Читать книгу "Отдаленные последствия. Иракская сага - Данил Корецкий"

Аморфная масса принимала четкие очертания. Еще недавно можно было наблюдать кучки пьяных наемников, которые вместо выстраивания боевых порядков, бесцельно шатались, дебоширили, затевая ссоры и драки, с дальней дистанции пускали бесполезные стрелы в сторону крепости и занимались прочей ерундой. Но один из латников с крестом на глазах всего войска зарубил самого дерзкого мечом, и все остальные мигом протрезвели.

За довольно короткое время — не больше получаса — огромное войско оформилось в восемь отдельных полков, каждый из которых состоял из конницы, лучников и пехотинцев-копейщиков. Тяжелые всадники с крестами выстроились в центре, усилив рыцарские шеренги. Бронированный кулак. Аналог современных танковых армий.

«Что у них за кресты? — подумал Маккойн. — И зачем им нужна конница, когда они штурмуют крепость? Может, их лошади умеют забираться на стены?»

Зрелище многотысячной армии было завораживающим и страшным. Современные войны ведутся малым количеством живой силы, все решает техника. Ну сколько противников капитан Маккойн видел одновременно — вот так, лицом к лицу, глаза в глаза, даже если считать тот случай в Йемене? Сотни две-три, ну пять — это максимум…

Даже боксеры, которые по спортивным правилам бьются на ринге один на один, — они и то испускают биоволны агрессии, психическую энергию, способную деморализовать противника… А тут воины, идущие на смерть! Не боксировать в мягких перчатках, а вонзать холодную сталь в горячую человеческую плоть, убивать и умирать. Их не двое, их десятки тысяч!

Мако вдруг ясно понял, что до сегодняшнего дня губительная энергия смерти и ненависти облучала его лишь небольшими дозами. Сейчас он оказался словно в чреве ядерного реактора.

Заходящее солнце садилось прямо в море яростно сверкающих доспехов, копий, сабель и мечей, мерно вздымающееся и опадающее, словно десятки тысяч людей дышали в унисон. Где-то местами возникали водовороты и течения — там, повинуясь окрикам командиров, перемещались небольшие отряды, занимая свое место. Разрезая, кромсая на части эту грозную массу, оставляя за собой стремительные буруны, сновали гонцы, передавая все новые и новые приказы.

Откуда-то появились несколько необычных конных групп — это были музыканты, а может, и какие-нибудь друиды с волынками, барабанами и длинными трубами, которые издавали резкий не звук даже, а — крик, дикий и оголтелый, как стенания нечистой силы. Музыканты неслись по проходам между полками, и навстречу им приветственно вздымались мечи, над толпой поднимался воинственный гул.

«Вот оно!» — подумал Мако, заметив быстрый всплеск в центральном рыцарском полку, будто маленький камешек упал в воду. Это первая шеренга подняла щиты. Сейчас начнется!

И точно — пошли волны, будто не камешек упал, а целая глыба. Полки, ощерившись копьями, двинулись вперед — неспешно, но неотвратимо. Гул поднимался выше и выше, набирал силу, перекрывая трубы и волынки, заставляя вибрировать землю и камни, вселяя в сердца ужас. Маккойн посмотрел вбок — у Миллера отвисла челюсть, губы дрожали.

Резкие дьявольские звуки боевой музыки подавляли волю к сопротивлению. В наступление шла ненависть — слепая, алчная, не ведающая преград и не знающая ограничений. Она сметет все на своем пути, отрубит головы солдатам, вспорет животы мужчинам и изнасилует женщин, сожжет дома и отберет имущество. Никто не устоит перед ней. Никто не сможет противостоять. Никто не выживет, не убежит. Встань на колени, склони голову, открой ворота, откинь прочь ненужный шлем — тогда смерть придет быстро, без мучительного ожидания, которое страшнее смерти. Это единственный твой шанс, твое спасение…

Но сила наступающей средневековой орды и излучаемая ею ненависть надвигалась не только на крепость Аль-Баар, на метательные машины, котлы с расплавленной смолой, на выдвинутые желобы, из которых смола польется на головы осаждающих. Она надвигалась на солдат и боевые технологии двадцать первого века…

Маккойн опустил глаза и увидел, что его торчащие из обрезанных перчаток пальцы, крепко сжимающие корпус рации, уже перевели тумблер в режим передачи.

— Фолз! Ракеты! — хрипло скомандовал он, стараясь перекричать гул и грохот наступающей армии.

Матрос медленно, даже как-то торжественно воздел вверх руку с ракетницей. Раздался хлопок, второй, третий… Три красные ракеты взлетели с крепостной стены и, оставляя дымные хвосты, зависли над наступающей армией.

В следующий миг движение копейщиков будто смялось, сбилось с ритма. Эти люди никогда не видели залитой огнями Пятой авеню в рождественский вечер, не видели, как полыхают фейерверки в ночь после Дня Независимости, даже обычная электрическая лампочка, наверное, показалась бы им чудом… И вот тысячи голов как по команде вздернулись вверх, тысячи ртов раскрылись, тысячи глаз завороженно наблюдали, как расцветают в закатном небе огненные цветы, а затем с убийственной неторопливостью осыпаются, осыпаются им на головы.

Кто-то с размаху упал на колени, кто-то застыл на месте, однако лошади — твари, не наделенные разумом и фантазией, — продолжали по инерции двигаться вперед, давя копытами упавших, подгоняя отстающих и толкая в спины остановившихся. И тут же заорали командиры — тоже твари, только разумные, для которых нарушение строя было страшнее любых небесных явлений и знамений. Человеческая масса, на мгновение запнувшись, дернулась раз, другой… и с криками и руганью снова пошла на крепость.

«Неужели конница нужна для того, чтобы не дать отступить пехоте?» — отстраненно подумал Маккойн. Он не был силен в средневековой военной стратегии. Но сейчас подобные тонкости не имели никакого значения. Он снова поднес ко рту рацию.

— Санчес, как меня слышишь?

— Слышу отлично, капитан! — ответил сержант, устроившийся на башне с крупнокалиберной снайперской винтовкой на сошках.

— Ставлю задачу: холм на юго-западе, дистанция тысяча четыреста метров, ориентир — два штандарта с крестами и третий чуть поодаль, там медведь какой-то намалеван, под ними шатер — видишь?

— Вижу, — после небольшой паузы отозвался Санчес.

— Скорее всего, командование ведется оттуда. Снимай там всех подряд!

— Задачу понял!

После этого Мако снова включил рацию на передачу.

— Салливан, Андерс! Вашим группам — товьсь!

На левом фланге Андерс, Миллер, Прикквистер, Фолз, Лягушонок и Крейч уже надели на свои карабины 40-миллиметровые «подствольники» и сейчас зарядили их осколочными гранатами. То же самое проделало отделение Салливана, рассредоточенное на противоположном конце стены.

Между тем лучники, идущие вслед за копейщиками и конницей синхронно наложили стрелы на тысячи тетив и подняли луки…

Прикквистер этого не видел, ибо в бою только командиры могут иметь представление о полной картине происходящего, потому они и командиры, простой солдат видит только свой участок ответственности. Уложив карабин на выемку в зубце стены, Прикквистер что есть сил вцепился в ложе и заглянул в окуляр оптического прицела. Это был его первый бой, раньше ни разу ему не приходилось целиться в живых людей.