Читать книгу "Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон"

Три помощника аукциониста вынесли на стол аукциона новый пузырь. Он был полутораметровой высоты, с тусклой золотистой короной из пластин термостабилизаторов на вершине, поддерживающих постоянную температуру ниже точки замерзания. Слабый налет конденсата немного затуманил стекло. Голоса в зале сразу стихли.

Джошуа бросил взгляд на Баррингтона Гриера, который стоял на краю сцены, мужчина средних лет с полными румяными щеками и рыжеватыми усами. На нем был неброский костюм цвета морской волны со свободными брюками и закрывающим шею пиджаком с расклешенными рукавами, на шелковистом материале поблескивали оранжевые спирали просвета. Он поймал взгляд Джошуа и подмигнул ему.

— А теперь, леди и джентльмены, мы подошли к последнему на сегодня пункту, лот номер сто двадцать семь. Думаю, я без опаски могу сказать, что это уникальный случай в моей практике. Стойка модульной информационной системы с Леймила, сохранившаяся во льду с момента катаклизма. Мы уже идентифицировали как процессорные чипы, так и большинство твердотельных кристаллов памяти, находящиеся внутри него. Все они в нетронутом состоянии. В этом одном цилиндре кристаллов в пять раз больше, чем мы их нашли с того момента, как было открыто само Кольцо Руин. Предоставлю вам самим представить то количество информации, которое содержится внутри этого экспоната. Это, несомненно, самая замечательная находка с тех пор, как мы впервые прикоснулись к остаткам Леймила более века назад. И я считаю за великую честь начать торг этого экспоната с двух миллионов эденистских фьюзеодолларов.

Джошуа весь сжался, но не услышал даже шепотка протеста со стороны толпы.

Цена быстро и отчаянно поднималась, увеличиваясь каждый раз на пятьдесят тысяч фьюзеодолларов. В зале вновь поднялся шепоток. Головы закрутились, покупатели пытались взглянуть в глаза своим конкурентам, стараясь определить их предел возможностей.

Когда цена перешла за четыре миллиона, Джошуа крепко сжал зубы. «Давай, поднимайся. Четыре миллиона триста тысяч. Там мог лежать ответ, что случилось с Леймилом. Четыре с половиной. Вы сможете решить самую большую проблему, перед которой стояла наука с того момента, как был преодолен световой барьер. Четыре миллиона восемьсот тысяч. Вы будете знамениты, это открытие назовут вашим именем, не моим. Давайте, гады. Торгуйтесь».

— Пять миллионов, — спокойно объявил аукционист.

Джошуа откинулся на спинку стула, и из его горла вырвался вздох облегчения. Он опустил взгляд и увидел, что руки у него сжаты в кулаки, ладони вспотели.

«Я это сделал. Я смогу начать восстанавливать «Леди Мак», набирать команду. Узлы для ремонта надо будет привозить из Солнечной системы. Это займет, скажем, месяц, если воспользоваться чартерным черноястребом. Она будет готова к вылету в космос через десять недель. Господи!»

Он снова вернул свое внимание к аукциону — как раз в тот момент, когда цена перевалила за шесть миллионов. На секунду ему показалось, что он ослышался, но нет, Баррингтон Гриер улыбался ему так, как будто запустил через свой нейронный компьютер сумасшедшую стимулирующую программу.

Семь миллионов.

Джошуа слушал, находясь в полном рассудке, но в трансе. Он мог теперь позволить себе больше, чем просто заменить и отремонтировать узлы. «Леди Макбет» теперь можно было полностью перевооружить самыми лучшими системами, не задумываясь о расходах; новые термоядерные реакторы, может быть, новый космолет, не хуже, чем ионный флайер из Кулу или Новой Калифорнии. Да!

— Семь миллионов четыреста пятьдесят тысяч — раз.

Аукционист выжидательно осмотрел зал, молоток зажат в его мясистом кулаке.

— Богат! Я чертовски богат!

— Два.

Джошуа закрыл глаза.

— Последний раз, семь миллионов четыреста пятьдесят тысяч. Есть желающие?

Удар молотка прозвучал так громко, как будто это был не молоток, а гонг. Для капитана Джошуа Калверта началась совершенно новая жизнь. Независимый капитан-владелец корабля.

Послышался глухой звонок. Джошуа открыл глаза. Все умолкли и уставились на маленький всенаправленный аудиовизуальный проектор, установленный на столе у аукциониста, маленький тонкий столбик в метр высотой. Абстрактный цветовой муар поплыл по поверхности. Однако, улыбка Баррингтона Гриера стала еще шире.

— Транквиллити оставляет за собой право на последнюю цену лота номер сто двадцать семь, — проплыл по залу аукциона сладкий мужской голос.

— Эх, чтоб вас всех… — послышался злой голос слева от Джошуа.

Победитель аукциона? Он не уловил имени.

Торговый зал наполнился сумасшедшими выкриками.

Баррингтон Гриер восторженно показал ему большой палец. Три помощника понесли пузырь с его драгоценным — семь с половиной миллионов! — содержимым из зала в одно из крыльев.

Джошуа подождал, пока зал освободится. Шумная толпа толкалась и переговаривалась, главной темой было, конечно, предъявление прав Транквиллити на последний лот.

Ему на это было наплевать. Последняя цена означала, что Транквиллити платит согласованную перед этим цену плюс дополнительные пять процентов. Электронная стойка с Леймила теперь отправится в научно-исследовательский центр и будет анализироваться наиболее опытными ксеноками в Конфедерации. Он ничего против не имел — если подумать, так, может быть, это и правильно, что это досталось им.

Майкл Салдана после тех первых пяти трагических лет изгнания собрал по возможности наибольшую команду, образовав тандем из экономики Транквиллити и ее быстро растущей финансовой мощи. В данный момент над этой проблемой работало около семисот специалистов, включая нескольких ксенокских членов Конфедерации, выдвигающих порой альтернативные точки зрения, когда дело доходит до обсуждения наиболее непонятных образцов.

Майкл умер в 2513 году, и Морис с гордостью унаследовал титул Повелителя Руин и продолжил работу отца. Насколько он понимал, раскрытие тайны катаклизма на Леймиле было смыслом существования Транквиллити. И он усиленно этим занимался до самой своей смерти, которая произошла девять лет назад, в 2601 году.

С тех пор проект, очевидно, продолжал работать. Транквиллити объявил, что наследник Мориса, Третий Повелитель Руин, будет продолжать его политику, но сам отказался появляться на широкой публике. Тогда ходили разные слухи, говорили, что личность обиталища взяла полностью бразды правления в свои руки, что королевство Кулу потребовало возвращения обиталища, что эденисты намереваются включить его в свою культуру (ранние слухи говорили, что Майкл украл семя обиталища у эденистов) и вышвырнут прочь адамистов. Но ничего подобного не произошло. С самого начала личность обиталища действовала как гражданская и как полицейская власть, используя служителей для поддержания порядка, так что ничего не изменилось: налоги так и остались на уровне двух процентов, черноястребы продолжали свои брачные полеты, предпринимательство получало свою поддержку, и созидательное финансирование не запрещалось. До тех пор, пока сохранялся статус кво, никому не было дела до того, чья нейронная система правит балом, человека или биотеха.