Читать книгу "Почти люди рядом - Анатолий Сарычев"

Отдав первой обезьяне бокал Максима, слуга внимательно смотрел за реакцией.

Весь зал, затаив дыхание, смотрел на первую обезьянку.

Привычно обхватив ножку бокала правой рукой, обезьянка сделала первый глоток.

Глаза у животного закатились, она уронила голову на грудь и забилась в конвульсиях. Дюжий слуга с трудом удерживал на руках тщедушное тельце.

– Ты свободен, художник! Завтра с утра начинай заниматься освещением зала! – приказал король, потемнев лицом.

– Мне будет позволено выйти в город, закупить необходимые детали? – спросил Максим, вставая со своего места.

– Насыпьте художнику мешок золотых монет! – приказал король.

Глава двадцатая

Город гномов. Что можно найти на рынке, если хорошо поискать. Схватка с гоблином. Максима арестовывают и ведут в тюрьму.

Чем кончился вчерашний пир, Максим так и не узнал, так как сразу лег спать, едва добрался до номера.

Юля сразу села за компьютер, едва переступила порог номера.

Утром, как только прозвенел будильник на наручных часах, Максим встал и, бросив взгляд на девушку, которая завернувшись в одеяло с головой, спала на другом конце огромной кровати, больше подходящей под посадочную площадку для вертолета.

«Two king size[13]!» – почему-то по-английски подумал Максим, выходя в гостиную.

Около дверей переминался с ноги на ногу Черныш, жалобно смотря на Максима.

– Я все понял! – ответил Максим, заскакивая в туалет.

На бачке унитаза лежал Гоша, который при появлении Максима, встал и потянулся.

В десяти сантиметрах от головы уменьшенного дракона было круглое вентиляционное отверстие, забранное металлической решеткой.

– Мы с Чернышом идем гулять. Ты с нами? – наскоро бросив в лицо пару горстей воды, спросил Максим, вытираясь полотенцем.

Вместо ответа дракон просто перелетел на плечо Максима и там устроился, положив голову на шею человека.

Написав на листке бумаги:

«Мы пошли в город! Будем через два часа!» – внизу листка, Максим поставил время: половина шестого утра, положив на листок вторые часы.

Выйдя за дверь номера, Максим обнаружил солдата, привалившегося к противоположной двери.

У правой ноги солдата стоял приличных размеров туго набитый кожаный мешок, скрепленный поверху сургучной печатью с оттиском короны.

– Едва Максим открыл дверь, как солдат встрепенулся и моментально открыл дверь.

– Вам просил передать королевский казначей! – пояснил солдат, рукой указывая на мешок.

Из ближайшей ниши выглянуло сразу два солдата, но увидев Максима, моментально спрятались обратно.

– Спасибо! – поблагодарил Максим, берясь за горловину мешка.

– Сбоку ручки есть! Одному будет тяжело нести! – предупредил солдат, махнув левой рукой.

Правая рука солдата покоилась на рукояти короткого прямого меча.

Из ниши моментально выскочил еще один солдат и взявшись за одну ручку мешка, вторую подал Максиму.

Мешок весил, несмотря на свои небольшие размеры килограммов сто пятьдесят.

Первым делом, после того, как солдат ушел, Максим сломал печать и сунул руку в мешок.

Набрав горсть желтых монет, сунул их в карман и только сейчас заметил на столе два портрета кузнеца и один цветной портрет всей семьи.

Положив портреты в пластиковую папку, которую засунул в сумку, взял один фотоаппарат, по десятку ложек и вилок из нержавеющей стали, которые тоже пристроились в сумке и во второй раз вышел из номера.

– Девушку из номера не выпускать! – приказал Максим, закрывая за собой дверь.

Поднявшись на лифте на пять этажей, Максим, сопровождаемый Чернышом через приличный вестибюль, в котором никого не было видно вышел на площадь.

– Больше на статую не нападай! – предупредил Максим, погладив зашевелившегося дракона по голове.

Черныш, как только выскочил из дверей, моментально куда-то ускакал.

Несмотря на раннее (по земным меркам) утро, на центральной площади было полно народу.

– Раз Черныш нас с тобой не любит, пойдем в таверну! – громко сказал Максим, про себя прикидывая:

«Повесить десять сто ватных лампочек прямо на проводах, протянув через площадь. Метров двести провода надо. И стоваток у меня нет. Придется опять обращаться к Максуду. Нужны деревянные шесты. Или попросить у Максуда бамбук? Четырех – пятиметровые удилища подойдут для стоек,» – размышлял Максим, медленно идя по площади.

Остановившись перед длинным рядом столов, на которых была навалена всякая всячина, Максим медленно вошел вдоль них, рассматривая товары, выставленные на продажу.

Через шесть шагов, Максим остановился перед большим столом, за которым стоял ну очень широкоплечий гном и машинально начал разбирать всякие железяки, наваленные полуметровой горкой, углядев внизу черную трубку с набалдашником на конце.

«Весьма смахивает на пистолетное или автоматное дуло!» – оценил Максим находку, аккуратно разбирая завал.

И точно! Внизу кучи лежал поцарапанный израильский автомат Узи.

– А рожки к нему есть? – спокойно спросил Максим, внимательно смотря на гнома.

– Есть к нему брезентовая сумка полная каких-то штуковин. Вот только не знаю, как они называются, – развел руками продавец, выкладывая на прилавок подсумок с четырьмя длинными рожками.

Любой современный мальчишка на вскидку может отличить Калаш от Стена, а М – шестнадцатую от Узи. А Максим был именно современным пацаном, а военную подготовку в школе проходил регулярно и даже целых пять раз стрелял из настоящего АК с деревянным прикладом.

– Сколько стоит? – спросил Максим, смотря прямо в глаза продавцу.

Пальцы Максима между тем, выщелкивали один патрон за другим.

– Двадцать золотых! – шалея от собственной наглости, выпалил продавец.

– Два! Железа тут мало, а для чего его приспособить я не знаю. Только если на переплавку! – лениво сказал Максим, выуживая из-под маленькой кучки справа четырехгранный русский штык от винтовки Мосина.

Такой раритет на базаре Янги-Абада[14]стоил никак не меньше ста долларов, конечно, если найдется знающий покупатель и продавец.

– Десять золотых! – вдвое спустил цену продавец, смотря на Максима жалостливыми глазами.

Несмотря на обилие железяк, вываленных на столах, покупателей практически не было.