Читать книгу "На край света - Уильям Голдинг"

На пристани оказалось, что «Алкиона» уже встала на якорь. Спустили трапы, у них выстроились часовые и старшины. На корабль загружали воду и съестные припасы. Несмотря на общий переполох, леди Сомерсет стояла, недвижимая как скала. Мисс Чамли не показывалась. Подойдя к леди Сомерсет, я снял шляпу, но она приказала мне немедленно надеть ее, ибо после Индии она не в силах видеть человека на открытом воздухе без головного убора. Я, заикаясь, рассыпался в комплиментах, на которые она, однако, не обратила ни малейшего внимания.

— Мистер Тальбот, вы понятия не имеете, какие затруднения испытывают несчастные дамы на военном корабле! Но хотя бы от мух мы там избавлены… Кыш!

— Да, к ним невозможно привыкнуть. Леди Сомерсет, умоляю вас…

— Вы хотите увидеться с бедняжкой Марион?

— Бедняжкой? Бедняжкой?!

— Вы же знаете, она не выносит моря и никак не привыкнет к качке. Подозреваю даже, что она предпочтет мух.

— Леди Сомерсет, я так мечтал об этой встрече!

— Я и сама натура романтическая, мистер Тальбот, однако же забота о молодой барышне несколько излечила меня от чрезмерной восторженности. Содержание ваших писем выходит за рамки, установленные мной для вашей переписки с Марион. Не морочите ли вы ей голову, сэр?

— Леди Сомерсет!

— Что ж, надеюсь, что нет. Но… Кто вы сейчас? Четвертый секретарь? И крестный ваш, говорят, умер.

— Да, это правда. Какая неожиданная неприятность!

— Для вас — возможно. Да и для него тоже. Хотя, что касается интересов страны…

— Вот она!

Это и впрямь была Марион! С тех пор, как мы смотрели друг друга через подзорные трубы, она совершеннейшим образом изменилась! Где покрывавший ее плечи тускло-зеленый плащ? Сияющее видение в белом скрывал шарф из индийской кисеи, который спускался с ее плеч и окутывал руки. Перчатки на пуговках доходили до локтей. Кисейная лента, подвязанная под подбородком, удерживала широкополую соломенную шляпу. В тени розового зонтика светилось ее лицо. Марион отгоняла мух веером — впрочем, безуспешно. Я сорвал с себя шляпу.

— Мистер Тальбот — ваша прическа!

— Несчастный случай, мадам, пустяки.

— Марион, дорогая, мы пригласим мистера Тальбота на борт, но, наверное, уже завтра…

— Хелен, умоляю вас! На берегу так прекрасно и просторно — деревья, дома и все такое! О, Хелен, дома совсем как в Англии!

— Хорошо, останьтесь ненадолго. Я пришлю Дженет. Но ни шагу с пристани! Мистер Тальбот за вами приглядит.

— Разумеется, мадам! Я бы не мог просить о большей милости…

— И не вздумайте подпускать к ней местных — я имею в виду этих аборигенов или как их там!

— Конечно, мадам!

— И, разумеется, никаких преступников.

— Ни в коем случае, мадам. Разве что, позвольте заметить, здесь их не принято так называть, мы говорим — «поднадзорные», «переселенцы».

Леди Хелен присела в реверансе, повернулась и ушла на корабль. Мы с мисс Чамли не могли отвести глаз друг от друга. Она улыбалась, недоуменно покачивая головой, и безостановочно отгоняла мух, а я, судя по всему, ухмылялся как идиот, а может быть, даже хихикал — в общем, вел себя совсем не так, как подобает секретарю губернатора на глазах у толпы любопытных зрителей. Мы даже разговаривать толком не могли. Более того, вспоминая позже эту встречу, мы оба признались, что почему-то едва слышали друг друга.

— Мистер Тальбот, вы так загорели!

— К сожалению, мисс Чамли, прошу прощения. Это не насовсем, это пройдет.

— Боюсь, и у меня лицо обветрено.

— О нет, мадам, вы словно английская роза! Наверное, дожди — муссоны или что-то вроде того?

— Нет-нет, мы же были в море!

— Но не все время!

— Ее так много, мистер Тальбот, этой воды! Разумеется, я знакома с картами и глобусом, но на деле все совсем, совсем по-другому!

— Абсолютно по-другому!

— И куда ее столько! Могло бы быть и поменьше!

— Согласен, вполне согласен. Я сыт морями по горло! Сделать бы между странами такие прямые проходы — вроде каналов…

— И какое-нибудь симпатичное озерцо…

— Или фонтаны…

— Непременно! Фонтаны просто необходимы!

По-моему, именно на этих словах мы оба осознали всю абсурдность нашего разговора, и рассмеялись или, скорее, захихикали. Я инстинктивно протянул к мисс Чамли руки, но тут же их отдернул: по трапу сходила «бесценная Дженет».

— Судя по всему, мисс Чамли, мы оба устали от океанов. Так вы, в конце концов, достигли Индии?

— Да. Сперва мы остановились в Мадрасе, потом переехали в Калькутту. Но мой кузен, сразу после смерти Рози Айлмер…[40]Ах, она была такая добрая, способная, красивая… Просто трагедия, так страшно — ведь всего лишь немного старше меня! Да, так вот, мой кузен счел, что я слишком молодая и, как он выразился, зеленая, для того, чтобы пережить эпидемию, вот меня и отправили с леди Сомерсет, а сэр Генри, разумеется, исполняет приказы адмирала.

— Рука судьбы снова свела нас вместе! Подумать только, я проклинал этот жестокий мир!

Мисс Чамли хихикнула — очаровательно и, как мне показалось, несколько спокойнее, чем сначала.

— Рука судьбы? Мир? Скорей уж нашу встречу устроил проклятый корсиканец. Впрочем, множество людей, и особенно французы, больше не видят разницы между ним и злым роком.

— Неужели Наполеон…

— Злодей сбежал с Эльбы и укрылся во Франции. Военные действия возобновились. Новости застигли адмирала в Красном море, а мы встретились с ним у мыса Коморин. Так вот, он отдал приказ доставить сюда срочную депешу и так же спешно двигаться дальше.

— Я этого не переживу! Вы вознесли меня на седьмое небо и тут же сбросили в пропасть!

— Ах, мистер Тальбот, бедняжка! Думаю, любая сделала бы все, что в ее силах… Нет, я не смею так говорить.

— Мисс Чамли! О, мисс Чамли! Мисс Чамли!

Мисс Оутс — «бесценная Дженет» миссис Сомерсет — появилась за спиной мисс Чамли. Я сдернул шляпу, поклонился, она присела в реверансе, и мы с мисс Чамли вернулись к беседе, только уже в более сдержанном тоне.

— Как вы знаете, мистер Тальбот, я нахожусь под любезной опекой леди Сомерсет…

— Для нее это самая приятная обязанность, какую только можно…

— Между нами существует договоренность, что я не имею права дать ответ на вопрос о…

— О, мисс Чамли!

— Считается, что молодые барышни слишком несведущи в жизни, чтобы самим выражать свои мысли, и должны позволить старшим делать это за них.