Читать книгу "Сталинская гвардия. Наследники Вождя - Арсений Замостьянов"

В 1984 году не было в СССР более влиятельного человека, чем Д.Ф. Устинов. В последний год жизни маршала вернули партбилет В.М. Молотову. На заседании Политбюро, обсуждая Молотова, Устинов высказался эмоционально: «А на мой взгляд, Маленкова и Кагановича надо было бы тоже восстановить в партии. Это все же были деятели, руководители. Скажу прямо, что если бы не Хрущев, то решение об исключении этих людей из партии принято не было бы. Вообще, не было бы тех вопиющих безобразий, которые допустил Хрущев по отношению к Сталину. Сталин, что бы там ни говорилось, – это наша история. Ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина.

Громыко: На мой взгляд, надо восстановить в партии эту двойку. Они входили в состав руководства партии и государства, долгие годы руководили определенными участками работы. Сомневаюсь, что это были люди недостойные. Для Хрущева главная задача заключалась в том, чтобы решить кадровые вопросы, а не выявить ошибки, допущенные отдельными людьми. <…>

Тихонов: Да, если бы не Хрущев, они не были бы исключены из партии. Он нас, нашу политику запачкал и очернил в глазах всего мира.

Чебриков: Кроме того, при Хрущеве ряд лиц был вообще незаконно реабилитирован. Дело в том, что они были наказаны вполне правильно. Возьмите, например, Солженицына. <…>

Устинов: В оценке деятельности Хрущева я, как говорится, стою насмерть. Он нам очень навредил. Подумайте только, что он сделал с нашей историей, со Сталиным.

Громыко: По положительному образу Советского Союза в глазах внешнего мира он нанес непоправимый удар.

Устинов: Не секрет, что западники нас никогда не любили. Но Хрущев им дал в руки такие аргументы, такой материал, который нас опорочил на долгие годы».

Намечалась просталинская кампания, которая бы увеличила популярность правительства в народе, но не среди интеллигенции… Горбачев выбрал иной путь – красоваться перед интеллигенцией и Западом, клеймя «плебейского» Сталина. Что случилось потом и каким ненадежным тылом для нобелевского лауреата стала либеральная интеллигенция – мы знаем.

Сталин, которого уважали в армии, уважали в рабочей среде, стал пугалом для интеллигенции. Гордецы не простили ему «борьбы с космополитизмом» и готовы были перебить сколько угодно горшков, чтобы только отомстить человеку, который посмел сказать: «Простой крестьянин не пойдет из-за пустяка кланяться, не станет ломать шапку, а вот у интеллигенции не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия… Надо противопоставлять отношению к этому вопросу таких людей… отношение простых бойцов, солдат, простых людей». А ведь прав оказался Сталин, не ошибся в диагнозе – и мы видали, как наши интеллигенты все готовы были променять за поездки на Запад, за джинсы и «Битлз». Так было. И «низкопоклонство перед Западом» – это не придумка Сталина, не провокация, а опасная болезнь.

Сталинская прививка против космополитизма позволила нам в ХХ веке не потерять национальную сущность, не перелицевать всю страну под стандартный общемировой «Макдональдс». Мы и сегодня в большей мере, чем, например, немцы или скандинавы, обладаем языковой, культурной независимостью – во многом благодаря именно сталинскому патриотизму, который не с неба на нас свалился. За патриотизм пришлось бороться.

Уверен: если бы не «борьба с космополитизмом», позднейшие комментаторы были бы куда милосерднее к победителю Гитлера, может статься, и 37-й год постарались бы забыть. Но демонстративное поклонение русскому народу, русской истории общечеловеки не прощают! Сталин рискнул стать лидером большинства, беспощадным к меньшинству. А большинство не склонно было обвинять Сталина в войнах, лишениях, в репрессиях и казнях. Оно умело быть смиренным и великодушным. Михаил Сергеевич Горбачев оказался президентом меньшинства…

Горбачевская борьба со сталинизмом – одна из самых странных пропагандистских кампаний в истории. Она загадочна, как все иррациональное. Еще в мае 1985-го молодой генсек Горбачев, подобно Брежневу, удостоился бурной овации, когда почтительно упомянул Сталина в праздничной речи к сорокалетию Победы. В ноябре 1986-го в телевизионных программах о революции неожиданно зазвучали фамилии соратников Ленина, расстрелянных в 1930-е. Это был пролог большой антисталинской эпопеи. В 1987-м в журнале «Дружба народов» вышел роман Рыбакова «Дети Арбата», в журнале «Огонек» – статья Карякина «Ждановская жидкость» и еще десятки громких разоблачительных публикаций о сталинской эпохе – в том числе и научных, с позиций официозного марксизма-ленинизма. «Неделя» перепечатала стихи Евтушенко «Наследники Сталина», не публиковавшиеся с хрущевских времен. И – океаны публицистики, от наукообразной до сенсационной. Стало понятно, что отныне Сталин отвечает за все.

Вдумаемся: тридцать лет и три года СССР развивался без Сталина. ХХ и ХХII съезды КПСС осудили «культ личности». В хрущевские годы выходили антисталинские книги, фильмы, проводились антисталинские политинформации. На этих вольнолюбивых дрожжах выросло интеллигентское поколение. К 86-му году Сталин был уже позапрошлым звеном в истории СССР. Да, сталинские скрижали оставались фундаментом империи, и некоторые принципы сталинской державы не годились для 80-х годов. Сталин и сам был диалектиком и не допускал догматической консервации собственных методов. Наверное, нужно было перестраивать, переустраивать сталинский уклад. Но не идти войной на позапрошлую эпоху, не взрывать первые этажи здания, разгуливая по стройплощадке на уровне десятого этажа. Мы безответственно, самоупоенно заигрались в разоблачение прошлого.

Сталина ниспровергали с таким воспаленным экстазом, что метафора из фильма «Покаяние», в котором героиня систематически выкапывала из могилы тело диктатора Варлама, теперь казалась слишком мягкой. «Покаяние», кстати, тоже вышло на экраны именно в 87-м. Отметим, что Т. Абуладзе снял свою картину еще в 1984-м, когда борьба со Сталиным не могла быть конъюнктурной, когда на «Мосфильме» орденоносный Евгений Матвеев снимал свою «Победу», когда…

Абуладзе очень точно показал, как попытка свести счеты с прошлым оборачивается отвратительным гробокопательством – навязчивой некрофобией, которая разрушает нас, превращает в зашоренных маньяков антисталинизма.

Перестройщики поведали нам, что Сталин, оказывается, был агентом царской охранки, провокатором по кличке Фикус. Он убил жену. Потом убил всех врагов и соратников, загнал в ГУЛАГ полстраны, развязал войну, которую едва не проиграл. Он виновен во всех жертвах войны! А также – в отвратительной сталинской архитектуре. А еще – он виноват в том, что говорил с грузинским акцентом и носил усы. За особую жестокость его полагалось разоблачительно называть «Усатым». Даже трубку Сталин курил неправильно! Один знаток так и заявил: по фотографиям и кинохронике я вижу, что Сталин – никакой не курильщик трубок, не достоин он этого звания! Рисовали образ уголовника, пахана, вора в законе. Посредственностью (правда, выдающейся) называл Сталина Троцкий… Эту фразу взяли на вооружение лучшие шансонье перестройки.

До абсурда ниспровергатели доходили с изяществом расписной бабочки. Леонид Баткин отказывал Сталину даже в зловещем величии. В длинном эмоциональном эссе, которое стало для Баткина звездным часом, он доказывал серость, ничтожность, неполноценность Сталина. Кто такой Сталин? Да это же пустое место, невежа, жалкий шут!.. И борьбе с этим жалким шутом Баткин готов отдать все силы? Сталин – ничтожество? Но самые светлые головы интеллигенции видели смысл жизни в оплевывании этого ничтожества.