Читать книгу "Как стать героем - Вячеслав Козырев"

Из-за груды камней показалась встревоженная голова кота:

— Цел? Чего это там у вас произошло; гром, вспышки какие-то? Я уж не чаял тебя живым увидеть.

— Беседовали, — коротко ответил Санька.

— Ой, хомячок на завтрак, — раздался радостный возглас Змея. — Хоть червячка заморю перед дальней дорогой.

Баюн пулей метнулся назад, в свое укрытие.

Санька выскочил перед Горынычем, прикрывая друга.

— Какой завтрак? Протри глаза. Это же кот Баюн!

— Не может быть! — всплеснул лапами Змей и самым нежным, насколько сумел, голосом позвал: — Кис-кис-кис. Ты где? Извини, обознался.

— Ну, что я говорил? Так и смотри в оба, чтобы какой-нибудь близорукий Змей по ошибке не проглотил, — проворчал кот, выползая из своего убежища, грустно посмотрел на свой пушистый хвост, сплошь усеянный колючками, и укоризненно заметил Горынычу: — Давно пора очки носить.

— Ладно, не ворчи, — свесил голову набок Змей. — Живой ведь. А ты никак богатыря провожаешь?

— Вообще-то он со мной, — потупился Санька, сообразив, что свалял большую глупость, умолчав про кота. Хотя в принципе ведь это не человек, а так, мелкое животное.

У Змея на этот счет было совершенно иное мнение.

— Как с тобой! — возмутился он. — Ты ничего не говорил, что вас будет двое. Сам небось весишь пудов пять, так еще этого жирного котяру с собой тащишь. Мы так не договаривались.

— Не жирный, а упитанный, — обиделся Баюн. — И вообще, ты, как я понимаю, обещал помочь. А уговор дороже денег.

Горыныч осуждающе посмотрел на кота, вздохнул, но ничего не сказал, а только пригнулся. Богатырь и кот взобрались Змею на спину, и они взмыли в воздух.

Пару раз Санька летал на самолете. Однако одно дело сидеть в уютном кресле теплого салона и совершенно другое — цепляться за жесткие бока живого дракона. Ни встать, ни прогуляться: одно неверное движение — и можно запросто свалиться вниз. Да еще ветер все время пытается сдуть седоков. Впечатлений, конечно, масса, но часто пользоваться таким видом транспорта не хотелось.

Путь оказался неблизким. День уже клонился к закату, а они все еще находились в пути.

Заметив внизу большую зеленую поляну, Змей повернул голову:

— Как хотите, а я не могу больше лететь. Мне нужно подкрепиться. — И спланировал на землю. — Привал, — прогудел он и распластался на земле, широко раскинув лапы. Немного отдышавшись, поднялся и направился к ближайшим кустам. — Я пошел, а вы тоже можете немного размяться.

Баюн молча потянулся и нырнул в кустарник.

Санька не мог даже говорить, так у него болело все тело. Но, видя, что остался один и сочувствовать ему никто не собирается, кряхтя, встал и начал бродить кругами в надежде отыскать хотя бы немного ягод. Увы, ничего съедобного поблизости не оказалось. В это время почти одновременно, но с разных сторон появились Горыныч и Баюн.

Живот у Змея заметно округлился, и это сразу сказалось на его настроении: он насвистывал какой-то легкомысленный мотивчик, а затем, выбрав местечко помягче, завалился на траву.

Баюн — так тот вообще все еще продолжал жевать.

«Вот скотина, издевается. Отвернуться не может. Я по его милости только позавтракать успел», — разозлился Санька.

Чтобы хоть немного отвлечься, он подошел к Змею и улегся рядом, стараясь не замечать довольную кошачью морду.

— Слушай, Горыныч, а почему тебя так кличут?

Змей лениво приоткрыл один глаз, вздохнул, затем уселся и с шумом встряхнул крыльями, подняв при этом такой ветер, что бедный кот кубарем покатился по земле, потеряв по дороге припасенного на десерт мышонка.

— Любопытно, да? Я тоже, когда мне стукнуло лет пятьсот, заинтересовался этим вопросом. Вообще-то каждый должен знать, кто он и откуда, родословную, так сказать. Поэтому недавно, лет триста назад, решил я про себя подробнее разузнать. Нашел седых стариков, рукописи почитал, ибо род наш древний, правда, конкретно, кто мои родители, выяснить не удалось. Легенда гласит, что я сын Горы Небесной.

— На небе гор нет, — не удержался от глупого замечания Санька. — Научный факт.

Змей моментально сунул Саньке под нос сжатую в кулак лапу:

— А тучи?

Паренек посмотрел на лапу и, решив, что с таким весомым аргументом спорить бесполезно и даже опасно, был вынужден согласиться.

Змей, одобрительно кивнув, продолжал:

— Обожали мои родители разгул стихий: бури, ураганы, грозы всякие; главное, чтобы шуму побольше, с громом да молнией. Уж если ветер, так чтоб деревья гнулись, если дождь, так чтоб как из ведра. Их до сих пор каждый год на Юрьев день вспоминают. Потому как частенько от них зависело: быть или не быть урожаю. Я в них пошел. Люблю природу, крестьянский труд. Иной раз увижу мужика в поле за работой, слезы на глаза наворачиваются; не напрасно жизнь проходит. Вот, к примеру, неплохие озимые нынче уродились.

— Чего? — выпучился Санька.

— Репа тоже удалась, — рассмеялся довольный произведенным эффектом Змей. — Я, если хочешь знать, за этим делом слежу. Ежели мужик работящий, не лентяй, ему и условия соответствующие создаю: теплый дождик, солнечные дни на сенокос. Заработал. А ежели мужик пустячный, бездельник, такому град, ливень, молнии. Все равно у него ничего не вырастет.

Санька в нерешительности потер нос:

— В общем, ты, как я понял, больше по крестьянскому делу. Почему тогда как про Змея вспоминают, так сразу — «подколодный»?

— У меня родни видимо-невидимо, а в семье не без урода. У вас, у людей, что, одни ангелы собрались? Как бы не так. Насмотрелся я на ваши порядки. А мои сородичи, кроме помощи крестьянам, еще много чего умеют. Кого считают самыми мудрыми? Кто лучше всех разбирается в лекарственных травах? Кто хранит врачебные тайны? Кто клады с сокровищами несметными охраняет? Сообразил? Правильно — мы, Змеи.

— Тебя послушаешь, так добрее, милее, полезней и симпатичней вас в целом мире нет. А злые люди ваш род оговаривают да обижают. Еще скажи, беречь вас нужно, чтобы не перевелись.

— Чудак, — громыхнул Горыныч. — Знаешь, сколько моих родственников находится на службе у Владыки Подземного мира. Вот уж их никак беззащитными не назовешь; Даже мне с ними лишний раз встречаться неохота. Ладно, хватит лясы точить. Время идет, а до Волшебных гор еще лететь и лететь. Где это толстое животное?

* * *

И снова ветер свистит в ушах, а внизу пестрым калейдоскопом меняется пейзаж. Леса, реки, холмы и поля. Поначалу встречались села и деревни, но чем дальше, тем безлюдней становилась местность. Прошло еще немного времени, и на горизонте показались горы.

Маленькая серая полоска стремительно приближалась и на глазах вырастала в грозные, неприступные скалы. И вот уже отвесная каменная стена острыми зубцами своих вершин уперлась в небо, перекрывая путь.