.

Маккус рассмеялся.

– Слуга следит за храмом, а не за нами. Поверь мне, ты в полной безопасности.

Страх исчез с ее лица.

– Странно, но я тебе верю.

Ее признание тронуло его до глубины души. Он понимал, что после истории со Стэндишем ей было трудно, как никому другому. Файер пришлось совершить огромное усилие над собой, чтобы поверить в него.

Она раскрыла от удивления глаза, когда стержень Маккуса вновь пришел в движение, все еще находясь в ее лоне.

– О! – только и воскликнула она, охваченная стыдливым порывом.

На лице Маккуса мелькнула улыбка.

– Ты творишь чудеса. Я хочу тебя снова, – заявил он.

– Правда?

Маккус с готовностью доказал ей это, и она восхищенно посмотрела на своего возлюбленного.

– С тобой, Файер, мое желание бесконечно.

С этими словами он поцеловал красную метку, оставленную им на ее груди.

Она неожиданно отвернулась. Маккус задумался. Может, он повторил слова подлого предателя Стэндиша? Или это вызвано чем-то другим? Он не дал себе труда терзаться долгими сомнениями и в одно мгновение перекатился на спину, так что Файер в считанные секунды оказалась сверху.

Игриво притронувшись к ее груди, он преподнес ей еще один урок в искусстве любви. Маккус уже предвкушал новые удовольствия.

– Миледи, вы знаете, что делать. Оседлайте меня, как следует.

* * *

– Ты расскажешь мне эту историю? – сонно спросила Файер, нежась в объятиях Маккуса спустя час.

После яростной любовной схватки она плотнее прижалась к нему, и они погрузились в сладкое забытье. Хотя Маккус понимал, что они не могут оставаться здесь всю ночь, он не в силах был заставить себя даже шелохнуться. Изнеможение словно сковало его.

– Какую историю, колдунья? – отозвался Маккус, тронув ее плечо. – Я боюсь, что я слишком избаловал тебя похвалами. Я обожаю тебя, боготворю тебя и не мыслю жизни без тебя. Ты моя с головы до кончиков пальцев на ногах.

Файер в ответ лишь изогнулась в его объятиях. В это невозможно было поверить, но леди Файер Карлайл была очаровательной искусительницей, и его член, до этого мирно дремавший, вдруг снова пришел в движение и начал расти на ее глазах.

– Нет, я не об этом, – поворачиваясь к нему, сказала она. – Я хотела услышать историю твоих шрамов. Я заметила, что у тебя есть несколько шрамов и на спине.

Маккус уже сталкивался с любопытными любовницами. Обычно он отвлекал их, и ему невольно захотелось повторить тот же трюк и с Файер. Но она заметила его сомнения и пристально посмотрела ему в глаза.

– Я уже говорил тебе, что у меня было очень непростое прошлое, – проворчал он в ответ.

Файер убрала прядь волос с его лица и сказала:

– Об этом я и сама догадалась бы.

– Я не знаю своей матери. Сеймус никогда о ней не рассказывал, – начал Маккус, мысленно прикинув, что он может открыть Файер, а что должен оставить в тайне.

– Сеймус? – повторила она.

– Сеймус Броули, мой отец. Он был матросом. Зная, с какими женщинами он общался, мне остается предположить, что моя мать была просто одной из тех шлюх, которые встречались на его пути. С той лишь разницей, что она забеременела.

– Он воспитал тебя один, – сказала Файер.

– Он говорит, что из-за меня бросил море. Может, так и было, хотя, учитывая его характер и любовь к выпивке, я думаю, что его выгнали за буйный нрав.

На ее лице отразился ужас.

– Он бил тебя?

– Когда алкоголь затуманивал его сознание, отец переставал соображать.

Файер осторожно коснулась его шрамов и спросила:

– Те отметины на спине тоже память о нем? – Маккус хмыкнул в ответ.

– Успокойся, любовь моя. Это случилось много лет назад.

– Он бил собственного сына? – ее голос звучал угрожающе. Она готова была обвинять человека, которого ни разу не видела.

– Файер, меня били так часто, что я не поручился бы, какие шрамы и когда мне достались.

В ее глазах появились слезы.

– О, не плачь. Ты заставляешь меня страдать. Теперь это не имеет никакого значения, – растроганно произнес Маккус.

– Но у него не было никакого права избивать тебя, – гневно отозвалась она.

Файер была воплощением невинности. Она и понятия не имела, как жестоко может иногда обращаться судьба с детьми бедняков.