Читать книгу "Загадка Торейского маньяка - Сергей Садов"

Наташа медленно обернулась на голос и непонимающе уставилась на телохранителя. Наконец, ее взгляд прояснился и приобрел осмысленность.

– Нет, постучи, я выйду. Кстати, когда должен прибыть корабль?

– Завтра, ближе к обеду.

– Спасибо. Дарк, наверное, пора уже собирать вещи.

– Да вещей-то у нас…

– А… ну да. Хорошо, я тогда немного посплю. Кто придет, стучи.

– Я понял, – задумчиво проговорил Дарк, глядя на закрывшуюся дверь.

Стучать пришлось уже через три часа, когда прибыл посыльный от Артера Леройса. Наташа в мятой одежде и сонная, очевидно, спала, не раздеваясь, выглянула из-за двери.

– Что случилось, Дарк?

– От Леройса прибыл посыльный.

– А… сейчас выйду. – Через пять минут Наташа вышла из комнаты, кое-как приведя себя в порядок.

Дарк покачал головой – как ни билась госпожа Клонье, но ей так и не удалось привить своей приемной дочери аккуратности в одежде, та предпочитала удобства красоте.

Наташа вышла в гостиную, поздоровалась с посыльным.

– Господин Леройс просил что-то передать мне?

– Не бумаги, госпожа П… Наташа. Господин командующий велел передать, что профессор отказывается давать показания… пока. Он говорит, что готов все выложить в вашем присутствии завтра.

– В моем присутствии? – удивилась Наташа. – Зачем я ему нужна?

– Не знаю, госпожа. Но профессор предупредил, что ничего не расскажет, если не будет вас. Господин Леройс приглашает вас завтра к одиннадцати.

Девушка раздраженно взъерошила волосы на затылке.

– Ладно, буду в одиннадцать у тюрьмы.

– Я так и передам командующему. – Посыльный поклонился и вышел.

– Зачем я понадобилась Кардегайлу? – удивилась девушка. – Дарк, завтра к десяти подготовишь коляску?

– Конечно. Отдыхай, Наташа.

– Да, спасибо. Что-то голова болит.

– У любого заболит, если двое суток спать урывками.

– Ой, ну не бурчи, Дарк. Ладно, пойду. Спокойной ночи.

Дарк Вром выглянул в окно, хмыкнул.

– Спокойного вечера, – пожелал он.

Наташа тоже выглянула в окно, пожала плечами и отправилась спать: вечер, ночь… какая разница – если хочется спать, значит, ночь.

Глава 13

Ваза впечаталась в стену и с грохотом разлетелась осколками по комнате. Дарк Вром философски оглядел мусор, добавленный к уже существующему на полу разгрому, покосился на замершего у стенки испуганного Дирка и не заметил бросок пресс-папье, вылетевшего в окно.

– Господин Вром, – испуганно зашептал Дирк, – а что, собственно, происходит?

Дарк Вром пригнулся, пропуская над головой пустую, к счастью, чернильницу и пожал плечами.

– Понятия не имею. Она как вернулась из тюрьмы от профессора Кардегайла, так давай все крушить.

– Ненавижу! – прорычала Наташа, опрокидывая кресло.

– А… – попытался было что-то спросить Дирк, но был остановлен предостерегающим жестом Врома.

– Дай девочке перебеситься. Успокоится, сама все расскажет, а так может и нам достаться. О! А это была имперская фарфоровая статуэтка… если не ошибаюсь, около трех сотен деж.

Дирк икнул и печально посмотрел на осколки.

– А это ничего, что мы вот так в чужом доме?

Вром снова пожал плечами.

– Сенат взял все расходы на себя… заплатит.

– Гм… если не ошибаюсь, расходы он взял на себя исключительно те, что будут использованы по делу.

– Дирк, да не будь ты таким занудой. Не обеднеет твой сенат. А расходы эти самые что ни на есть по делу. Расследовать убийства юных девушек и – это такой стресс! Истерика вполне оправданна. Девочке надо расслабиться, выплеснуть раздражение. Отнесем расходы к психологической релаксации. Пусть уж лучше достанется вещам, чем нам. Не согласен?

– Это ты меня сейчас истеричкой назвал? – Наташа услышала Дарка и медленно повернулась к нему с плотоядной улыбкой.

Дарк поспешно поднялся.

– Пойду-ка я проверю, как там обед…

– А ну стой! – Но Дарк уже выскочил за дверь, о которую что-то грохнуло. – А ты с ним, значит, был согласен?! – услышал он из-за двери вопрос девушки, адресованный, видимо, бедняге Дирку, не успевшему удрать.

Дарк мысленно пожелал ему удачи и неторопливо отправился на кухню.

Когда он появился в гостиной, толкая перед собой тележку с обедом, девушка уже успокоилась и, мрачная, сидела в единственном оставшемся на ногах кресле. Дирка нигде видно не было. Телохранитель оглядел разгром, подошел к столу и вернул его на место, затем сгрузил на него с тележки еду.

– Поешь.

Наташа сердито зыркнула в его сторону, но ничего не сказала, придвинулась к столу, взяла ложку и задумчиво помешала кашу.

– Дарк, я такая идиотка… я так лажанулась…

– Прости, что ты сделала?

Наташа вздохнула, потом снова нахмурилась.

– Профессор сволочь! Ненавижу его! Гад! Все-таки нашел способ поквитаться со мной! И эти… Ларшен еще большая сволочь! Ненавижу его снисходительную улыбочку… так бы и врезала! Знаешь, с каким трудом сдержалась? А Жерар с его мерзким взглядом: «Ничего другого от сопливой девчонки и не ожидал». И я, вежливо улыбаясь, с ними попрощалась!

По крайней мере стала понятна причина такого разгрома в комнате. Если девочка действительно сдержалась, когда ее каким-то образом умудрились унизить на допросе профессора, то ясно, что таким образом она выплеснула свое раздражение.

– И ведь сволочь Леройс специально пригласил и Ларшена, и Жерара! За каким лешим они на допросе оказались?! Надо было выставить их из кабинета… И знаешь, что самое обидное? Ведь чувствовала – что-то не так, даже видела, что именно не так, и все равно не смогла сообразить!

– Гм… Профессор не убийца?

Наташа оторопело уставилась на Дарка, потом отвернулась.

– Ну настолько бы я не лажанулась. Хотя… Блин! Блин! Блин! Этот зал магии, малое количество крови, дата покупки водонепроницаемой ткани.

– А что не так с покупкой?

– Когда она была сделана?

– Э-э… не знаю.

– После второго убийства. Вспомни, что сказал слуга? Двенадцать дней назад два рулона! Ну не идиотка ли я?

– Так, я совсем запутался. Можешь объяснить, чтобы я все понял?

Наташа отложила ложку, повернулась в кресле к Дарку.

– Понимаешь, первое убийство было странным. Очень. Я видела несколько непонятных моментов, но, когда уверилась, что убийца профессор, отбросила их. А ведь папа говорил, что дело не закрыто, пока нет ответов на все вопросы. А тут… Эх!