Читать книгу "Руигат. Прыжок - Роман Злотников"

Нет, это отнюдь не означало, что Желтый Влим властвовал в Симпоисе полностью и безраздельно. Такого на вершине власти не бывает никогда. Любому, даже самому самовластному правителю, всегда приходится как-то лавировать между властными группировками, — причем, даже между теми, которые его вроде как поддерживают, — идти на компромиссы, договариваться. Ибо пробиться на узкую площадку, окружающую эту вершину, способны только самые хитрые, умные, волевые и бескомпромиссные твари, за спиной которых, к тому же, всегда стоит мощная и сплоченная группировка, главной, а зачастую, и единственной задачей которой является проталкивание своего лидера на самую-самую верхушку властной пирамиды. И как-то задавить подобных очень и очень сложно. Только если сворой на одного. Поэтому с большинством приходится договариваться. При этом все они, будто цепные псы, зорко следят за тем, кто находится на этой самой вершине, жадно ловя малейшие его ошибки и мгновенно вцепляясь в любые слабости. Не всегда это приводит к немедленному падению, иногда заметившие слабость группировки, наоборот, даже подставляют плечо пошатнувшемуся лидеру. Но не из чего-то типа альтруизма, или стремления к справедливости, или заботы о людях, или, там, о всеобщем благе, нет — они помогают удержаться просто для того, чтобы не пропустить к столь вожделенному месту кого-то другого, кто в данный момент более силен, влиятелен и более готов к схватке за самый главный приз. Поэтому пошатнувшемуся лидеру вполне могут помочь удержаться, чтобы за то время, пока он сохраняет свой пост, набрать силу и влияние, и уж потом…

Впрочем, это всегда игра во множество ворот — ведь встав на сторону пошатнувшегося лидера, можно просто не суметь его удержать, вследствие чего появляется риск упасть вместе с ним. Да и даже если удержать удастся… сам лидер ведь прошел ту же школу, что и его соперники. И кто может быть уверен в том, что за вот это данное ему время он не восстановит свою силу и влияние настолько, что снова сможет не только отбить все атаки молодых волков, но и похоронить самых обнаглевших? На чьей бы стороне они ни были.

Глава Симпоисы съел на этом деле уже не одну собаку и мог по праву считаться виртуозом подобных игр. Именно поэтому за все время пребывания Желтого Влима на этом посту никто и никогда не сумел поставить Главу Симпоисы в такое положение, чтобы он оказался вынужден поступить так, как он не желал поступать. Он вертелся ужом на раскаленной сковородке, шел на смелые союзы, подкупал, шантажировал, врал и обещал, но в принципиальных для него вопросах не допускал никаких компромиссов. В этот же раз…

И Желтый Влим снова стиснул зубы так, что по обеим сторонам его упрямого рта вздулись ясно видимые желваки. Но на Главу Симпоисы никто не смотрел. Все внимание присутствующих было приковано к человеку, который в этот момент поднимался на центральное возвышение зала Совета Симпоисы.

Он был невысок, скуласт, узкоглаз, а его одежда представляла из себя очень странное и необычное зрелище. Как назывались те предметы и элементы, из которых она состояла, в этом зале не знал практически никто, но жители очень отдаленной от Киолы планеты Земля мгновенно узнали бы в них достаточно банальные брюки и китель из плотной ткани темного цвета. Китель венчал жесткий, шитый золотом стоячий воротник, на плечах покоились густо затканные золотом погоны с роскошными эполетами, а его рукава были обшиты почти до локтя златоткаными галунами. Столь необычный для Киолы костюм был подпоясан столь же густо затканным золотом поясом. Кроме того, из-под правого погона через всю грудь проходила широченная алая лента, делящая весь перед мундира на две неравные части: большую — верхнюю левую и гораздо меньшую — нижнюю правую, которые были усыпаны крупными розетками орденов, а верхняя часть груди — обрамлена длинной колодкой медалей.

Впрочем, как уже было упомянуто, все эти названия и обозначения для подавляющего большинства присутствующих являлись настоящей китайской грамотой, поскольку не только о брюках и кителе, но и ни о медалях, ни об эполетах, ни о вообще военном мундире как таковом на Киоле никто не слышал. Если и не вообще в истории, то, как минимум, уже несколько тысячелетий. А уж то, что стоит за каждой из наград, украшавших грудь взошедшего на возвышение, не могло присниться никому из членов Симпоисы даже в самом страшном кошмаре. Поэтому, когда Исороку Ямамото, облаченный в полный парадный мундир адмирала Дай-Ниппон Тэйкоку Кайгун,[13]остановился и, развернувшись, окинул взглядом лица киольцев, заполнивших амфитеатр зала Совета, во взглядах, обращенных на него, он увидел в первую очередь любопытство. Хотя и страх там тоже присутствовал…

Впрочем, возможно, дело заключалось в том, что пока подавляющее большинство членов Симпоисы просто были не в курсе того, что заставило Главу объявить о срочном созыве Совета, и кем именно является этот столь странно одетый человек. Нет, само слово «инопланетник», произнесенное Главой Симпоисы ясно указывало остальным, что это один из тех четверых, кого вытащил из немыслимого далека Преступник Беноль. Но они же, вроде как находятся в медико-реабилитационных центрах? Пока еще… Зачем же вытащили этого? И вообще, зачем собрали Симпоису? Ведь предыдущий Совет собирался совсем недавно, еще и пары месяцев не прошло. Откуда такая срочность? Неужто произошло еще что-то из ряда вон выходящее? Но почему тогда в Сети по-прежнему в топах происшествие в Тинири? Но ведь оно никак не связано с инопланетниками. Или связано?

Впрочем, подобное недоумение испытывали не все. Среди присутствующих было несколько Деятельных разумных, которые совершенно точно знали, по какой причине собралась Симпоиса. И Глава Совета принадлежал к их числу. Однако этот факт никак не уменьшал его ярости…

* * *

Все началось три месяца назад. Вернее, когда все началось на самом деле, сказать совершенно точно никто не мог. Ибо волна насилия среди Деятельных разумных Киолы нарастала уже давно. По большей части постепенно, но неуклонно. Но основные симптомы того, что дело плохо, начали проявляться именно три месяца назад.

Первой среди членов Симпоисы забила тревогу Пламенная, хотя поначалу Желтый Влим не слишком серьезно отнесся к ее предупреждениям. Нет, он не наплевал на них, не положил под сукно, он просто… сделал скидку на, так сказать, наиболее полную погруженность Тэры Пламенной в проблему насилия. Ибо любой из Деятельных разумных считает дело, которым он занимается, наиболее важным и значимым на свете и потому склонен как переоценивать достигнутые в нем собственные успехи куда выше их действительной значимости, так и преувеличивать остроту и значимость возникающих в процессе его практикования проблем. Особенно это характерно для личностей творческих, которые эгоцентричны по определению и потому изначально уверены в своей значимости, избранности и изначальной талантливости, а также непременной значимости того, что они избрали в качестве дела своей жизни. А если жизнь не подтверждает эту уверенность и значимость, значит, караул, беда, происки врагов, разрушение устоев, ну, или наступление клерикалов. То есть нечто типа: «Мой театр передовой, эксклюзивный, далеко не для всех, и если мы влачим жалкое существование или вообще, о, ужас, закрылись — все, культура в стране умерла!», или «Мою выставку обругали СМИ — это все по указке сверху, все, демократия в стране кончилась!», либо «Мою острую и эпатажную программу на телевидении закрыли — значит, страна рухнула в пучину мракобесия и гонений на свободу», и так далее…