Читать книгу "Гнев влюбленной женщины - Галина Владимировна Романова"

– Спасибо!

Гера протянул руку хирургу, хотя сильно сомневался, что у того остались силы на рукопожатие. Операция шла почти три часа.

– На здоровье, – кивнул тот устало, так и не выпустив рук из кармана халата. – До утра…

Глава 25

Неужели для того чтобы выехать за город на два-три часа, необходимо собирать все эти корзинки с едой, какие-то пледы, подстилки, упаковки с напитками?! Он уже не рад был, что предложил всем в майские праздники поехать куда-нибудь за город на свежий воздух. Из-за Ольги предложил. Думал, что прогулка пойдет ей на пользу, потому что…

Потому что, черт побери, чем больше проходило времени с той страшной зимы, когда она очутилась по злой воле в заключении, тем хуже с ней обстояли дела.

Она почти сразу вернулась в фирму, где ее вполне нормально встретили, и принялась работать как проклятая. Почти без выходных и обеденных перерывов. Тянула весь отдел на себе, отказавшись от помощника. При слове «помощник» ее передергивало. Не могла забыть вероломную Верочку, которая все еще находилась под следствием. Оля похудела, под глазами залегли тени, кожа сделалась бледной. Гера ее почти не узнавал. И не столько из-за изменений в ее внешности, сколько из-за резкой смены настроения, из-за того, что она все чаще замыкалась в себе и все время задавала ему один и тот же вопрос. Каждый день один и тот же вопрос!

– Его не нашли? – в первые месяцы бросалась она к нему навстречу, когда он возвращался домой после службы.

– Его все еще не поймали? – это конец марта, апрель.

– Его никогда не поймают! – это было сказано уже не в форме вопроса неделю назад.

То, что Фролов где-то живет в свое удовольствие, ест, пьет, что-то планирует, куда-то ездит, с кем-то знакомится, с кем-то спит, сводило Геральда с ума.

Каждый день он думал о нем, заново опрашивал свидетелей, собирал улики. К счастью, нашлись люди, которые узнали по фотографии парня, который привозил жертвам покупки и потом посещал их перед убийством. Разговорили и того соседа одной из жертв, которого посетил его племянник. Он тоже дал показания под протокол. К тому же через неделю после того, как Ивана прооперировали, позвонила Вера Ивановна и предложила заехать к ней. Она познакомила Геру с молодой женщиной, которая пришла не одна, а с приятелем. И эта молодая женщина рассказала удивительную историю про поломку ее нового холодильника.

– Поломка была пустяковой, – без конца встревал в рассказ ее приятель, – и я бы даже сказал, что это было сделано специально, если бы не был уверен в обратном.

– А почему вы уверены в обратном? – задал резонный вопрос Гера.

– А зачем это кому-то?! – удивленно вскинулись на него оба визитера.

Действительно!

Ну и, наконец, самым главным свидетелем был Иван, на которого было совершено покушение Фроловым. И плюс к этому обнаружились записи с камер наблюдения, где отчетливо видно, как в мужской туалет заходит сначала Фролов, потом Иван, а затем Фролов выходит. Время, когда Фролов там находился, совпадало с временем, когда было совершено покушение. Больше входящих и выходящих оттуда мужчин зафиксировано не было.

Все! Бери его и пакуй! Улики собраны, папка с делом пухла день ото дня, а…

А Фролов как сквозь землю провалился. Ориентировки были отправлены всем отделам полиции. Фролова не могли не узнать, если он, конечно, не изменил искусно внешность. Если изменил, то найти его не представляется возможным. Почему? Да потому что у них не было его отпечатков! Не было!

В квартире Ольга после его измены вымыла все собственноручно, чтобы и духу его там не было. В квартире убитой любовницы, думается, Фролов сам прибрал. Дачный домик…

Да, он пропал без следа, и надежд на его поимку оставалось все меньше и меньше. И Ольга это тоже прекрасно понимала, поэтому и становилась день ото дня все мрачнее.

Их отношения… их отношения тоже оставляли желать лучшего. Гера винил во всем самого себя, считая, что за долгие годы холостяцкой жизни разбаловался, оброс махровым эгоизмом и не может сделать счастливой любимую женщину. Они все чаще молчали за завтраком, не обедали вместе, редко встречались за ужином, поскольку он очень поздно возвращался. Секс тоже стал редкостью, будто они прожили вместе лет двадцать. И Гера утром не раз обнаруживал Ольгу в соседней комнате на диване.

Вот так-то все развивалось. Вернее, все разваливалось.

– Ваши отношения изначально непросто складывались, – пыталась как-то анализировать Алина, когда Гера к ней приехал в растрепанных чувствах и решил остаться на ночь, чего никогда не случалось прежде. – Были друзьями, незаметно друг для друга влюбились. Но это опять же для тебя было ясно, что ты ее любишь. Она-то не сразу разобралась. Она же была замужем.

– Она до сих пор, кажется, не разобралась, – отозвался он ворчливо, свернувшись калачиком на мамином диване.

Алина не выбросила его, отреставрировала. Даже обивку нашла точь-в-точь такую же, как была.

– Дай ей время, Геральд. – Алина присела рядышком, погладила его по голове, как маленького. – Все уладится. На ее долю столько всего выпало! Мало того что муж ее предал, так он еще оказался серийным убийцей! Мало этого, попытался ее посадить в тюрьму по ложному обвинению! У кого хочешь нервы сдадут, дорогой.

У Геры от прикосновения ее ладони сладко щемило сердце. Хотелось зажмуриться и вдруг услышать грохот посуды в кухне. По субботам с утра там всегда грохотало, когда он был ребенком. Это мама собиралась стряпать пироги со всякой разной начинкой. Он любил с повидлом и яблоками, Алина – с капустой и яйцами. И он, чтобы не нарваться на капусту, осторожно протыкал каждый пирожок сбоку. Мама ругалась и шутливо замахивалась на него полотенцем.

Алина пирогов не пекла. Считала, что перещеголять мать ей не под силу. Зато она великолепно научилась запекать мясо. Особенно в последние месяцы. Вася устроился на работу, потом пристроил и брата. В доме появились деньги, настроение поднялось, Геру стали чаще звать к обеду. Вместе с Ольгой, конечно, звали. Но она редко принимала приглашения.

– Я не могу смотреть им в глаза, – призналась она как-то, когда Гера особенно разбушевался из-за ее отказа.

– Кому?!

– Ребятам. Я их почти не различаю, и кажется, что им обоим это чудовище вонзило нож в грудь.

Да, ей было непросто. А ему?! Смотреть в любимые глаза и видеть там пустоту и ничего более.

А однажды он чуть не сдался и едва не ушел от нее. Просто замутило от того, что она сначала отдернула руку, когда он попытался удержать ее в кухне после воскресного завтрака, потом отказалась пойти с ним прогуляться. А днем вообще улизнула из дома. Гера не взбесился, нет. Его просто замутило от возникшей в области желудка пустоты. И он даже за сумкой потянулся, но, слава богу, вовремя Люська позвонила.

Она ведь так и не вернулась после новогодних праздников. Осталась у новоиспеченного жениха. И летом собиралась закатить пышное торжество по случаю собственного бракосочетания. Как-то заезжала в город наскоком, уладить проблемы по коммунальным платежам. Но их дома не застала, телефоны тоже не отвечали, она надулась и укатила снова. Но время от времени звонки от нее поступали. И как ни странно, ее громкий голос, порой срывающийся на истеричные нотки, действовал на Геру позитивно. Может, он устал от тишины, разрывающей их с Ольгой отношения? Может, ему этот больничный покой надоел?!