Читать книгу "Все началось с нее - Светлана Алешина"

— Нет, я не из милиции, — возразила Лариса. — Я сама по себе. Но раньше мне уже приходилось заниматься подобными делами.

— Чего же вам спокойно не сидится? Или вы эта, как ее называют… — женщина задумалась, — народная мстительница? Неужто без вас не разберутся те, кому по службе положено?

— Ну те, которые по службе — само собой, а я сама по себе. Мы друг другу, полагаю, не помешаем.

— Делать, я смотрю, вам больше нечего, — осуждающе пробурчала хозяйка.

— Ну, так поможете? — с надеждой спросила Лариса.

— Чего там, спрашивайте, — кивнула Занозина. — Чего вы хотели узнать?

Лариса отметила, что Занозина даже не спросила о том, кто был убит. Будто все, кого она близко знала, были постоянно в ее поле зрения, живы и здоровы. А что касалось всех остальных людей, они ее совершенно не интересовали.

— Девять дней назад в своей квартире был убит новый владелец вашей бывшей дачи — Виталий Павлович Гусько. Насколько хорошо вы его знали?

— Да иди ты! — вырвался у хозяйки вздох удивления. И она даже махнула на Ларису полотенцем, которое не выпускала из рук с начала их разговора. — Надо же!.. И кто же это его так? — Похоже, услышанное неприятно поразило Галину Григорьевну.

— Вы хорошо его знали? — повторила вопрос Лариса.

— Да откуда? Как продала им дачу, так с тех самых пор мы больше и не встречались.

— Понимаете, Галина Григорьевна, все дело в том, что на бывшей вашей даче, как мне кажется, недели за три до случившегося кто-то слегка похозяйничал, естественно, без ведома владельцев. По-видимому, они что-то там искали. Как вы думаете, кто бы это мог быть и что ему понадобилось? — спросила Лариса Занозину в лоб, без всяких церемоний и подвохов. И стала внимательно наблюдать за ней.

— Понятия не имею. Чего там можно искать? — пожала плечами Занозина. — Ума не приложу! Может, металлолом какой искали? Сейчас же не то чтобы на дачах — с кладбищ тащить не стесняются. Как увидят вокруг могилы железную ограду — так стыд и совесть побоку. Лишь бы деньги получить. Вы слышали, наверное, что на кладбищах-то нынче делается?

— Слышала, — согласно кивнула Лариса. — Только на сборщиков металлолома это не похоже. И потом, тот, кто похозяйничал на даче, позвонил Гусько и что-то от него требовал. А это значит, что он знал нового хозяина, знал его телефон. Так что промысел цветных металлов отпадает. Все это неспроста. И наверняка между случившимся существует какая-то связь.

— Ну, а я-то тут при чем? — простодушно спросила Галина Григорьевна.

— Скажите, а ваш муж ничего не мог оставить на даче, что могло бы заинтересовать воров?

— Бог ты мой, что же он мог такого оставить-то? — всплеснула руками Занозина. — Ведь если бы уж оставил, то я бы, наверное, знала. А все, что нужно, я сразу забрала, чтобы потом людей лишний раз не беспокоить.

— А вдруг он все же вам не сказал? — настаивала Лариса.

— Как это? Что же это выходит — мне ни слова, а с дружками своими поделился? Так, что ли? — Вероятно, ей было обидно такое даже слышать.

После некоторого молчания она добавила:

— Ну, а коли так, то чего меня-то спрашивать?

— Скажите, Галина Григорьевна, а от чего умер ваш муж? — задала Лариса следующий вопрос.

— Сердце, — коротко ответила Занозина. — Сердце у него прихватывать стало. Он хоть и крепкий мужик был, а не мальчик уже. Пятый десяток доживал. Тюрьма, милая, это тебе не курорт. Ему нет бы остепениться да поумнеть. Вот и доухарничался. Но спокойно помер, во сне. Вечером лег спать и не проснулся.

— А за что его посадили?

— За воровство.

— Что, он и в самом деле что-то украл?

— Да, сам сознался. Говорил, что было.

Лариса подумала, что разговор, наверное, на данную тему хозяйке может быть не совсем приятен. А женщина она, кажется, незлобивая, открытая, так что терзать ее подробными расспросами вряд ли стоит. Да и может ли она знать все подробности? С другой стороны, в общих чертах поразузнать все же стоило. И Лариса спросила:

— А сколько ему еще оставалось сидеть?

— Да вот этой весной должен был уже выйти, кабы живой остался! Совсем немного не дождался… Хорошо, хоть перед смертью не мучился, слава богу. Тихо так помер. Никто и не заметил.

— Откуда вы это знаете?

— Знакомый его рассказал. Дружили они, кровати у них рядом стояли. Нары то есть, — поправилась Занозина. — Он когда освободился, ко мне заехал и все мне рассказал, как было. Василий его попросил, говорил, если что случится, расскажи… Он будто заранее чувствовал… Хорошим человеком Сережа оказался. Другой бы, может, забыл или поленился… Крестик от Василия передал. Тот его специально попросил, говорит, если что, отдай жене, пусть хранит и помнит.

— А он что же у вас верующий был?

— Ну, не то чтобы очень, — неохотно призналась Галина Григорьевна. — Сам его сделал. Для себя. Он ведь у меня на все руки был — и слесарь, и токарь, и столяр, и плотник, и каменщик. Все сам мог смастерить. За помощью к другим редко обращался.

— А когда он, этот друг по имени Сережа, у вас был?

— В феврале, в самом начале, — ответила Занозина. — Да почему был?! Он и сейчас у меня живет. Податься ему все равно некуда — у него, как он говорит, ни родных, ни близких.

— То есть он ваш квартирант? — уточнила Лариса.

— Почему квартирант? Он просто попросился: «Можно, говорит, у вас немножко поживу, освоюсь, оклемаюсь после колонии?» Ну, а мне что, жалко, что ли? Человек тихий, спокойный, вежливый. А в жизни чего только не бывает — с каждым что угодно может случиться. Ведь не зря говорят: от сумы да от тюрьмы не зарекайся.

Лариса почти затаила дыхание. Ну, прямо дом сюрпризов какой-то! «А что, если взять прямо сейчас и спросить Галину Григорьевну, как бы между прочим?» — подумала она.

— Скажите, пожалуйста, а вы не помните, среди бывших друзей вашего мужа есть такой высокий, светловолосый, со шрамом чуть выше глаза? У него еще родинка рядом с левым ухом, большая такая, темная.

— Так это Валерка Грачев, — узнала по описанию Занозина. — Только какой он друг? Он же молодой совсем. Почти лет на двадцать помоложе Василия был. Так, крутился тут частенько. Бывало, зайдет: «Дядь Вась, помоги в том, подскажи это». Вася — он молодежь-то очень любил. К нему часто обращались. И мальчишки, и те, которые постарше: то велосипед посмотреть, то мотоцикл. А бывало, он и сам кого к себе позовет. Я им на стол накрою. Выпьют, посидят, поговорят. Ребята к нему прямо-таки тянулись.

— А у квартиранта вашего на лице никаких отметин нет? К примеру, следов от порезов? — Подозрение Ларисы лопалось как мыльный пузырь.

— Не замечала. Нет вроде. Да Валерка это, я вам говорю! Точно он! — не унималась женщина, подталкивая Ларису в нужном направлении, словно находилась в полной уверенности по поводу того, кто ей нужен. — Я его больше десяти лет знаю хорошо, и когда совсем пацан еще был, тоже не раз видела.