Читать книгу "Мэйфейрские ведьмы - Энн Райс"

Ни для кого не осталось секретом, что примерно в 1820 годуПьер завел себе в Новом Орлеане любовницу-квартеронку, молодую женщинуизумительной красоты, которая, если верить слухам, вполне могла сойти и забелую. Она родила Пьеру двоих детей. Дочь впоследствии уехала на север ислилась с белой расой, а сын, Франсуа, родившийся в 1825 году, остался вЛуизиане и позже занимался разного рода бумажной работой для членов семейства вНовом Орлеане. Покладистый и аккуратный клерк, он снискал расположение белыхпредставителей семейства Мэйфейр, особенно мужчин, приезжавших в город поделам.

Любимицей в семье была, судя по всему, Маргарита. Когдадевочке исполнилось десять, был заказан ее портрет, на котором она изображенасо знаменитым изумрудом на шее. Картина, вплоть до 1927 года висевшая на стенеособняка на Первой улице в Новом Орлеане, производила довольно странноевпечатление: маленький ребенок с массивным украшением.

Хрупкого телосложения, темноволосая и большеглазая,Маргарита всем казалась красавицей, а няни, любившие расчесывать ее длинныечерные волнистые волосы, называли ее «маленькой цыганкой». В отличие от своейслабоумной сестры и брата-тихони, она обладала буйным нравом и весьма ядовитымчувством юмора, который могла проявить в самых неожиданных ситуациях.

В двадцать лет, пойдя против воли Мари-Клодетт, она вышлазамуж за Тирона Клиффорда Макнамару, оперного певца, еще одного«красавца-мужчину», совершенно непрактичного, который широко гастролировал поСША, исполняя центральные партии на оперных сценах Нью-Йорка, Бостона,Сент-Луиса и других городов. Во время одного из таких турне Маргарита вернуласьиз Нового Орлеана в особняк на Ривербенде и вновь оказалась под материнскимкрылышком. В 1827 и 1828 годах она родила двух сыновей, Реми и Джулиена.Макнамара часто наведывался домой в этот период, но только на короткое время. ВНью-Йорке, Бостоне, Балтиморе и других городах, где он появлялся, за нимводилась слава дамского угодника, пьяницы и дебошира. Но в то время он былочень популярным «ирландским тенором» и, где бы ни выступал, собирал полныезалы.

В 1829 году Тирона Клиффорда Макнамару и какую-то ирландку,предположительно его любовницу, обнаружили мертвыми после пожара в маленькомдоме, купленном Макнамарой для этой женщины во Французском квартале.Полицейские отчеты и газетные статьи того времени сообщают, что паразадохнулась в дыму, безуспешно пытаясь покинуть дом. Замок на входной двериоказался сломанным. От этого союза остался ребенок, которого, видимо, не было вдоме во время пожара. Позже он уехал на север.

Трагическое происшествие породило в Новом Орлеане множествослухов; именно в этот период Таламаска сумела получить больше сведений частногохарактера о семействе, чем за все предыдущие годы.

Торговец из Французского квартала рассказал одному из нашихнаблюдателей, что Маргарита послала своего дьявола позаботиться о «тех двоих» ичто она разбиралась в колдовстве лучше, чем любой чернокожий в Луизиане.Поговаривали, будто у нее в доме есть колдовской алтарь, а еще она составляетмази и зелья – как для исцеления, так и приворотные – и появляется везде тольков компании двух красивых служанок-квартеронок, Мари и Вирджини, и кучера-мулатапо имени Октавий. Последний, как гласила молва, был незаконнорожденнымотпрыском одного из сыновей Мориса Мэйфейра, Луи-Пьера, но об этом мало ктознал.

Мари-Клодетт в то время была еще жива, но редко выходила издома. Говорили, что она передала своей дочери секреты черной магии, которойсама научилась на Гаити. Весьма примечательно, что, стоило Маргарите где-топоявиться, она своей одиозностью немедленно приковывала к себе всеобщеевнимание, в то время как ее брат Пьер жил вполне респектабельно, тщательноскрывая свою связь с квартеронкой, и дети дяди Лестана тоже пользовалисьуважением и любовью окружающих.

Маргарите не было еще и тридцати, а она уже превратилась вмрачную и жутковатую персону с нечесаной гривой волос и сверкающими чернымиглазами, готовую ни с того ни с сего разразиться неприятным смехом, от которогоу окружающих буквально мурашки бегали по коже. Изумруд Мэйфейров она носилапостоянно.

Маргарита принимала купцов, брокеров и гостей в огромномкабинете, уставленном книжными шкафами и заполненном «жуткими иотвратительными» вещами, такими как человеческие черепа, чучела обитателейокрестных болот, головы африканских животных, убитых на сафари; пол кабинетавместо ковров был застлан звериными шкурами. Повсюду стояли таинственные сосудыи банки, в которых, как утверждали некоторые, хранились части человеческих тел.Все знали, что она с упоением коллекционирует разного рода безделушки иамулеты, сделанные руками рабов, особенно тех, кого совсем недавно доставили изАфрики.

В то время среди рабов наблюдались случаи «одержимости».Перепуганные свидетели ее проявлений разбегались кто куда, так что на плантациюприходилось приглашать священников. Жертву заковывали в цепи, и начиналосьизгнание дьявола, но каждый раз безуспешно, и в результате «одержимый» умираллибо от голода, поскольку наотрез отказывался принимать хоть какую-то пищу,либо от серьезных повреждений, полученных во время приступов диких конвульсий.

Ходили слухи, что одного одержимого раба приковали цепями вмансарде, однако местные власти так и не удосужились провести расследование.

По крайней мере четверо свидетелей упоминают о «загадочномтемноволосом любовнике» Маргариты, которого видели рабы в ее личныхапартаментах, а также в номере люкс отеля «Сент-Луис», когда она приезжала вНовый Орлеан, и в ее ложе во Французской опере. Об этом любовнике – иликомпаньоне? – ходило много слухов. То, как он таинственным образомпоявлялся и исчезал, озадачивало всех и каждого.

«Как появился, так и исчез» – это выражение у многих вошло впоговорку.

Это первые упоминания о Аэшере более чем за сто лет.

После смерти Тирона Клиффорда Макнамары Маргарита почтисразу вышла замуж за картежника, промышлявшего на речных судах. Звали егоАрлингтон Керр, и спустя полгода после брака он бесследно исчез. О нем ничегоне известно, за исключением того, что он был «красив, как женщина», много пил ивсе ночи напролет играл в карты во флигеле с пьяными гостями и кучером-мулатом.Стоит отметить, что об этом человеке больше говорили, чем его видели. То естьбольшая часть наших рассказов о нем получена из третьих и даже четвертых рук.Можно задуматься над тем, существовал ли вообще этот человек.

Однако он был законным отцом Кэтрин Мэйфейр, родившейся в1830 году. Она стала очередной наследницей легата и первой из Мэйфейрских ведьмза много поколений, не знавшей свою бабушку, так как Мари-Клодетт умерла вследующем году.