Читать книгу "Убийца ее мужа - Валерий Ефремов"

Вновь и вновь перед Бороздиным вставал проклятый вопрос: если бы Аза была убийцей, а он мог бы во имя общего с ней счастливого будущего формально доказать ее невиновность и спасти тем самым от преследования по закону, то пошел бы Дмитрий на это? И он не мог ответить на такой вопрос ни утвердительно, ни отрицательно. Ему хотелось, чтобы Аза была невиновна на самом деле.

Именно по этой причине Дмитрий даже обрадовался, что «дело Арзаевой» теперь забрала Петровка. По крайней мере он сможет хотя бы временно отвлечься от мучавшей его дилеммы. А в то, что МУР раскроет «дело Арзаевой», капитан не верил: оно тамошним сыскарям попросту не по зубам. И точку в нем поставит именно он, Дмитрий Бороздин, но только когда решит свою проклятую проблему.

И здесь он интуитивно возлагал надежды на лекции профессора Круга, которые капитану, однако, никак не удавалось прослушать. Бороздина почему-то неотступно преследовала мысль, что этот ученый муж знает некую последнюю правду о Жизни и Смерти, которая поможет определиться и Дмитрию в главном вопросе его личного бытия.

Но одновременно он и боялся получить ответ на этот вопрос. Бороздин не был уверен, что от полученного знания ему в конечном счете станет легче.

Письмо неведомого анонима, в котором упоминался, в частности, Малахов, фигурант в «деле Арзаевой», несмотря на публично выраженное капитаном недоверие к содержащейся в нем информации, внесло новые аккорды дисгармонии в душу Бороздина. А вдруг автор послания все-таки прав? Вдруг высказанная Дмитрием в кабинете Крутилина вроде как не всерьез мысль, что Малахов мог заказать Шуйскому убийство Карнаухова и своей жены, осуществлена на практике? Тогда схема, выстроенная Бороздиным, которая более-менее стройно объясняла почти всю цепь совершенных убийств (несмотря на наличие в ней многих белых пятен, каковые капитан сам боялся заполнять), просто разваливалась.

Хорошо это или плохо? Скорее первое, чем второе. Тогда Аза Арзаева уж точно оказывается кем-то подставленной – когда она вошла в свою квартиру, убийство уже было совершено другим лицом.

Впрочем, подобное могло произойти и согласно другим версиям. Когда полковник Огнев предполагает, что все убийства в «деле Арзаевой» мог совершить один человек, он как раз имеет в виду, что Аза «пришла на готовенькое». Может, и цинично звучит, но точно.

Правда, имеются показания Людмилы Силкиной, что Аза сама призналась ей и Малкову в содеянном преступлении. Но Силкина как одна из наследниц Карнаухова – лицо в данном деле заинтересованное, и такое ее свидетельство выгодно в первую очередь ей самой, поскольку устраняет главную наследницу – Азу Арзаеву.

У Бороздина тоже имелась версия со схожим сюжетом – Аза приходит домой, а любовная парочка мертва, – но версия эта имела, по мнению самого капитана, много дыр.

Но еще больше дыр было все-таки в гипотезе, будто Карнаухова с любовницей заказал Малахов, а их убийство организовал Шумский. А как же остальные ликвидации, которые следовали потом одна за другой? Кому они были нужны? Уж точно не покойному Малахову!

Так что от этой бредовой идеи придется отказаться. А жаль! Аза в данном варианте выглядела невинной жертвой.

Как раз в тот момент, когда, сидя в своем кабинете, капитан с сожалением отверг эту версию, он услышал голос своего напарника:

– Димыч, я тебе должен кое в чем признаться. Ты уж прости меня, подлеца.

Бороздин с удивлением взглянул на Колодкова: чтобы старший лейтенант просил у кого-то прощения – такого ему слышать еще не доводилось!

– В чем дело, Серега? Да на тебе лица нет! – воскликнул капитан, тут же вспомнив, что и десять минут назад, в кабинете начальника управления, у Колодкова была точно такая же убитая физиономия, но тогда, озабоченный иными мыслями, Дмитрий не обратил на это особого внимания.

И вдруг старший лейтенант сполз со стула и грохнулся перед капитаном на колени.

– Сукин сын я, а не мент! – буквально запричитал он. – За штуку баксов продался этому подонку!

– Какому подонку? – растерянно спросил Бороздин. – Да ты встань на ноги-то: не ровен час, зайдет кто-нибудь!

Но Колодков продолжал оставаться на коленях, и Дмитрий с изумлением разглядел на его ресницах самые настоящие слезы.

– Я этому гаду Шуйскому за тыщу баксов все грехи отпустил! Век себе не прощу! – продолжал стонать старший лейтенант.

Бороздин рывком, взяв под локти, поднял Колодкова на ноги.

– Успокойся, Серега! Садись и рассказывай все как есть.

– Мне мой стукач донес, – понемногу приходя в себя, начал Колодков. – Вдень своей смерти Малахов имел секретную встречу с Шумским в Измайловском парке, а мой сексот, как старый кореш этого Малахова, его страховал. И он все слышал. Торговец рыжьем требовал у журналиста с пистолетом в руке назвать убийцу своей жены. Шумский, правда, имя не назвал: стукач говорит, что, наверное, просто не успел – у Малахова вдруг сердце остановилось.

– И ты потом имел беседу с газетчиком, – понимающе кивнул капитан. – Он, видимо, сумел тебе баки забить.

– Я, конечно, понимал, что здесь дело нечистое, – горячо оправдывался опер, – но не считал Шуйского причастным к убийству Карнаухова с любовницей: ведь я сам сообщил журналисту об этом. Я мог поклясться, что Шумский впервые услышал о двойном убийстве на Большой Филевской именно от меня. Теперь-то ясно, что он только изображал свое неведение. Купил меня, как пацана. – Старший лейтенант понурил голову. – И он мне за это сообщение сто долларов заплатил. По таксе.

Понятно. А потом ты взял с него еще штуку за свое молчание: мол, никому не скажу о твоих темных делишках с торговцем золотом. Нехорошо, конечно, товарищ старший лейтенант, но я, так и быть, об этом ни гу-гу. Ты ведь у нас материально и морально пострадал в автоаварии, и тебе деньги на машину нужны, – слегка улыбнулся Бороздин. – Ну а сейчас-то что изменилось? С чего это ты так распсиховался?

– Как – что? – искренне удивился старший лейтенант. – Ведь из письма же ясно, что Шумский – организатор заказных убийств. И совершенно понятно, что ему заказал Малахов убийство любовника своей жены. Ты же сам об этом в кабинете полковника говорил! Но киллер прихлопнул заодно и супругу Малахова. Вот тот и рассвирепел: хотел с убийцей рассчитаться.

– Но наш аноним об этом заказе ничего не сообщает, – скептически покачал головой капитан. – А у Крутилина я эту версию выдвинул не на полном серьезе.

– В письме сказано, что могли быть и другие заказы. Аноним конкретно упоминает лишь о тех четырех, о которых знает точно! – настаивал, в сущности, на своем проколе Колодков.

И Бороздин призадумался. А если все-таки правы Колодков и аноним? Что из того, если к другим убийствам Малахов и Шумский непричастны? Ведь кто-то мог воспользоваться ликвидацией Карнаухова и развернуть кровавую борьбу за наследство президента «Этели»! А то, что вес его, Дмитрия, наработки по делу в данном варианте летят к чертовой матери, так это и к лучшему – главное, что Аза оказывается невиновной.