Читать книгу "Поющие в терновнике - Колин Маккалоу"

Но после обыкновенной ямы, служившей отхожим местом, это былсущий рай.

Еще в начале декабря отец Ральф прислал Пэдди чек на пятьтысяч фунтов на текущие расходы, как пояснил он в записке; Пэдди даже ахнул отудивления и отдал чек жене.

— Наверно, я за всю свою жизнь столько незаработал, — сказал он.

— Что же мне с этим делать? — спросила Фиа, снедоумением посмотрела на чек, потом на мужа, глаза ее заблестели. —Деньги, Пэдди! Наконец-то у нас есть деньги, понимаешь? Миллионы тетушки Мэримне не нужны, такая уйма — это уже что-то непонятное, ненастоящее. А вот этиденьги — настоящие! Что мне с ними делать?

— Тратить, — просто ответил Пэдди. — Отчегоне купить что-нибудь новое из одежды себе и ребятам? И, может, тебе хочетсякакую мебель для нового дома? Уж не знаю, чего еще нам надо.

— И я не знаю, вот глупо, правда? — Фиа всталаиз-за стола (они только что позавтракали), властно кивнула дочери. —Пойдем-ка посмотрим, как там и что.

Хотя минуло уже три недели с той, сумасшедшей, чтопоследовала за смертью Мэри Карсон, никто из Клири еще и не подходил к Большомудому. Но если прежде Фиа держалась подальше от него, нынешний приход стоилмногих визитов. Сопровождаемая целой свитой — миссис Смит, Минни и Кэт, онапереходила с Мэгги из комнаты в комнату, и Мэгги недоумевала: никогда еще онане видела мать такой оживленной. Фиа все время бормотала про себя — это, мол,просто ужас, невозможно, невыносимо, слепая, что ли, была Мэри, в цвете неразбиралась или уж вовсе лишена вкуса?

Дольше всего Фиа задержалась в гостиной, придирчиво всю ееоглядела. Гостиная по размерам уступала только зале — просторная, сорок футов вдлину, тридцать в ширину, высокий, пятнадцати футов, потолок. И престраннаясмесь безобразия и красоты в убранстве, стены, сплошь выкрашенные в кремовыйцвет, давно пожелтели и никак не оттеняют великолепного лепного потолка ирезных панелей в простенках. По стене, выходящей на веранду, во всюсорокафутовую длину ее, сплошной ряд высоких, от пола до потолка, окон, вернее,стеклянных дверей, но тяжелые шторы коричневого бархата еле пропускаютсумрачный свет; обивка кресел какая-то буро-коричневая, тут же две изумительныемалахитовые скамьи и две необыкновенно красивые скамьи флорентийского мрамора игромадный камин, отделанный кремовым мрамором с густо-розовыми прожилками. Напаркете тикового дерева ровнехонько, словно по линеечке, разложены трипрекрасных обюссонских ковра, чудесная уотерфордовская люстра, которую можно быопустить на шесть футов, вздернута на скрученных винтом цепях под самыйпотолок.

— Честь вам и слава, миссис Смит, — сказалаФиа. — Все здесь просто ужасно, но нигде не пылинки. Я устрою что-нибудьболее достойное ваших забот. Такая красота эти скамьи, и совершенно теряютсябез подходящего фона, просто стыд и срам! Меня всегда, с первого взгляда,подмывало переделать эту комнату, чтобы всякий, кто войдет, ахнул от восторга,и при этом чтоб было очень уютно, просто уходить не хотелось.

Письменным столом Мэри Карсон служило уродливое бюро вистинно викторианском стиле, на нем стоял телефон; Фиа подошла, презрительнощелкнула по мрачному темному дереву.

— Мой письменный столик тут будет очень кстати, —сказала она. — С этой комнаты я и начну, и перееду сюда, когда мы ееобставим, не раньше. Тогда у нас будет хоть один не скучный уголок, где приятновсем собраться и посидеть.

Она подсела к бюро и сняла телефонную трубку.

Дочь и три служанки стояли бок о бок и растерянно слушали,как она дает поручения Гарри Гофу. Пускай Марк Фойз вечерней почтой вышлетобразчики тканей; фирма «Нок и Кербис» пусть пришлет образцы красок, братьяГрейс — образцы обоев; эти и другие сиднейские магазины должны выслатьсоставленные для нее каталоги с описанием имеющейся у них мебели. Смеющимсяголосом Гарри пообещал подыскать искусного мастера-обойщика и артель маляров,способных выполнить кропотливую работу, какой требует Фиа. Ай да миссис Клири!Она не оставит в доме никаких следов Мэри Карсон.

Едва закончились телефонные переговоры, всем велено было тутже сорвать с окон бархатные коричневые портьеры. В порыве расточительства Фиараспорядилась швырнуть их в кучу мусора во дворе и самолично ее подожгла.

— Нам они не нужны, — объявила она, — и я нестану их навязывать джиленбоунским беднякам.

— Хорошо, мам, — оцепенев от удивления, пробормоталаМэгги.

— Здесь окна занавешивать незачем, — сказала Фиа,беспечно сокрушая все правила, принятые в ту пору в убранстве жилищ. —Веранда очень широкая, прямо в комнаты солнце не попадает, так на что намзанавеси? Я хочу, чтобы эта комната была на виду!

Прибыли заказанные ткани, и обойщик, и маляры; Мэгги и Кэтвелено было взобраться на стремянки, отмыть и протереть верхнюю половину окон,миссис Смит и Минни управлялись с нижней половиной, а Фиа ходила вокруг, иничто не ускользало от ее зоркого глаза.

К середине января работа была закончена, и, разумеется,благодаря общей телефонной линии весть об этом просочилась к ближним и дальнимсоседям. Миссис Клири сделала из гостиной в Дрохеде настоящий дворец, так,наверно, простая учтивость требует, чтобы миссис Кинг и миссис О'Рок вместе смиссис Хоуптон навестили ее и поздравили с переездом?

Все единодушно сошлись на том, что Фиа старалась ненапрасно: ее гостиная — верх совершенства. Кремовые обюссонские ковры,расцвеченные чуть поблекшими букетами розовых и алых роз и зеленых листьев,небрежно раскинуты по зеркальному паркету. Стены и потолок заново покрытыкремовой краской, а все лепные узоры на потолке и резьба на стенах тщательнопозолочены, но в простенках широкие овальные медальоны гладко затянуты матовымчерным шелком с тем же узором из роз, что и на коврах, и похожи на изысканныеяпонские панно в кремовых с позолотой рамах. Хрустальную люстру опустили так,что нижние подвески позванивают в каких-нибудь шести с половиной футах от пола,и каждая из тысяч начищенных граней сияет радугами, а массивная бронзовая цепьуже не закручена в узел под самым потолком, но отведена к стене. На кремовых спозолотой столиках с витыми ножками расставлены того же стиля лампы, ипепельницы, и вазы, полные чайных и розовых роз; широкие удобные кресла зановообиты кремовым муаровым шелком, уютно придвинуты по два, по три к широкимдиванам и так и манят к себе; в одном светлом, солнечном углу стоит прелестныйстарый клавесин Фионы, и на нем в большой вазе чайные и розовые розы. Надкамином Фиа повесила портрет бабушки в нежно-розовом кринолине, а напротив, вдругом конце комнаты, портрет побольше — Мэри Карсон, еще не старая,рыжеволосая, в строгом черном платье с пышным турнюром, похожая на еще нестарую королеву Викторию.

— Ну вот, — сказала Фиа, — теперь мы можемпереселяться. Остальные комнаты я отделаю на досуге, без спешки. Правда,славно, что есть деньги и приличный дом и можно его устроить, как хочется!