Читать книгу "Моисей. Тайна 11-й заповеди Исхода - Иосиф Кантор"

Моисей так и сделал – начал с брата своего Аарона.

Аарон знал обо всем, что происходило среди евреев. И явное, и тайное было ведомо ему. Враг умел наносить упреждающие удары? Аарону несложно было бы так поступать.

В каждом колене у Аарона были доверенные люди. Кто-то передавал его слова людям, кто-то, наоборот, приносил сведения. Аарону нетрудно бы было при желании сеять панику среди людей или же вызывать возмущение.

Аарон был старшим братом, но по воле Господней случилось так, что он стал подчиняться младшему. Моисей всячески подчеркивал свое уважение к брату и никогда не скупился на похвалу, но уязвленное самолюбие могло толкнуть Аарона на скользкую стезю предательства. Урон, нанесенный самолюбию, способен привести к тому же результату, что и желание выслужиться перед фараоном. Брат пошел против брата? Да вся история наследования власти в Египте просто кишит примерами братоубийства! Почему бы среди евреев не случиться тому, что не раз происходило среди египтян? Что, если Аарон хочет сместить брата и занять его место, стать вождем народа Израилева? Надо признать, что Аарон справился бы не хуже его самого. Он умеет разговаривать с людьми и никогда не решает, не обдумав, а для вождя эти качества самые важные.

Недовольство народа, когда бы оно ни высказывалось, неизменно направлено против Моисея! Не против Исхода вообще, а против Моисея. «Куда ты нас ведешь, Моисей?!» – кричат люди. Ни разу не случилось так, чтобы кричали только: «Куда мы идем?! Зачем?! Давайте вернемся!» и не поминали бы имени Моисея и не обвиняли бы его. Иногда даже могут крикнуть нечто обидное и Аарону, но это случается крайне редко и может быть намеренно устроено для того, чтобы усыпить подозрения Моисея.

Брат умеет разговаривать с толпой? А в чем корень этого умения? В умении говорить складные речи или же в том, что все подстрекатели умолкают, стоит только Аарону обратиться к народу. Или же начинают тихо нашептывать: «Вот Аарон, тот, кому лучше подходит быть нашим предводителем!».

Моисей никогда не слышал, чтобы так говорили, но стоило только подумать, как эти слова явственно прозвучали в ушах. «Песок не перемещается без ветра», – говорят мадианитяне, и они правы. И уж по собственному ли почину то и дело вспоминает сестра про дочь правителя страны Куш, обвиняя Моисея в грехе? Уж не Аарон ли тайком подзуживает ее?

«Нет! – ужасался Моисей своим мыслям. – Не может такого быть! Это брат мой, Аарон, назначенный мне в помощь самим Господом! Кого подозреваю я в злом умысле?! Как можно?!»

Моисей начинал истово молиться, прося Бога вразумить его, но эта его просьба оставалась без ответа. Проходило немного времени, и раскаяние исчезало, а дурные (или же, напротив, умные?) мысли возвращались. Так и подмывало поговорить с братом начистоту, «встать сердцем против сердца», как выражаются египтяне, но от этого удерживал здравый смысл. Если Аарон ни в чем не повинен, то необоснованное подозрение может обидеть и оттолкнуть его, порушить всю любовь и приязнь между братьями. «Как ты мог подумать такое, Моисей?!» – скажет брат, и всё – не будет больше брата, останется только Аарон, сын Амрама и Иохаведы. Можно называть одного и того же человека отцом, одну и ту же женщину матерью и при этом не быть братьями, такое случается. Достаточно вспомнить фараона Мернептаха и Хаэмуаса, другого сына Рамсеса II и царицы Иситнофрет. Хаэмуас, по воле отца своего, стал верховным жрецом бога Птаха[30]в Мен-нефере, а Мернептах унаследовал трон. Казалось бы, что между фараоном и его родным братом, верховным жрецом, должны царить любовь и взаимопонимание, ведь они братья и им нечего делить – один обладает высшей властью на земле, а другой является верховным жрецом. Но на самом деле все обстоит иначе. Вместо того, чтобы возвеличить брата и поставить его над прочими верховными жрецами, фараон Мернептах приблизил к себе верховного жреца бога Ра по имени Римос, который теперь считается в Египте первым среди верховных жрецов. Хаэмуас не остается в долгу – всему Египту известно, что жрецы Птаха всячески прославляют покойного фараона Рамсеса II, а о Мернептахе никогда не упоминают, словно его и не существует вовсе. Если так будет продолжаться и дальше, то настанет день, когда септ[31]Мен-нефер отколется от остального Египта и там станет править верховный жрец Хаэмуас… но пусть египтяне делают, что хотят, у них свой удел, и незачем про них вспоминать! Заглянуть бы в душу Аарону!

Это случилось во время сражения с амалекитянами, когда показалось, что они берут верх и вот-вот еврейские воины дрогнут и побегут. У Моисея уже не было сил держать руки поднятыми, но Аарон поддержал правую руку Моисея и крикнул племяннику Хуру: «Делай, как делаю я!» Этот поступок Аарона и то, каким преданно-ободряющим взглядом смотрел он на Моисея, словно говорил: «Ты – наш вождь, и тебе предстоять перед Господом», выкорчевали все сомнения и подозрения в отношении брата. «Аарон чист передо мной», – понял Моисей, и было это знание ясным и незамутненным, как откровение, ниспосланное свыше. Аарон продолжал держать руку брата, когда амалекитяне повернулись и побежали, а когда стало ясно, что победа евреев состоялась окончательно, обнял его, прослезившись от радости. На глаза Моисея тоже навернулись слезы, то были не только слезы радости, но и слезы раскаяния. Стыдясь, Моисей не сразу решился взглянуть в глаза брату, но тот принял стыд за проявление усталости и вместе с Хуром отвел Моисея в шатер, где передал его попечениям Ципоры. Вот таков брат Аарон, и только лишившись разума, можно было подозревать его!

«Начни с самых близких и отдаляйся понемногу», – сказал Иофор, и если следовать этому правилу, то следующим после Аарона шел Элиуд.

Элиуд – верный, надежный помощник, неустанный и вездесущий, тот, кто исполнял поручения и охранял Моисея.

Тот, кто нашел данукет в повозке Нафана!

Тот, кто предстал под видом предателя перед Мардохеем, Нафаном, Авениром, Савеем и Манассией!

Тот, кто не успел задержать Мардохея!

Тот, кто всегда появляется вовремя!

Тот, кто высказывал весьма дельные суждения и радовал своей сообразительностью, своей осторожностью и своей предусмотрительностью!

Тот, кто убил слугу Нафана, напавшего на Моисея с отравленным кинжалом!

Тот, кто тысячу раз имел возможность убить Моисея, потому что Моисей не ждал от него зла и полностью доверял ему! Имел возможность, но не убил!

А почему не убил?

Есть такое правило, уловка мудрецов и хитрость разумных. Если что-то мешает тебе прийти к определенному выводу или объяснить какое-то явление, то не обращай на это «что-то» внимания до тех пор, пока не определишься, а потом уже попробуй понять его, исходя из тех выводов, к которым ты пришел.

Моисей перестал принимать во внимание то, что Элиуд убил слугу Нафана, напавшего на него, и то, что Элиуд имел возможность его убить, но не убил. Если поступить так и учесть, что Элиуд пользовался полной свободой, что он обладал самыми полными сведениями обо всем, происходившем в стане, что Моисей полностью доверял ему, как верному человеку и сыну достойных родителей… По всем статьям выходило, что Элиуд без особого труда мог вредить и ускользать от ответственности, потому что знал обо всех намерениях Моисея, а нередко и сам осуществлял их.