Читать книгу "Смех и грех Ивана Царевича - Дарья Донцова"

— Фиса знает, что Родя умер? — пробормотала домработница.

— А ты как думала? — искренне удивилась Елизавета Матвеевна. — У нее, в отличие от стариков, глаза зоркие. Нет, моя сестра кремень, а уж в случае с Катей даже под пытками правды не скажет. Анфиса хочет жить в Париже, найти себе там пару. И она понимает, что Игорь Анатольевич купит ей в городе‑празднике квартиру, станет давать деньги, а на запах евро непременно какой‑нибудь мужичок прилетит.

— Небось Пятаков устроит пышную свадьбу, — привела новый довод Надежда, — сбегутся журналисты, снимки попадут в прессу, вдруг…

— Никаких «вдруг», — перебила Елизавета. — «Вдруг» случается только у дураков. Ксения покинула Москву будучи одиннадцатиклассницей и выглядела тогда отвратительно — одевалась и красилась под вампира. Не один год с той поры прошел. Все, кто полюбуется на снимки, не усомнятся, что видят дочь Семена. Она превратилась в девушку, изменилась, это естественно. Да Катюша и есть его дочь. Тебе напомнить, как сестры похожи?

— Я не об этом, — прошептала Надежда Васильевна. — Если…

— Ни малейшего «если», — возразила Лиза. — Тебя мучает моральная сторона вопроса? Мы Пятакова не обманываем. Он чего хочет? Жениться на дочери Семена Кирилловича, стать князем Винивитиновым‑Бельским, заиметь кучу детей. И что получит? Дочь Семена Кирилловича, а также все остальное. В Ксении половина крови от отца, в Екатерине тоже. Пусть твоя совесть спокойно отдыхает.

— Я говорю о настоящей Ксении, — наконец‑то домработница вставила в пылкую речь хозяйки слово. — Газеты‑журналы опубликуют фото, девчонка их увидит и закричит на весь мир: «Это не я!»

Вдова отошла к окну, посмотрела во двор, потом обернулась:

— Ну хорошо. Скажу и остальное. У Кирилла Алексеевича был приятель — Федор Хмудов, священник.

— Что‑то вроде припоминаю, — кивнула Надя, — видела его, но очень давно, когда только в дом служить пришла. Открыла дверь на звонок, а на пороге мужчина в рясе. Очень удивилась. В советское время все атеистами были, батюшки редко встречались.

— Хмудов сначала в церкви служил, — продолжала Елизавета, — а потом уехал с женой на край России. Место, где они поселились, называется Ясное, оно совсем глухое, окружено тайгой. Зимой, весной и осенью Ясное отрезано от цивилизации, дорога непроходимой делается, и летом через лес не очень‑то пройдешь, там медведи, волки и еще не знаю кто плюс гнус. Хмудовы отшельники, в город не ездят, живут натуральным хозяйством. Вроде у них два сына есть. Газет, журналов они не выписывают, телевизора у них нет, Интернета, понятное дело, тоже. Связь с таежниками осуществляется через летчиков. Кроме Ясного в том районе еще штук двадцать подобных скитов, к ним, уж не знаю как часто, прилетает вертолет, у пилота есть спутниковый телефон. Раз в год Федор мне звонит и пару слов о Ксении говорит. Никогда мерзавке из того места, самого подходящего для убийцы, не выбраться, и никто толком понятия не имеет, где оно. Ну, что ты решила?

Катюша подошла к бабушке и обняла ее:

— Мы станем богатыми.

— Если ты устроишь заваруху, Пятаков откажется от своего предложения, — добавила Елизавета Матвеевна. — Усадьба постепенно придет в негодность, дом сгниет, парк зарастет бурьяном. Ты на старости лет будешь питаться кефиром с хлебом и умрешь раньше времени, потому что не хватит денег на хороших врачей. Если тебе плевать на себя, подумай о внуках. Екатерине придется спать со всеми режиссерами, иначе хорошую роль не получить, жить в крохотной квартиренке, ездить на метро. А если она родит детей, станет копить им на дешевые ботинки, рано состарится от забот. Каково тебе будет читать в глянцевых журналах о том, что супруга Пятакова со своими отпрысками уехала на лето в собственный особняк на Мальдивах? Игорь‑то непременно женится, найдет какую‑нибудь другую знатную семью, но сговорчивее, его наследники получат лучшее образование. А твои правнуки сядут за парту в московской школе, в классе, где из сорока пяти учащихся сорок три будут из семей гастарбайтеров. Как ты станешь смотреть в глаза Кате, лишив ее счастья, а?

— Я согласна, — прошептала Надежда Васильевна, — пусть девочка выходит замуж за Пятакова.

Глава 32

— Вот это зигзаг! — закричала Нора, когда я пересказал ей свою беседу с Марией Борисовной. — Теперь ясно, что Елизавета отравила Семена, который мешал алчной супруге заполучить богатство. Никогда не поверю, что он согласился подменить Ксению Катей. Его женушка устранила препятствие и сейчас собирается резво шагать по широкой ковровой дорожке в светлое будущее.

— У нас нет никаких доказательств, — остудил я пыл дамы, — одни слова.

— Людмила хотела узнать, своей ли смертью умер ее отец, и мы ответим ей: «Нет, его убили». А затем выложим историю о подмене девушек.

— Мила захочет наказать Елизавету, а та моментально заявит: «Надежда Васильевна на старости лет из ума выжила, напридумывала глупостей и со своей подружкой ими поделилась. Где доказательства того, что я мужа жизни лишила?» И все.

— Ее можно обвинить в мошенничестве и в укрывательстве преступницы, — вскипела Нора. — Всего‑навсего надо сделать несколько исследований, и станет ясно: Родион — не Родион, Ксения — не Ксения. Свадьба не состоится. Для Елизаветы остаться бедной намного страшнее, чем в тюрьму сесть.

— Но в убийстве Семена Кирилловича предприимчивую вдову не обвинят, — стоял я на своем. — Хороший адвокат отмажет клиентку, посоветует ей: «Расскажите, что идея выдать Иосифа за Родиона принадлежит вашему свекру. Вы не хотели затевать обман, а он вас принудил, пригрозил сообщить мужу об измене, о связи со Звенигородским. Естественно, вы опасались, что Семен Кириллович вас из дома вместе с престарелыми родителями и больной сестрой выгонит. Вы жертва, а не преступница».

— Анфиса здоровее молодого шахтера! — разозлилась Элеонора.

— Нетрудно купить справку о смертельном недуге, — уперся я. — А в случае с подменой детей Елизавета Матвеевна свалит вину на Семена. Веселая вдова отделается легким испугом.

— Мария Борисовна даст показания на суде, — выложила Нора главный козырь.

Я парировал:

— Не хочу вас огорчать, но до процесса дело не дойдет. Все тот же защитник заявит следователю: «Мария Борисовна сама не участвовала в описанных событиях, ее показания — это пересказ чужих слов. Вахрушина не может считаться свидетелем. И вспомните, Надежда Васильевна за год до смерти тяжело заболела, принимала много лекарств, вот послушайте мнение консультанта…» И — раз! Вытащит из рукава какого‑нибудь профессора. А тот сообщит: «Недуг негативно влияет на мозг, домработница стала безумной». Мне продолжать?

— Что ты предлагаешь? — сердито осведомилась моя работодательница.

— Не торопиться, — сказал я. — И прежде всего отправить в Ясное, где находится Ксения, человека, который вернет ее в Москву. Пусть она напишет заявление, что ее лишили свободы, похитили. Попросите помощи у Максима Воронова, опытного следователя, моего лучшего друга, вашего верного помощника. Макс — умный человек и теперь стал полицейским начальником, неплохо бы с ним вообще по нашей проблеме проконсультироваться.