Читать книгу "Дневники Зевса - Морис Дрюон"

Из всех видов живых существ вы единственные, кто погребает своих мертвецов, бальзамирует их или сжигает. Вы отличаетесь от остальных представителей природы не только членораздельной речью, но и вашим обращением с останками себе подобных. Пытаясь подсластить осознание того, что вы должны исчезнуть (которым обладаете только вы), Гермес дал вам понять, что после распада вашей оболочки и перераспределения энергий вас ждет некое таинственное продление жизни и участие в трудах богов. Он научил вас строить жилища для праха, украшать их цветами и изображениями усопших; научил вас ожиданию незримого возвращения из незримого путешествия.

Гермес, странный Гермес, среди бессмертных отец Пана, среди людей предок Одиссея; вы никогда не сможете познать его целиком.

Самый верный его образ — в двуликом бюсте, одно лицо которого обращено к вам, другое к богам, что передает двойное значение всякой вещи, оба смысла каждого слова. С одной стороны это юный, ловкий, легкий, хитроумный, обаятельный, ветреный бог ваших желаний и мирских поступков, с другой — глубочайший мудрец, универсальный ученый, которого египтяне узнали в его сыне Тоте. Гермес — Трисмегист, трижды величайший, уста скрытого бога, владыка откровения. Он тот, кто являлся храмовым пророкам, кто учил божественного Асклепия, кто предоставил царю Фамузу-Аммону письменность, кто предшествовал Моисею и кого Моисей вероломно обобрал, он тот, наконец, кто надиктовал две книги гимнов, четыре книги о небесных телах, шесть книг по медицине, двадцать книг ритуалов и законов, тридцать шесть книг мудрости и науки, где записано все знание. Без сомнения, столько всего верного, важного, необходимого, вечного там заключено; но вы в этих книгах уже ничего не понимаете и потому называете их «герметическими».

Девятая эпоха Похититель праха

Освобожденный Арес. Его утехи с Афродитой.

Месть Гефеста и злодеяния Ареса

Тем временем Арес по-прежнему сидел в своем бронзовом горшке. Чтобы снискать благодарность Геры, которая беспрестанно причитала о разлуке со своим любимым сыночком, Гермес, используя запасы своей ловкости, сумел сделать то, что было не под силу никому из богов: снять крышку с Аресова узилища.

Так ум освободил войну.

Арес в изнеможении и бешенстве вылез, оттолкнул свою сестру Гебу и тетку Гестию, которые хотели умастить его и перевязать, оттолкнул даже распростертые объятия своей матери и завопил так, что мир дрогнул:

— Где эти Алоады, где эти От и Эфиальт? Они мне дорого заплатят за то, что со мной сделали!

Не переставая орать, Арес потрясал копьем.

— Алоады, — сказал я ему, — в Преисподней. Их одолела твоя сводная сестра Артемида, которая родилась во время твоего заточения. Вот она.

Арес не выразил никакой особой признательности Артемиде, как, впрочем, и Гермесу. Его черные глаза метали во все стороны разъяренные взгляды.

— А кто получил награду за победу над гигантами?

— Твой брат Гефест, он теперь супруг Афродиты.

Любовные успехи часто служат для возмещения воинских неудач. Тот, кто был жалок в бою, бросается на приступы альковов, другой мстит за свои неудачи в роли соблазнителя, захватывая крепости. Гефест завоевал трофей в сражении; самым срочным делом для Ареса стало завоевание Афродиты, которая, надо признать, оказала ему весьма слабое сопротивление.

Конечно, если сравнивать красавца Ареса, с его выпяченной грудью, умащенными маслом мускулами, надменной поступью, и колченогого Гефеста, курносого, безобразного, вечно пахнущего потом и кузницей, то первый больше годится, чтобы польстить тщеславию и утонченным вкусам Афродиты. К тому же Афродита — пожирательница времени; она требует, чтобы любовник посвящал себя ей всецело. Однако Гефест с раннего утра до вечера был занят в своих мастерских, тогда как Арес, прокатившись утром в своей колеснице и метнув для упражнения пару дротиков, располагал долгими часами досуга. Он проводил их подле Афродиты, не стесняясь предаваться утехам прямо на ложе своего старшего брата.

Однако Гелиос, которому с высоты его колесницы видно все, стал свидетелем этого зрелища и возмутился. Вечером, завершив свой круг, он спустился под Этну и направился к Гефесту.

Между Гелиосом, нашим родственником по Урану, и моим сыном Гефестом существуют глубокое сходство и большая симпатия. Божественный огонь и солнечная энергия — одной природы.

Гефест отложил свой молот, вытер залитое потом лицо, ополоснул руки в чане с подземной водой и выслушал рассказ Гелиоса о том, как его обесчестили.

Гефест не закричал, не покраснел, просто задумался, опираясь на свои резные костыли; что-то похожее на слезы промелькнуло в его больших глазах. Он поблагодарил своего гостя и, еще более грузно, ковыляя сильнее, чем когда-либо, вернулся к своему горну.

Среди нас, богов и людей, обманутые мужья часто бросаются со своей бедой к первому встречному. Они проклинают, стенают, либо изрыгают пустые угрозы, словно находя убогую отраду в усугублении собственной смехотворности. Бедный Гефест со своим врожденным уродством и без того был слишком смешон. Ну что ж! Смеяться, так смеяться, он перетянет насмешников на свою сторону.

И он выковал сеть столь тонкую, столь воздушную, что никто бы и заметить ее не смог, но при этом такую прочную, что ее невозможно было порвать. Гефест прикрепил сеть к потолку своей супружеской опочивальни, вывел наружу нить, приводившую снасть в действие, и сделал вид, будто отправляется на Лемнос.

Арес, увидев, что Гефест удаляется, побежал к нему в жилище, где его уже поджидала Афродита.

— Иди ко мне, дорогой возлюбленный, иди ко мне, прекрасный Арес, приди на мое глубокое ложе.

Гефест, спрятавшийся в соседнем лесу, слышал их голоса; он дождался, пока начались стоны и вздохи, — и накрыл любовников своей сетью. Потом, с треском разломав крышу своего дома, крикнул в облака:

— Зевс и вы, бессмертные, полюбуйтесь-ка на то, что потешит ваше зубоскальство! Афродита меня презирает, потому что я хромой, и предпочитает мне проворного красавца Ареса. Они как раз хлопотали, оскверняя мое ложе. Полюбуйтесь теперь, каковы они: совсем запутались, не могут даже оторваться друг от друга; полюбуйтесь, как они несуразно корчатся! Я освобожу их не раньше, чем эта потаскуха вернет мне все подарки, которые я ей сделал и которых она недостойна!

Богов, при виде Ареса, едва покинувшего свой бронзовый горшок и вновь угодившего в ловушку, при виде утонченной, надменной Афродиты, барахтавшейся на спине, словно лягушка, сотряс громовой хохот. И чем больше попавшиеся любовники вырывались, тем больше запутывались. А поскольку сеть была невидима, то непонятна была причина их рывков. Видно было только, как они калечат друг друга, уже начинают ненавидеть друг друга и попрекают друг друга за положение, в котором оказались. Боги все смеялись. Сколько измен похоже на эту сеть!

Пришлось Аресу пообещать, что он возместит свадебные дары и драгоценности, чтобы Гефест согласился наконец снять эти силки. Афродита убежала на свой родной Пафос — остров возле Кипра, — чтобы спрятать там на какое-то время свой стыд. Арес отправился во Фракию.