Читать книгу "Штрафбат. Закарпатский гамбит - Юрий Гайдук"

– Встречающий, – прокомментировал Мося.

Похоже, это действительно было так, потому что он тут же спрыгнул на землю и облапил Вербовщика, тиская того в объятиях.

О чем они говорили, слышно не было, и Андрей дал команду подтягиваться к самолету.

Когда они подошли, американец уже выпустил из объятий своего коллегу и негромко спросил на чистом русском:

– Это те самые, о которых ты радировал?

Вербовщик утвердительно кивнул головой:

– Да, те самые. Но если бы ты увидел, как они провели зачистку… – И даже пальцами прищелкнул от восхищения.

– Что ж, я рад, – пожимая руки разведчикам, снисходительно произнес он и тут же повернулся лицом к Вербовщику: – Так что, они летят с нами?

– Да, как и было оговорено.

– В таком случае прошу в салон, – выжав на лице улыбку, произнес он. – Но предупреждаю сразу: без оружия. Автоматы оставить здесь или же сложить их в кабине пилота.

Этот вариант был предусмотрен заранее, и Андрей передал свой автомат пилоту, который ни хрена не понимал по-русски, и только после того, как ему что-то сказал по-английски встречающий, он утвердительно кивнул головой и заулыбался во всю ширь лица, принимая оружие от разведчиков.

Встречающий между тем постучал пальцем по часам и что-то сказал на том же английском Вербовщику. Тот утвердительно кивнул головой, засуетился, что было в общем-то оправдано, и тот посветил фонариком в сторону леса.

Точка, тире, точка.

Условный знак того, кто затаился в лесу.

– Ну а нам-то что делать? – поинтересовался Андрей, всматриваясь в темную кромку леса, на которой обозначились три силуэта. При лунном свете было видно, что все трое вооружены автоматами, к тому же один из них нес в руке чемодан.

«Господи, помоги и благослови!» – попросил благословения Андрей, исподволь наблюдая за Вербовщиком, который, казалось, в этот сладостный для него момент забыл обо всем на свете. И его можно было понять.

– Степан! – напомнил о себе Андрей.

– Ах да! – спохватился тот. – Загружайтесь в салон, сейчас взлетаем.

– Давно бы так, – буркнул Мося и первым вошел в раскрытый зев дверного проема.

– А вы что? – нахмурился встречающий.

– Не гони лошадей, дядя, – пробурчал Пикадор. – Дай хоть в последний разок вдоволь накуриться на родине.

– Родина… мать бы ее в дышло!

– Ну, какая ни есть, а свой червонец я здесь отмотал, – парировал Пикадор, делая очередную затяжку.

Боцман молчал, наблюдая, как Вербовщик принимает из рук довольно крепкого на вид мужика чемодан и передает его пилоту.

Все! Время!

Негромко свистнув, он выхватил из-за пояса нож и по самую рукоять вогнал его в шею мосластого. Отбросил его в сторону и ударом ноги заставил Вербовщика согнуться. Следующий удар ногой пришелся ему в голову, и в этот момент одновременно с треском автоматных очередей раздался взрыв гранаты и из пилотской кабины повалил густой, черный дым…

* * *

Когда у самолета, завизжав тормозами, остановилась машина Карпухина, все уже было закончено.

Под крылом, баюкая раненую руку, сидел на чемодане Крест, а чуть поодаль, лицом в землю, лежали связанные по рукам и ногам еще не пришедший в себя Вербовщик и капитан милиции Гладкий.

Боцман, Писка и Мося сидели в ногах уложенных рядком убитых товарищей и только головы повернули, когда из машины выскочил Карпухин и совсем уж не по-генеральски подбежал к связаным.

– Кто? – выдохнул он, неизвестно к кому обращаясь.

– Да тот самый пидар, за которым охотились, – поднимаясь с чемодана, прояснил ситуацию Крест. – А второй – это еще один козел из мукачевской конторы. Гладкий его фамилия.

Он поднял здоровой рукой чемодан и поставил его у ног генерала.

– А это вам посылка от дяди.

– Ну спасибо, браток, – прошептал Карпухин. – Великое вам всем спасибо.

Тронув чемодан ногой и как бы забыв о нем на время, он подошел к поднявшимся навстречу разведчикам, долго, очень долго смотрел на лица убитых, будто хотел их запомнить навечно, спросил негромко:

– Кто?

Андрей сглотнул подступивший к горлу комок и каким-то чужим для него голосом произнес:

– Рафик Халмуратов, Шайтан, Володя Юрасов, Пикадор, и Антон Жильцов, Волк.

– А почему – Волк? – неизвестно для чего спросил Карпухин. – Он что, был настолько жесток?

– Не, – мотнул головой Андрей, – обыкновенный москвич, гопстопник, с ним любой бы в разведку пошел. А насчет того, что Волк… Татуировка у него была такая – ВОЛК. Вору отдышка – лягавым крышка.

До Карпухина как бы из тумана доносились слова Боцмана, и он, начиная осознавать, что сделали эти штрафники, дрогнувшим голосом произнес:

– Но как же вы все… как же они могли так подставиться?

Андрей кивнул на трупы уткнувшихся в землю мужиков с автоматами в руках и с горькой иронией в голосе произнес:

– Подставились… Никто, товарищ генерал-майор, даже не думал подставляться. Просто нас разоружили еще до того, как к самолету был доставлен вон тот чемодан, так что пришлось работать только ножами. А нож против автомата… Но ничего, управились. А что касается Шайтана, Пикадора и Волка… что ж, братва их помянет.

Он кивнул на развороченную взрывом кабину самолета и негромко добавил:

– Кстати, там еще двое – летуны. Их Крест уложил, когда гранату засадил по рулевому управлению. – Хмыкнул, и на его лице застыла жесткая маска: – Чтоб ни одна сука отсюда не улетела, чтоб наверняка…

Эпилог

В формулировке на представление Андрея Бокши и его группы на правительственные награды была всего лишь одна фраза, но она стоила многого:

«За выполнение особо секретного задания государственной важности наградить…»