Читать книгу "Я — посланник - Маркус Зузак"

Что тут еще можно сделать, в конечном-то счете…

Хотя сначала я решил написать на коробке: «С Рождеством». Но потом передумал.

Дело-то не в словах, правда?

А в сияющих разноцветных лампочках над порогом. В великом, которое обнаруживается в малом.

5

Сила и слава

Вечером того же дня я сижу себе на кухне и ем равиоли, и тут к дому подъезжает мини-вэн. Рычание двигателя прекращается, хлопают дверцы. И в мою входную дверь барабанят чьи-то кулачки.

Швейцар для разнообразия решает немного полаять в ответ. Я успокаиваю пса и открываю.

На пороге стоит семья Татупу в полном составе: Луа, Мари и дети.

— Привет, Эд, — радостно говорит Луа, и команда Татупу хором присоединяется к приветствию.

— Мы тут в телефонный справочник посмотрели, но тебя не нашли. Пришлось обзвонить всех окрестных Кеннеди! Твоя мама дала нам адрес!

В наступившей тишине я лихорадочно соображаю, что им могла сказать моя милая добрая мама. Тут в разговор вступает Мари:

— Поехали с нами!

По дороге к дому в мини-вэне стоит необычайная тишина. Я сижу, зажатый со всех сторон детьми, и мне не по себе. В окне мелькают огни фонарей, словно передо мной открываются и закрываются страницы какой-то книги. Посмотрев вперед, я ловлю взгляд Луа в зеркале заднего вида.

Через пять, а может, через десять минут мы подъезжаем. Мари командует детям:

— Ну-ка все побежали в дом!

И уходит вслед за ними. Мы с Луа остаемся сидеть в машине.

Он снова смотрит в зеркало заднего вида — и снова наши глаза встречаются.

— Ты готов? — спрашивает он.

— К чему?

Он лишь качает головой.

— Да ладно, Эд, ты прекрасно знаешь, к чему.

И Луа выходит и закрывает за собой дверь.

И зовет меня через окно:

— Выходи, юноша.

Юноша.

Звучит не очень приятно. Многообещающе так звучит. Похоже, я его оскорбил — ну, тем, что купил новую гирлянду. А может, Луа решил, что это намек — типа, он семью не может обеспечить, и что я подумал: «Этот нищеброд и неудачник даже лампочки новые ввинтить не может, дай-ка я ему помогу». У меня не хватает мужества поднять глаза на дом. Мы просто идем и встаем на краю дороги. Луа поворачивается ко мне. Кругом темно. Очень темно.

Мы стоим.

Луа смотрит на меня.

А я смотрю в землю.

А потом я слышу, как хлопает дверь, причем пару раз. Из дома пулей вылетают дети, один за другим. За ними спешит Мари.

И тут я понимаю: одного ребенка не хватает.

Джесси.

Снова пересчитываю детей — и снова упираюсь взглядом в землю. И тут Луа громко кричит — так, что я аж подпрыгиваю:

— Давай, Джесс!

Мгновения падают. Я нахожу в себе силы посмотреть вверх.

И вижу: старый дом залит ярким светом. Лампочки сияют. Они настолько прекрасны, что кажется, это их огни поддерживают старые облезлые стены в воздухе. На лицах детей, Луа и Мари играют разноцветные отблески. По моим улыбающимся губам пробегаются волны красного цвета. Дети визжат от восторга и хлопают в ладоши. Кричат, что это лучшее Рождество в их жизни. Девочки берутся за руки и принимаются танцевать. Тут из дома выбегает Джесси — посмотреть на иллюминацию.

— Он очень хотел сам включить гирлянду, — говорит мне Луа, и я вижу, что у Джесси на лице самая широкая, самая благодарная и самая живая улыбка из всех, что я видел.

«Вот оно, прекрасное мгновенье, — приходит мне в голову. — Для Луа и Мари».

— Когда мы обнаружили эту новую гирлянду, Джесси потребовал, чтобы ты тоже посмотрел, как мы ее включим. Вот мы тебя и привезли!

Я с улыбкой киваю. На земле перед домом играют цветные отблески.

В глазах у меня все плывет — от яркого света и от счастья.

«Вот оно, — думаю я. — Сила и слава».

6

Прекрасное мгновенье

Под ночным небом в разноцветных лучах танцуют дети.

И тут я вижу еще кое-что.

Луа и Мари стоят, взявшись за руки.

Они абсолютно, безусловно счастливы — пусть на мгновенье, но счастливы. Их дети танцуют, а старый дом залит сияющим светом.

Луа целует жену.

Нежно, просто касаясь губами ее губ.

Мари отвечает на его поцелуй.

Они прекрасны.

Я не про внешность.

И не про слова.

А про то, какие они на самом деле.

7

Момент истины

Мари просит меня зайти в дом на чашку кофе. Я пытаюсь отказаться, но она настойчива:

— Ну Эд, ну пойдем.

Как тут не пойти? И вот мы сидим, пьем кофе и разговариваем.

Все идет хорошо, но вдруг беседа останавливается, слова Мари повисают в воздухе между нами, а она только размешивает кофе ложечкой и молчит. А потом говорит:

— Я очень тебе признательна, Эд. — Морщинки собираются в уголках глаз, улыбка становится хитрой. — Большое тебе спасибо.

— Да за что?

Она качает головой — мол, меня ты не проведешь.

— Ну же, Эд. Ты сам прекрасно знаешь. И мы знаем. Это ведь ты все сделал. Джесси — он же секреты хранить совсем не умеет. Хоть рот ему заклеивай! Так что мы знаем, это ты.

Я со вздохом сдаюсь:

— Вы это заслужили.

— Чем? — явно не удовлетворена она ответом. — И почему именно мы?

— Почему именно вы? — Я решаю сказать правду: — Понятия не имею.

И прихлебываю кофе.

— Это длинная история. Которую к тому же не так-то легко рассказать. В общем, я просто стоял перед вашим домом, — и все случилось как-то само собой.

Тут подходит Луа, расталкивает повисшие между нами слова и пихает их в мою сторону. А потом говорит:

— Эд, мы тут уже больше года живем. И никто — ни одна живая душа — не подошел и не спросил, нужна ли нам помощь. Даже слова доброго никто не сказал. — Он пьет кофе. — Но мы ничего другого и не ждали. У всех свои проблемы, кому еще чужие нужны. — Мы встречаемся с ним глазами — всего на мгновение. — И тут — бац! — появляешься ты. Вот что нам непонятно.