Читать книгу "Саркофаг - Андрей Посняков"

– Да много где жил, – опустив голову, тихо произнес молодой человек. – И нельзя сказать, чтобы жизнь его сложилась так уж счастливо. Короче, родители еще до моего рождения развелись.

– Господи!!! Ну надо же так!

– Мать сразу снова замуж вышла, еще беременная… вот у меня и отчество другое, отчима.

– Ага, теперь понятно! Но все равно, вас лучше Максим Максимычем звать! Как Исаева – Штирлица. Знаете, у нас даже игра такая была, сразу после фильма, так и называлась – «Максим Максимыч». Загадывали слово или ситуацию, и, если кто-то кричал: «Штирлиц!» или «Исаев!» – все должны были молчать и никому не верить. А потом – впрочем, это, наверное, неинтересно… Дальше-то с вашим отцом что?

– А ничего дальше… – Тихомиров грустно развел руками. – Умер отец-то – да я уж вам говорил. И так семейного счастья до конца жизни и не обрел.

– Да-а… – Евгения Петровна покачала головой. – Вот уж судьба… Что ж он в Ленинград-то не приехал, ко…

Она тут же и осеклась, что, впрочем, отнюдь не укрылось от Макса, и молодой человек, спрятав улыбку, спросил:

– А вы… вы больше с отцом не встречались?

– Н-нет… – поспешно – пожалуй, даже слишком поспешно – отозвалась женщина.

– Понятно… Значит, отец к вам в лагерь на работу устроился, документы предоставил, вы его и оформили…

– Да нет, документы он дома забыл… Но записку от начальника лагеря предоставил… А документы, сказал, сразу в лагерь и отвезет.

– Логично.

– Ну да… Правда, он потом срочно уехал, в середине смены… вызов срочный пришел с БАМа. Всем так жалко было – очень уж специалист оказался хороший и с детьми ладил. Да, он же и радиста нашел, который и музруком у нас стал, играл, как бог! И, знаете, на всех инструментах – на гитаре, на баяне, на пианино.

«Музрук! – тут же запомнил Максим. – Или, лучше, радист?»

– А через год, в сентябре уже, сторож лагерный его случайно встретил, потом рассказывал. Как раз лагерь уже закрыли – вывозили все.

«Через год… В сентябре семьдесят шестого… Хм… Интересно – зачем?»

А карусельщик Вадик и впрямь оказался «голубым»! Правда, ни к кому из рабочих не приставал, даже к Максиму – имелся у Вадима «друг», мальчик лет восемнадцати, жеманно-красивый и женственный, с модной осветленной прической и золотыми серьгами в ушах.

О, как этот мальчик смотрел на Макса!!! Тихомиров не раз и не два ловил уже на себе эти явно вожделеющие взгляды, и оттого чувствовал себя неуютно. Он вовсе не собирался отбивать у Вадика его пассию, звали «которую» изысканно-слащаво – Рамон, скорее всего это было обычное погоняло.

Так вот, этот Рамон все время заглядывал через окружавший «крутильню» (так назывался несложный механизм, приводивший в движение расположенную шагах в десяти карусель) забор, а ближе к концу месяца дело дошло уже и до почти откровенных приставаний: юный извращенец терпеливо дожидался конца смены и настойчиво приглашал Максима к себе домой. В гости. Чайку, мол, попьем, потанцуем… Нет, нет – упаси боже, ничего такого, просто пообщаемся – вы такой интересный человек. Вадим? А что Вадим? Мы ведь с вами, Максим, не дураки полные, чтоб перед ним светиться? Я ведь здесь живу, рядом, буквально в двух шагах, вон в этом доме – досочка на заборе оторвана, так вы через черный ход прямо ко мне. Двадцать вторая квартира, запомнили? Заходите, Максим, в любое время, в обиде не будете!

Вот такие вот осуществлялись наезды! Причем вполне конспиративно, так что не только Вадик, вообще никто ничего не замечал…

Слава богу, вся эта карусельная история должна была очень скоро закончиться, буквально через несколько дней.

И вот этих-то самых дней у Тихомирова внезапно не оказалось!!! Знал бы раньше – соломки бы подстелил…

А так, фигурально выражаясь, едва не подстрелили на взлете.

И всему виной – случайная встреча.

День выдался хороший – безветренный, спокойный. «Открутив» утреннюю смену, Максим уже собрался домой, да задержался по пути у станции метро, поздороваться с так и не продавшим еще свои картины стариком Чарским. И за спиной вдруг услышал:

– Здрасьте, Максим Андреевич! Бонжур!

Максим резко обернулся:

– Бонжур, бонжур, Володенька! Как там наши?

– По вам все скучают… А вы скоро вернетесь?

– Скоро, скоро, еще месячишко – и «Бонжур, мез анфан».

– Ой, скорей бы… А вы теперь здесь, на карусели работаете?

– Что ты, что ты… Так просто, к приятелю заходил. Ну, прощай Володя, некогда мне, спешу, извини.

– До свиданья, Максим Андреевич! Будем вас ждать.

Черт! И какая же нелегкая принесла сюда этого очкастого «заучку»? И надо же – именно в это время…

Обернувшись, Тихомиров проводил неприязненным взглядом уже усвиставшего на своем велосипеде мальчишку. Усмехнулся – вот что на его месте сделал бы сейчас любой нормальный шпион? Сменил бы лежку или вообще где-нибудь в укромном углу открутил бы некстати появившемуся пацану голову.

Впрочем, и что с того, что Володька случайно повстречал Максима Андреевича? Чай, в одном городе живут… А карусель? Карусель тут вообще ни при чем, так…

Тихомиров на всякий случай подстраховался – вернулся в квартиру на Корзуна окольными путями, потом ночью несколько раз просыпался, прислушивался. Нет, никто его ничем не побеспокоил, только Евгения Петровна все удивлялась – с чего бы это ее квартирант такой нервный?

Будешь тут нервным…

Может, не ходить на работу? Нет, нельзя, сегодня конец недели – получка. Надо забрать продукты – лишними уж всяко не будут.

По этой-то причине Максим и явился, да ничего необычного и не произошло: как всегда, отработав, «открутив» смену, получили зарплату – по семь банок консервированной ветчины, которые молодой человек тут же и уложил в прихваченную с собой сумку.

И собрался уже было идти… Как вдруг…

Если бы Максим не был настороже, то и не обратил бы никакого внимания на двух полузнакомых парней из соседнего дома, которые как-то приходили к Вострикову, интересовались возможностью вступления в ТСЖ. Да-да, они самые! Одного, кажется, Веня зовут, другого – Николай.

Слава богу, Максим их заметил сразу же, не успел и высунуться из-за забора, как увидел – идут. Прямо к карусельщикам…

Молодой человек сразу же пропустил вперед напарников, затаился, прислушался…

Парни спрашивали про него! Хорошо было слышно, как Вадик переспросил:

– Максим? Да, есть у нас такой… Эй, парни, постойте-ка! Макс-то не ушел еще?

– Да вроде бы задержался.

– Вон там, за заборчиком, посмотрите, мужики.

– Спасибо!

Пошли… зашагали… Один на ходу оглянулся… кому-то махнул.