Читать книгу "Песня горна - Олег Верещагин"

Из-под часов вылетела гимнастка, потом выбежали ещё несколько. Денис проводил их глазами. И снова посмотрел на часы. А потом вслед Спичке с его спутником.

Мысли рванулись наперегонки, сталкиваясь и падая.

Не оно? Действительно подработка? Но зачем так спешить – ведь этот мужик тоже сидел в цирке и, казалось бы, никуда не торопился…

Быстро за ними. Сказать, что Спичка один никуда не пойдёт… а смысл? Ну уйдём вместе. И пропадём вместе – Денис не переоценивал себя и свои возможности. Или он просто уйдёт один.

Заорать, что похищают ребёнка? Ну… наверное, прокатит. Даже здесь. Вон сидят казаки, вон – «фурики»… то есть полицейские… вон ещё кто-то в форме… Но не факт, что удастся задержать этого. Даже точно не удастся – в суматохе. Опять он уйдёт. Спичку оставит и убежит. А Дениса запомнит, и хорошо запомнит.

Что делать? Делать что?

Цирк восхищённо шумел, орал – казалось, он даже качается под бравурную музыку, как некий корабль по морям по волнам…

Это не было предусмотрено. Не было предусмотрено. Нельзя предусмотреть всё.

Что-то красное – как будто огоньки пламени среди моря неживого электрического света – метнулось Денису в глаза. И он понял, что видит галстуки.

Галстуков было три. Денис сначала увидел их, а потом – лица. Трое мальчишек – помладше его на год-полтора – сидели в ряд на скамье чуть выше и левее, у самого прохода. Они были не в форме, бешено хлопали гимнастам. Кажется, даже топали ногами, полностью увлечённые представлением… но на Дениса, оказавшегося рядом с ними, обернулись все трое.

– Будь готов! – выдохнул Денис, не обращая внимания на их реакцию, торопясь только поскорей всё выложить – без мыслей, человек не думает, когда срывается со скалы и ему под руки попадается ветка… – Двое пусть идут за мной, как можно незаметнее. До самого места, куда меня приведут. Потом один там остаётся, второй бежит за третьим. А третий сразу, прямо отсюда – Северная, пять, тому, кто откроет, сказать: «Солнце упаковали» и ждать!

Он выпалил всё это и бросился по ступенькам в выходу, не обращая внимания на сердитое шиканье и недовольные возгласы. И только у самого проёма двери понял наконец, как дико, да и просто-напросто непонятно должны были звучать сказанные им слова – и обернулся отчаянно.

Все трое пацанов спешили следом. Так, словно о чём-то очень важном вспомнили, даже оглядывались с сожалением: мол, неохота уходить, но надо. Но в их взглядах, которые ловил Денис, были восторг и что-то твёрдо-подбадривающее.

И он улыбнулся им, быстро отсалютовал, уже не беспокоясь о конспирации, – и выскочил наружу…

…Спичка с тем мужиком не успели отойти и на десяток шагов. Денис понял только теперь, что с того момента, когда он бросил взгляд на часы-календарь, прошло не более минуты. Правда…

– Ну-ка, – со спокойной развязностью старшего уличного мальчишки сказал ему Денис, – давай до места.

– Ты чего?! – возмутился Спичка. – Я же…

Мужик, кстати, стоял, ничего не говоря, слегка улыбался. Денис даже подумал: а может, и нет никакой опасности? Выдумал себе всё… совпадение. Но что-то беспрекословное и негромкое шепнуло: есть. И он прервал Спичку подзатыльником – без объяснений:

– Я чего сказал?! Мммарш! Досмотришь – и чтоб, как штык!

Спичка надул губы. Скорее всего, он решил, что Денис захотел подзаработать сам. Но возражать он не посмел и поплёлся обратно в цирк, не оглядываясь. Впрочем, уже через десяток шагов его походка стала вполне весёлой – наверное, при мысли, что впереди ещё полпредставления. А Денис, проводив его взглядом, обратился к «нанимателю»:

– Ему лишь бы от посуды увильнуть… А какие там дела? Я не сгожусь? Я поздоровей…

В висках гулко забилась кровь. Ужасно захотелось, чтобы мужик помотал головой или бросил: «Нет» – и ушёл. Пусть даже ругнётся или пнёт… только бы ушёл. Внезапно Дениса пронзил омерзительный ледяной страх, взмокла вся спина.

– Почему, сгодишься, – равнодушно пожал плечами мужик. Так равнодушно, что Дениса опять посетило сомнение – может, ничего «такого» и нет?! – Там рулоны пенопласта перетаскать нужно, всего-то дела… Только заплачу, как договорились. Не больше. И никаких. Понял?

– Сойдёт, я слышал, – согласился Денис, хотя он не слышал цену. – Ну пошли тогда, мне бы до полуночи обернуться. От комендантского прятаться не хочу. Сами понимаете, дяденька… – и ехидно подмигнул.

– Обернёшься, – кивнул мужик спокойно. – Это даже без вопросов…

…Что было трудней всего – так это вести себя естественно.

Представьте себе, что вы идёте рядом с тем, кто хочет вас убить. Вы это знаете. И вы должны делать вид, что ни о чём не догадываетесь. И в то же время – играть недовольство, что идти пришлось далеко, и изумление – чем тут, в безлюдных развалинах, можно заниматься, какой пенопласт таскать? И добавлять сюда капельку – именно капельку, не переборщить – растущей опаски: мол, что такое-то?!

И при всём при том вам четырнадцать лет.

Всё именно так и было с Денисом. Более того – ему начало казаться, что за ними никто не следит. Что мальчишки их потеряли.

Да нет. Не кажется. Точно потеряли. Нет там никого – позади.

Если сейчас рвануться вон в тот проулок – очень быстро и сразу, – то он наверняка не догонит. Надо бежать. Надо как можно скорей бежать. Потому что уже ясно, что он идёт не к выполнению задания, а к смерти. Без шансов. Он один. Никто не придёт, никто не спасёт. Может быть, именно так погиб год назад Юрка Болховитинов? А сейчас он сам может умереть, на самом деле умереть!

Всё бы отдал за пистолет. С ним было бы не так страшно.

Уже начинало темнеть – быстро, особенно быстро среди мёртвых зловещих руин, вдруг напомнивших мальчишке родной Петроград и Кольцевую Зону. Со стороны провала доносился густой, какой-то противный плеск волн, тянуло оттуда сырым холодом. Денис недовольно проворчал, сунув руки в карманы куртки:

– Куда мы идём-то?! Тут и не срежешь никуда… Вы же говорили: до комендантского обернёмся!

– Парень, – вдруг сказал шагавший впереди «наниматель». Он сказал только одно это слово – а Денис как-то неожиданно для самого себя напрягся.

– Чего? – спросил он ворчливо-беспечно, как спросил бы обычный уставший, но всё-таки ещё ничего такого не подозревающий мальчишка.

– А ведь я тебя помню. – Мужик продолжал идти. – Ты вроде как на себя и не похож, да вот – помню, уж больно ты примелькался мне… там. А первый раз… прошлым летом, ночью на дороге… ты нёс паренька младше себя. Ты ведь пионер, а, Дениска Третьяков?

Денису не хватило доли секунды. Её украла растерянность от невероятности и неожиданности происходящего. А в следующий миг мальчишка получил такой силы удар кулаком в лицо – с разворота и от плеча – что даже не ощутил боли…

…– Ты его убил?